семьями с детьми. Благо глава анклава ещё перед Новым Годом дал понять, что к лету у каждой семьи будет свой отдельный дом.

— «Рябина» ответь «Страннику» — внезапно ожила рация в кармане.

— Да, слушай.

— Стивен, это майор Мочалов. Дмитрий. Я на подходе к вам, везу продукты. Выйду на околицу и здесь мне нужна ваша помощь — быстро разгрузить сани. Мне ещё в Барсуково везти.

— Что такое «сани»? — не понял Скрэп.

— Такой вид транспорта.

— Харашо, десять минут и ми встречать у околица.

По местному каналу Стивен быстро вызвал пятерых сослуживцев. Укутавшись с головы до ног, все пятеро стояли у брошенного дома и всматривались в темноту. Вскоре один из них заметил едва пробивающийся свет от какого-то источника. По мере приближения к ним тот рос и вскоре стало видно, что это за техника. Лёгкий квадроцикл тащил за собой волокушу, на которой были закреплены мешки с крупой и ящики с консервами. Судя по количеству — минимум на пару недель, а то и больше. Димка подрулил к ним и слез с аппарата.

— Здорово, — протянул он руку Скрэпу. — Как настроение?

— Как это по-русски… Э-э-э… Креново, — Стивен скрепил рукопожатие. — Я думать, мы голодать.

— Да ща-а-аз. Видишь, вышли из положения.

— Откуда такой техник? — поинтересовался американец.

— Вовка в Саратове себе достал, — усмехнулся Димка. — Но ради такого случая не стал жадничать — люди важнее.

— Сорри, Вовка — это «Хомьяк»? — уточнил Скрэп.

— А то кто же?

— Оу, май год… Передай сэнкс э лот оф… Э-э-э… Ему большой спасиб. Мы и так ему должны за одежда.

— Ни вы ему, ни мы вам ничего не должны, — нахмурился Мочалов. — Стив, ещё раз: вы — наши друзья, а друзья всегда друг другу помогают в трудную минуту.

— Я поньял. Тогда ищё раз спа-си-бо, — стараясь правильно выговаривать, он произнёс последнее слово по слогам.

— Всё, бывай. Если что-то будет нужно, завтра по рации скажете.

— Харашо.

Глядя в след удаляющемуся русскому, Стивен вдруг подумал, что вот такое к ним отношение было возможно в благополучной Америке до Чумы, но не после. Там бы они сейчас так и сидели бы до конца этого ужасающего по его меркам бурана. Сидели и ждали помощи, возможно, голодая. И не факт, что и после правительство бы о них вспомнило. А Владимир Мочалов… Ещё около двух недель назад Стивена вызвали в Тополиновку вместе с другими американцами и их жёнами. Тот сначала подумал плохое, а оказалось — пригласили, чтобы они могли выбрать себе тёплую русскую одежду, парфюм, предметы личной гигиены и много чего ещё. А уж платья и просто повседневная одежда… слов нет, одни положительные эмоции. Именно тогда он узнал, кто это всё добыл и ещё раз выпал в осадок — всё это давалось им безвозмездно. Нет, в России всё не так, как у них в Америке, даже в условиях такой глобальной катастрофы — за эти вещи там бы попросили бешеные деньги, а тут всё бесплатно. Прав был ныне покойный полковник Робинсон — за этих людей нужно держаться зубами. Они — единственные, кто несмотря ни на что, придут к тебе на помощь. Как сегодня. И даже если придётся схлестнуться со своими бывшими согражданами, Стивен твёрдо знал, на чьей стороне он будет воевать.

пгт. Барсуково. Поздний вечер

Сюда Димка добрался уже не на втором, а скорее на четвёртом дыхании — пришлось устранять мелкие поломки в необкатанной технике. Да и саней-волокуш было не двое, как в Рябиновке, а четверо. Уже у самого Барсуково Мочалов понял, что обратно ему не доехать — мотор был на грани. Так и случилось — едва он выключил зажигание, как мотор заглох с каким-то неприятным хрустом. Продукты носили оперативно и через полчаса все волокуши были пусты. Димка попытался запустить двигатель квадроцикла, но не тут-то было — стартер даже не провернул коленвал мотора.

— Всё, амба, — мрачно он резюмировал собравшимся вокруг него мужикам. — У вас лыж, случаем, нет?

— Ты собираешься возвращаться с этим грузом? — покачал головой один из местных руководителей поселения. — Брось, Дима, не рискуй. Лыжи тебе дадим, но волокуши оставь здесь, как и аппарат. Мы его спрячем до тепла.

— Хорошо, уговорили, — вздохнул тот. — Теперь Вовка меня прибьёт — это ж его аппарат.

— Думаю, что он поймёт обстоятельства.

— Будем надеяться.

Обратный путь занял намного больше времени, хотя сейчас ветер дул Димке в спину, значительно облегчая движение. В Тополиновку он добрался к полуночи, сразу рванув к их дому, в котором горел свет. Хорошо, что из Барсуково вышли на связь и сообщили обстоятельства его возвращения.

— Ну, Вов, аппарат твой… — Димка в сердцах махнул рукой. — Думаю, даже восстановлению не подлежит.

— Люди живы? Не голодные? А аппарат — дело наживное. — улыбнулся брат. — К весне, если глава анклава отпустит, — он хитро посмотрел на отца — смотаюсь в Воронеж и подберу себе ещё что-нибудь.

— Сколько увезёшь — слово даю, — улыбнулся глава семьи. — Вы оба такое важное дело для анклава сделали! Просто молодцы!

— Слушай, Вов… я всё не могу понять, отчего он клина словил, — почесал затылок Димка. — Вроде масло было в норме, если только… твою мать! — резко хлопнул рукой по коленке.

— Что? — удивился отец.

— Они ж в Саратове вообще оставили транспортировочное масло, а оно не предназначено для эксплуатации! А я, дурья башка, думал, раз Вовка на нём зажигает, значит, всё путём. Как ещё в дороге не встал… повезло нам.

3 марта 2028 года. д. Тополиновка. Вечер

Оглядываясь назад, на прошедший месяц, можно с уверенностью сказать, что ни десятидневный обильный снегопад, ни его последствия — ничто не сломило волю и решимость тополиновцев. Более того, к 1 марта был пущен в эксплуатацию нефтеперерабатывающий завод. И это при том, что его пришлось сначала подымать на сваях — участок рядом с железнодорожным вокзалом находился в низине и потому при начавшемся таянии снега был частично подтоплен. Ну и позавчера все работы были закончены, две цистерны с нефтью подогнаны к заводу и вчера он дал первую продукцию. Отныне топливный кризис не грозил Тополиновке.

А два часа назад генерал Шахов попросил Валю