часы, Дэш старательно ни о чем не думал. Это всегда помогало. Он сосредоточился на музыке, вслушиваясь в каждый аккорд так усиленно, что в конце концов мелодия начала рассыпаться на отдельные ноты и походить на какофонию. Пока он не услышал, о чем поет Брюс Спрингстин. Тогда он попытался выключить радио, но Эштон не дала. Пришлось слушать о страстном желании подойти к реке и провести там время. В воображении у Дэша крутились лодки. Почему они такие хрупкие? Дно разъедает соль или водоросли, ты ступаешь туда, и оно проваливается, а потом, вместо того чтобы приятно провести время, ты тонешь.

Дэш вцепился правой рукой в дверцу машины. По спине и вискам тек пот, мелко дрожали пальцы. Перед глазами завертелась картинка: он падает в воду, бьет руками по поверхности, но ухватиться не за что, вокруг пузырьки и пена, последний скудный вдох похож на предвестника агонии. Все глубже и темнее. Небо исчезает. Боль в груди. Конец.

Когда они остановились у мотеля, — длинного одноэтажного здания, утыканного дверями, — Дэш вышел из машины весь мокрый, будто и вправду побывал в воде.

В номере Эштон сразу засела за телефон. Не так давно она начала встречаться с парнем из параллельного класса своей школы — капитаном футбольной команды. Его звали Роб Тини. Самое интересное, что в классе Дэша тоже был парень с таким именем, и из-за него у старшеклассниц вечно случались неприятности: их родители то заставали своих дочерей с ним ночью на заднем сиденье машины, то находили у них наркотики, которые дал им Роб, а то и вовсе обнаруживали Роба в постелях своих дочерей. Эштон встречалась с другим Робом Тини, но так как Дэш никогда его не видел, а за именем навсегда закрепился запашок пошловатого смеха и мерзкой ухмылки, то на том конце провода он видел «своего» Роба Тини. Из-за этого разговоры сестры по телефону казались ему нелепыми — сестра и такой мерзкий типчик вряд ли бы нашли общий язык. Мать новое увлечение Эштон не поддерживала, но сестра впервые в жизни ее не послушалась и отстояла свое право на личную жизнь. Эштон ворковала в трубку, и Дэш ушел прогуляться, получив наказ не уходить далеко.

Он шлялся вокруг мотеля, пока не стемнело, а потом вернулся к номеру и уселся на капот «Хонды». Искусство ни о чем не думать давалось ему все легче — он перестал видеть бледных молчаливых женщин, но даже это уже не радовало. В конце концов, кому какая разница — псих он или нет?

Рассыпанные по небу звезды равнодушно помигивали.

— Думаешь, там кто-нибудь есть? Какие-нибудь другие цивилизации?

Розали стояла рядом с машиной и смотрела на небо.

Дэш быстро ушел в номер и захлопнул дверь.

Утром Эштон перебирала и чистила свои ножи, которые всегда возила с собой в специальном чехле, потом разложила карту на столе и долго смотрела маршруты. Дэш не вмешивался. Ведет Эштон, пусть она и смотрит, куда ехать.

Под вой очередного шлягера они сорвались с парковки.

Эштон что-то прокричала, но Дэш не услышал. Тогда она сделала потише.

— Можем взять другую собаку, — сказал она.

— Зачем? — испугался он. Собаку убьет очередной заговоренный. А то, что такие еще будут, он не сомневался.

— Ну, чтобы она все время лаяла и утаскивала с тарелки еду, как делал Енот. Ты же от этого приходил в восторг.

— Нет, спасибо, — буркнул Дэш.

— Возьми кошку.

Дэш промолчал.

— Слушай, ну сделай уже что-нибудь со своей жизнью! Ты два месяца ходишь как зомби. Даже после того, как узнал о русалках, с тобой такого не было. И после поездки в Нью-Йорк. Не думаю, что ты так сильно убиваешься по бабушке. Значит, все дело в собаке?

— Я не хочу другую собаку.

— Ладно. На заднем сиденье мой рюкзак. В кармашке лежит пакетик. Там две сигареты с марихуаной. Давай выкурим. Может, это тебе поможет?

Дэш уставился на сестру. От нее он такого не ожидал.

— И чем же это поможет?

— Не знаю. Давай попробуем.

После первого эксперимента Дэш пробовал марихуану еще пару раз. Да, возможно, она отвлекала ненадолго, делала все неважным, несущественным. Приемлемым. Но потом маятник качало в другую сторону и приходил страх. Вряд ли это сейчас поможет.

— Ты завязал с марихуаной, — сказала Розали с заднего сиденья. — Ты больше не куришь.

Дэш мысленно послал все к черту.

— Так что? — поинтересовалась Эштон.

Даже в лучшие моменты с марихуаной жизнь становилась проще только в его голове. Реальность при этом все еще оставалась дерьмовой.

— Отвянь, — сказал Дэш им обеим.

— Давай, хоть расслабишься, — уговаривала сестра, — а то смотреть на тебя тошно.

— Ты обещал! — настаивала Розали. — В твоей жизни и так полно иллюзий. Зачем их множить?

— Останавливаюсь? — спросила Эштон.

— Нет, не буду я курить марихуану.

— Отлично, потому что у меня ее нет.

Дэш впервые за последние два месяца испытал яркое чувство. Пусть злость, но зато хоть что-то всколыхнуло усталое безразличие.

— Твоя сестра та еще стерва, знаешь? — сообщила Розали. — Я бы на твоем месте ее стукнула.

Дэш уставился в окно. Осталось вытерпеть сегодня и завтра, потом они вернутся домой, Эштон снова займется своими делами, а он останется один. Главное, не думать о Розали.

— Ну ладно, мы придумаем, как тебя развеселить, — подозрительно ласково произнесла Эштон.

Дэш напрягся.

— Куда мы едем?

— К каньону Уилломоу.

— Мне кажется, она врет, — сказала Розали. — Когда она врет, у нее интонации другие, слишком добрые. Обычно она так не разговаривает.

— Может, я лучше вернусь домой? — осторожно спросил Дэш.

Эштон фыркнула.

— Тебе не стоит путешествовать одному, а я еду к каньону.

— Думаешь, я не смогу отбиться от русалки?

— Вряд ли ты встретишь ее среди лесов, но какой-нибудь очередной «Джейк» может стать проблемой.

— Она только что сказала, что ты хлюпик, — съязвила Розали.

— Да неужели? — возмутился Дэш. — Думаешь, ты сделала бы лучше? Не дала Джейку выстрелить? Предотвратила инсульт Эйзел?

— Я не знаю, — очень спокойно ответила сестра, не отрывая взгляда от дороги. — Но знаю, что тебя лучше одного надолго не оставлять. Мы с мамой всегда должны знать, где ты. Ты член нашей семьи, а семья заботится друг о друге.

Дэш фыркнул. Словам о заботе он не очень-то и поверил, а вот мысль про тотальный контроль его задела.

— Чтобы отчитаться перед Вероникой? И не потерять зарплату?

— Дэш! Деньги тут вообще ни при чем!

— Ну да! Она деньги гребет лопатой, а мы с тобой никогда не будем учиться в колледже!

— Да кому нужен этот колледж?! Там