кн. II, отд. V, стр. 190, 192, 199; «Записки историко-филолог. ф-та СПб. ун-та», 1910, вып. 1, стр. 31, 38, 41, 145; ЦГАДА, р. XVII, д. 82.

266

См. ЦГИАЛ, ф. 796, оп. 46, д. 141; оп. 90, д. 279; оп. 24, д. 361; см. также А. И. Забелин. Проект богословского ф-та при Екатерине II, «Вестник Европы», 1873, № 11, стр. 300–317.

267

См. «Чтения», 1863, кн. II, отд. V, стр. 67–85; М. И. Сухомлинов. Исследования и статьи по русской литературе, СПБ, 1889, т. 1, стр. 51.

268

См., например, «Ученые записки МГУ», 1940, вып. 53, стр. 3–4.

269

«Протоколы Университетской конференции», т. XIV, лл. 155–164.

270

ЦГАДА, р. XVII, д. 48, л. 16.

271

А. А. Жданов. Выступление на дискуссии по книге Г. Ф. Александрова 24 июня 1947 года, Госполитиздат, 1951, стр. 10.

272

ЦГАДА, ф. 261, д. 5478, л. 119, см. также лл. 143, 168; р. XVII, д. 48, лл. 8, 12–13.

273

«Протоколы заседаний конференций Академии Наук», т. II, СПб., 1899, стр. 355.

274

ЦГАДА, р. XVII, д. 38, лл. 28–42. Так как регламент гимназии печатается в приложении, то ссылки на него даются в тексте.

275

В часы «свободы» по средам предполагались занятия учащихся по выбору: рисование, танцы, музыка, фехтование.

276

Рукописное отделение б-ки им. Горького, «Расписание жалования на гимназию».

277

См. «Протоколы конференции Академии Наук», т. II, стр. 356.

278

Пекарский, стр. 573, 674.

279

«Чтения», 1858, кн. 3, смесь, стр. 116.

280

ЦГАДА, р. XVII, д. 48, л. 54.

281

Нам кажется явным преувеличением утверждение Н. А. Пенчко, что в 1762 г. сам Шувалов начинает проводить политику демократизации гимназии по настойчивому требованию «сверху». Назначенный в 1762 г. директором шляхетского корпуса Шувалов стремился показать «процветание» порученного ему учреждения. Это ему было особенно необходимо, потому что со смертью Елизаветы он утратил свое исключительное положение. Между тем в связи с манифестом о вольности дворянства наблюдался отлив дворян из шляхетских корпусов. В этих особых условиях, как на сугубо временную меру, правительство и Шувалов идут на то, чтобы за счет Московского университета обеспечить дворянами шляхетские корпуса. Но эта временная мера никак не означала изменения политики правительства в отношении социального состава учащихся Московского университета. См. Пенчко, стр. 126–127.

282

См. В. И. Ленин. Соч., т. 2, стр. 431–436.

283

См. ЦГАДА, ф. 261, д. 5565, л. 15; р. XVII, д. 41, л. 13.

284

Шевырев, стр. 577. Нам эти документы так и не удалось обнаружить.

285

«Исторический архив», т. V, М. — Л., 1950.

286

В. Л. Снегирев. Московское зодчество XIV–XIX веков, «Московский рабочий», 1948, стр. 241.

287

ЦГАДА, ф. 199, д. 546, портфель 1, п. 4, лл. 4–5.

288

В. Владимиров. Историческая записка о 1-й Казанской гимназии, ч. 1, Казань, 1867, стр. 30.

289

ЦГАДА, ф. 261, д. 5565, № 20, л. 524.

290

ЦГАДА, р. XVII, д. 38, лл. 56–57.

291

ЦГИАЛ, ф. 796, оп. 50, д. 258.

292

ЦГАДА, ф. 248, д. 2875, лл. 271–276.

293

ЦГАДА, р. XVII, д. 38, л. 85–92. Проект штата Казанской гимназии § 15; д. 41, л. 199; ф. 261, д. 5478, л. 188.

294

В. Владимиров. Историческая записка о 1-й Казанской гимназии, ч. 1, Казань, 1867, стр. 78.

295

ЦГАДА, р. XVII, д. 38, л. 4.

296

То, как ценили эту привилегию и настаивали на ее соблюдении работники Московского университета, показывает дело учителя французского языка Билона. Он в 1757 году был арестован без согласия университета Московским магистратом за просрочку двух векселей и посажен в долговую тюрьму. Профессорская конференция и администрация университета протестовали против этого. Когда магистрат отказался освободить Билона, то Сенат издал указ, подтверждавший права университета. ЦГАДА, ф. 248, д. 2875, лл. 215–223, р. XVII, д. 38, лл. 10, 55; Протоколы Университетской конференции, т. III, л. 9.

297

ЦГАДА, р. XVII, д. 38, л. 10; см. также лл. 50, 55–57; ф. 248, д. 2875, лл. 160–162; ф. 261, д. 5473, лл. 730–737.

298

См. Билярский, стр. 418.

299

«Протоколы», т. V, 1758, № 5, 7, 12, 14; 1761, № 6; т. VIII, 1762, № 14, протокол от 25/X 1763 г. и от 22/V 1764 г.; т. IV, лл. 4, 28–32, 37–38, и мн. другие.

300

В свете сказанного никак нельзя согласиться с Н. А. Пенчко, которая, противореча фактам, приводимым ею самой, явно идеализирует систему управления университетом. Стремясь «обелить» Шувалова, она утверждает, что канцелярия «никогда не играла в университете такой самодовлеющей роли, как академическая», что «канцелярии, как органа управления, в университете не существовало» (Пенчко, стр. 51). В качестве аргумента Пенчко приводит слова самого Шувалова. Но они говорят только о том, что Шувалов, распоряжавшийся в университете, как барин в своей вотчине, нисколько не считался с формами отчетности об израсходовании казенных сумм, и поэтому в этом отношении, но только в этом, канцелярия не была аналогична академической. Это ни в какой степени не меняет ее роли во всей жизни университета. Столь же неоправдано стремление Пенчко связать начало