– Ты там что, спишь? Почему не берешь трубку?

– Я в кухне был, с Виктором, – растерялся он.

– Поня-ятненько, – протянула она. – Всё те же и всё там же.

– Но как же тебе?.. Ты где?

– В автобусе, – насмешливо отозвалась девушка. – Верево вот проехала… Минут через пятнадцать встречай!

– Но…

– Подробности при встрече. Я ведь девушка особенная… Пока! – она хихикнула и отключилась.

– Агриппина, – произнес Андрей, – звонила из автобуса. Ничего не понимаю…

Оба уставились друг на друга в полном недоумении. Первым вышел из ступора Виктор.

– Чего тут раздумывать? – засуетился он. – Наверно ей удалось сбежать. Давай скорее на остановку!

– Конечно… скорее… – отстраненно отозвался Андрей, не трогаясь с места.

– Что она еще сказала?

– Что она особенная… Уже Верево проехала…

– Да приди же ты, наконец, в себя!

И Виктор в сердцах так огрел его кулаком по спине, что Андрей даже крякнул и возмутился:

– Ты что, сдурел?!

– Привожу тебя в чувство.

– Спасибо, уже пришел!

И они, толкаясь, бросились к входной двери.

Яркой бабочкой Агриппина выпорхнула из автобуса. Ее рыжие волосы золотились в свете внезапно выглянувшего из-за туч солнца. Вид у нее был довольный и отдохнувший, словно она только что покинула салон красоты, а не вырвалась из лап похитителей. Андрей обнял свое рыжее сокровище, однако, девушка тут же выскользнула из его объятий.

– Я чуть с ума не сошел! – воскликнул он, беря ее за руку. – Но как же тебе удалось?

– Ах, это… – она явно наслаждалась их удивлением. – Это было не сложно. А теперь скорее домой, мальчики!.. – она сама взяла Андрея под руку. – Всё расскажу, потом…

Они торопливо шагали к дому Андрея. Осенний день короток, приближались сумерки. Выглянувшее из-за туч солнце поприветствовало Агриппину и опять укрылось за плотным серым покровом; начал моросить холодный дождик. Войдя в квартиру, девушка тотчас потребовала крепкий черный кофе и шоколад, ибо, как она выразилась, потратила чертову уйму энергии. А когда Андрей поинтересовался, на что, – лишь загадочно улыбнулась в ответ и заявила, что не проронит больше ни слова, пока не восстановится. И действительно, короткий путь до дома, занявший всего несколько минут, будто выкачал у нее остатки сил, так что по лестнице она поднималась с трудом и теперь выглядела бледной и бесконечно усталой. Происшедшая метаморфоза обеспокоила Андрея, и он поспешил на кухню готовить кофе. Тем временем Агриппина сбросила в прихожей свою кожаную курточку, прошла в их комнату и растянулась на диване.

Когда он принес кофе, она словно бы дремала. Он тихонько позвал её. Она с усилием открыла глаза и слабо улыбнулась. Ему даже пришлось помочь ей сесть. И когда она взяла чашку из его рук, он заметил, что руки ее заметно дрожат. Она проследила за его взглядом и кивнула: «Ну да, сил никаких – потратилась на злодеев…»

Пока девушка, полуприкрыв глаза и опершись спиной на диванную подушку, ела шоколад и пила кофе, Андрей молча сидел рядом и ни о чем не думал. После пережитого стресса он ощущал себя как после хорошей драки: болели все мышцы и суставы. Виктор тоже молчал, пристроившись на стуле и не спуская с Агриппины глаз. По мере того как пустела кофейная чашка, на её бледных щеках понемногу начал выступать румянец. «А коньячку у тебя не найдется?» – еле слышно произнесла она. И Андрей ринулся в кухню, налил рюмку коньяка и почти бегом вернулся в комнату. Она сделала несколько глотков и глубоко вздохнула, потом вылила остатки коньяка в почти опустевшую кофейную чашку и показала на нее глазами, – Андрей тотчас подлил в нее кофе из джезвы.

По мере поглощения крепчайшего кофе, Агриппина оживала на глазах. «Уфф, – выдохнула она наконец, – теперь буду жить!» Отставила чашку и иронически посмотрела на умиравших от любопытства приятелей. В глазах у нее появился блеск. Перед ними была прежняя Агриппина.

