— Замри…

Ее дыхание ускоряется.

Глажу.

— Моя девочка… — кладу ее лицом на спинку кресла.

Красивая…

Стягиваю трусики до колен.

— Ты совсем забыла кто я и кто ты. Это мешает тебе. И это мешает мне. Хочу напомнить…

Каждый удар по одной ягодице. Первые четыре серединой петли. Повышаем болевой порог постепенно.

Размах, удар, вскрик.

Ее дыхание срывается.

— Один.

Размах, удар, вскрик.

Несколько рваных всхлипов.

На ягодицах вырисовываются красные полосы.

— Два.

Не увеличивая силу удара.

— Три… Четыре…

Сейчас будет сложно. Чуть сильнее. Концом петли.

— Пять!

Вскрик! Резко выпрямляется. Перехватываю за волосы на затылке, резко укладывая обратно.

— Теперь немного про якоря…

Замах, удар. Вскрик.

— Мне не нравятся такие звуки. Еще больше мне не нравится, когда какая-то дрянь делает это намеренно. Ничего не хочешь сказать?

— Прости…

— М?

— Простите, Мастер.

— Закрепим якорь.

Замах, удар. Вздрагивает. Тишина. Не дышит.

— Дыши…

Дыхание срывается, всхлипывает.

Присаживаюсь перед лицом. Разглядываю. В глазах слезы.

— Я не Заяц… — вытираю слезу с щеки. — И когда мы остаемся с тобой внутри НАС, мне свой характер показывать не надо. Провоцировать не надо.

Допиваю свое вино.

Ягодицы горят.

— Давай с тобой вспомним… Для чего ты нужна?

— Чтобы быть твоим удовольствием.

— Ты забыла, что доставляет мне удовольствие?

— Нет.

— А мне показалось — забыла. Напоминаю…

Два удара подряд.

— Такие вот болевые якоря, детка. Работают?

— Да!

Удар.

Всё, плачет. Бедра горят малиновым.

Плачет — это хорошо…

Женские слезы выводят избытки гормонов стресса. Женщинам просто необходима систематическая жесть для того, чтобы расслабляться. Именно через это поле и заходят в бытовой мазохизм, учась подсознательно провоцировать мужчину.

Бытовой — это низко. Мы же не животные. Нужно оформлять женские потребности!

— Сколько?

— Десять.

— Десять… Что я делаю сейчас?

— Наказываешь.

— Нет. Я делаю тебе очень ценный подарок. Свой авторитет. Женщина, не имеющая мужского авторитета бессмысленна, распущена, всегда неудовлетворена и несчастна. Авторитет это всегда страх. Страх возникает только там, где есть боль.

Боль и страх можно давать и манипулируя психологически, ломая душу, но эта грубая форма садизма присуща больше Ванили. Меня тошнит от этого извращения.

Всё должно быть в Пределах.

— И я не наказываю тебя сейчас. Я исправляю твои дефекты. Чтобы ты была счастлива, моя девочка. Что нужно сказать?

— Спасибо, Мастер…

Целую в поясницу.

Одиннадцатого не будет. Выжимаю мокрое полотенце. Прижимаю к горящей коже. Тихонечко всхлипывает.

— Подумай о том, что я сказал.

Рассматриваю следы. Выглядит жестко. Но у нее крепкая кожа. Несколько полос вздулось. Будут синяки, конечно.

И об этом нужно позаботиться…

Сначала горячая солевая ванна, потом массаж с маслом лаванды. Завтра — с розмариновым. Внутрь калий и витамин С.

Включаю воду в джакузи.

— Телефон… — заглядывает Женя.

Забираю.

Андрей.

— Да?

— Добрый вечер, Олег.

— Добрый.

— Привез тебе второй комплект ключей. Спустишься или зайти?

— До завтра не потерпит?

— Завтра я улетаю. Но могу оставить охране.

— Надолго?

— На неделю.

Это долго! Нужно сделать ему предложение по паю на землю. И ответ нужен сразу. Лёха и Михей в доле. По одному паю. Моих два пая. Остался еще один. Конечно, если напрячься, я потяну его сам. Но складывать все яйца в одну корзину нерационально.

— Поднимись. Есть разговор.

И сразу же звонок с пульта охраны.

— Олег Андреевич, к Вам гости, — называет номер машины.

— Спасибо.

Пару секунд размышляю — изолировать сейчас Женю или нет? Нет. Пусть видит все стороны. Хватит нянчиться…

— Проходи, Андрей. Ты за рулем? Вина выпьешь? Коньяк? Виски?

— С водителем. От стакана виски бы не отказался.

Заходим на кухню

Женя у стола, с бокалом вина. Заплаканная. Глаза уже сухие. Но все еще немного растерянные.

— Привет… — замирает в дверях.

Взгляд скользит по обнаженному телу.

— Привет…

— Проходи-проходи…

Несколько кубиков льда в стакан и порция Виски. Ставлю перед ним.

Делает глоток, не отводя от нее глаз.

— Сядь Женя…

Она вздрагивает. Переводит на меня жалобный взгляд.

Будет больно, да.

— Сядь.

Закусив губу медленно садится. Погашенный вскрик. В глазах опять слезы. Ложится лицом на руки. Молча. Подрагивает.

— Не надо себя жалеть, моя девочка… — поправляю волосы, перекидывая с плеч назад. — Я тебя сам потом пожалею.

Он сидит напротив нее, вглядываясь.

— Олег, что происходит? — поднимается со стула.

— Всё хорошо будет с ней.

— Что ты сделал?!

Закипел.

Ах, сколько возмущения.

Сейчас я тебя переформатирую…

— Ты же не думал, что Тема — это только удовольствия?

— Она плачет!

— Конечно. Ей больно и она плачет. Это нормально.

— Что ты сделал??

— Женечка… Продемонстрируй нам.

Упираясь в стол руками медленно поднимается, глядя на меня. В ее глазах нет больше никаких вызовов. Она не участвует. Просто слушается. Хорошая девочка… Всё девочки могут быть хорошими. Даже эта. Вопрос мужской убедительности.

Сейчас у нее фрустрация. Гормональный дроп. Не сильный… Но скоро превратиться в легкий спейс, если правильно с ней поработать. И я обязательно сделаю это!