– Вас, конечно, интересует, что со мною произошло дальше, ну, после того, как эти ублюдки запихали меня в свою машину, – заговорила она. – Но сначала, в общих чертах, опишите мне, что происходило здесь у вас! – Она скрестила ноги по-восточному и вопросительно уставилась на них. – Ну, чего молчим? Я слушаю!

Сказано это было таким не терпящим возражений тоном, что Андрей и Виктор, жаждавшие услышать ее версию, сразу подчинились и, перебивая друг друга, принялись рассказывать и про звонки Сигурда, и про угрозы похитителей, и, разумеется, про свои переживания, когда они понятия не имели, что предпринять: то ли в милицию заявлять о ее похищении, то ли ожидать дальнейшего развития событий, – с тем чтобы потом уже действовать более осмысленно.

Агриппина очень внимательно выслушала их повествование, изредка кивая головой то ли в знак подтверждения, то ли в знак согласия.

– Да, господа искатели сокровищ, – произнесла она, когда мужчины, наконец, умолкли, – мы с вами попали в серьезную передрягу, из которой придется выбираться сообща. Хорошо хоть Елизавета Петровна в безопасности! – она помолчала немного, словно обдумывая услышанное, потом заговорила снова. – Вам уже известно, что похитил меня герр профессор со своей компанией. Когда они меня захватили и усадили в свою машину, я совершенно растерялась от неожиданности и почти не сопротивлялась. Меня посадили на заднее сиденье между двумя молчаливыми амбалами, и машина рванула с места. Окна были тонированные, к тому же, едва мы отъехали от дома, мне сразу завязали глаза, – так что я понятия не имела, куда меня везут. Ехали по моим прикидкам около часа, а когда остановились и меня вывели из машины, – я увидела большой и довольно уродливый каменный коттедж в этом ужасном псевдоготическом стиле. Вокруг коттеджа – вылизанный европейский садик с альпийской горкой посредине, окруженный высоченным забором. Охранники со мной особо не миндальничали и, подгоняя толчками в спину, завели в дом. Я оказалась в большом холле с облицованным мрамором камином, на стенах были развешаны оленьи и кабаньи головы, а возле двери стояла парочка рыцарей в латах и с копьями – ну, вы знаете такие муляжи, какие обычно в настоящих замках бывают. Даже странно, до чего новые русские обожают всю эту дребедень! Ну, завели меня, значит, внутрь – и толкнули в огромное кресло с высокой спинкой, в котором я почти утонула. А сами амбалы стали по сторонам и замерли, как парочка истуканов.

– Бедная девочка! Воображаю, в каком ты была состоянии, – сочувственно произнес Андрей.

– В хорошем я была состоянии, – недобро усмехнулась Агриппина. – Конечно, злая как черт, но и любопытство мучило – что же дальше будет? А пока я устроилась поудобнее и принялась разглядывать охранников – просто мордовороты какие-то, ни проблеска интеллекта! – потом изучила вдоль и поперек зал, в котором находилась. Кроме охотничьих трофеев на стенах висело старинное оружие, мушкеты разные, пистолеты, изукрашенные резьбой и прочее. На мой взгляд, коллекция оружия была весьма ценной. Просидела я так, наверное, минут двадцать. Амбалы почти не шевелились, только изредка переступали с ноги на ногу и пыхтели от усердия стоять ровно. Сижу я и размышляю, значится, – кому понадобилось меня красть? И главное – зачем?! По работе сейчас никаких журналистских расследований нет, во всяком случае, таких, из-за которых похищают. Следовательно, дело в наших развлечениях в области кладоискательства – не иначе… И тут вдруг охранники мои засуетились, подтянули животы, по струнке вытянулись и уставились на лестницу, которая со второго этажа в холл ведет. Я, естественно, тоже уставилась в том же направлении. И вижу – спускается по лестнице мужчина лет пятидесяти, весь седой, с военной выправкой. У меня в голове будто щелкнуло что-то сразу: фон Берг! Но как он спускался!.. Прямо-таки нисходил вниз к нам, простым смертным. Следом, на небольшом расстоянии шла его почтительная свита.