— Зачем ты их позвал? — шепотом поинтересовался Кит, отлично понимая, что сами по себе они бы так просто не оставили свою забастовку.

— Мы добились повышения зарплаты и получили на руки официально заверенную хартию по правам слуг аристократии… но рабочий день нам все же увеличили, — буркнула Лил. — Я не желаю оставаться здесь, уж лучше война или еще что, только не это безумное место! — всплеснула она руками.

Стоило слуге доложить о том, что его люди вернулись со стены, как Элтрайс уже спешил к ним на первый этаж своей резиденции. Времени на то, чтобы уединиться с возможным предателем в подвалах Центра не было. Он и так потерял целый день и, пожалуй, это оказалось меньшей из потерь за сегодня. Чудо его мысли, одно из совершенных изобретений за всю его жизнь, было разрушено. Возможно, кто-то сказал бы, что он был излишне самоуверен, рассчитывая лишь на защитное поле, что создал несколько десятилетий назад. Но, Элтрайс знал, что это было не так! Ни один из воинов, находившихся в его подчинении, не сумел бы справиться с поставленными задачами лучше! Его творение было гениально, и он знал это совершенно точно! Когда ему сообщили, что защитное поле уничтожено, он некоторое время не мог это осознать. Это было невозможно и неправильно! Так просто не могло быть! Гнев, ярость, безумие, злость, все эти чувства буквально захлестывали его изнутри. Лишь однажды за всю свою жизнь, он испытывал нечто подобное. В тот день он понял, что сила Первородных так и осталась недоступной для него, а его собственные крылья разрушены. Тогда его ошибка едва не стоила ему всего: жизни, положения, будущего. Тогда он пообещал самому себе, что больше не совершит подобного! Он будет работать, как проклятый, но сделает все возможное, чтобы вернуть себе утраченное и обретет большее.

И, вот, он снова на грани. Стоит лишь неловко оступиться и возврата уже не будет. Как бы для него не сложился этот вечер, определенным было одно — его же собратья ему этого не простят. Вероятнее всего, даже если удастся в ближайшие дни откинуть ритаров, удержать границы и восстановить защиту эчари, это ничего не изменит в его судьбе. Они убьют его, как только все будет кончено, если не раньше. Слишком много ошибок, которые могли стоить могущества его расе: он потерял жертвы, приготовленные для эчари; его абсолютная защита разрушена; он поставил под угрозу жизнь императора. Все рушилось, точно карточный домик. Подобное не прощают. Пришло время, когда играть нужно на опережение. Он чувствовал это очень хорошо. Точно загнанный зверь, он чуял собственный конец и готов был действовать решительно.

Мужчина быстро прошел мимо двух стражников, что сейчас стояли у входа в его гостиную, а войдя внутрь невольно замер.

Посреди гостиной, оформленной в лучших традициях империи, на мягком стуле, обитом голубым ис’шерским шелком, сидел маленький человек со смуглой кожей и с длинными темными волосами, что сейчас падали ему на лицо. Судя по позе, в которой он сидел, его руки были связаны за спиной, а сам он находился без сознания. В самом углу комнаты, там куда не падал свет, связанные по рукам и ногам магически усиленными веревками, на коленях стояли еще трое пленных ритаров. Огромные существа в своей второй ипостаси, выглядели нелепо, удерживаемые лишь тонкими веревками. Тончайшие путы удерживали так, что любая попытка к сопротивлению, приводила к глубоким ранам на коже и невыносимой боли. Стражники, которым было дано задание привести беглеца, а вместе с ним прихватить и троих пленных, распределились по периметру комнаты и лишь их командир нерешительно выступил вперед и, склонившись в поклоне, попытался начать свой доклад:

— Господин…

— Чшш, — как-то по-особенному ласково, остановил его Дриэлл, неслышно ступая по мягкому ковру, точно крадущийся зверь.

Все его внимание было приковано к человеку перед ним. Его взгляд вдруг стал таким нежным, ласковым, точно перед ним был некто горячо любимый, с кем он и не чаял надежды встретиться вновь. Он осторожно опустился на колени, прямо перед стулом, на котором был тот, кто, по всей видимости, был виновен в том, что его жизнь перевернулась сегодня. Он осторожно приподнял подбородок женщины, отведя с лица тяжелые локоны волос, и улыбнулся. Каждый его жест и взгляд, казался преисполненным нежностью и любовью. Подушечки его пальцев едва ощутимо заскользили по лицу девушки. Она вся была в грязи, одежда мокрая, на коже запеклась чужая кровь. Но он смотрел так, словно никого прекраснее не встречал в своей жизни! Улыбка на его лице стала шире, и он приблизился к лицу девушки, точно еще немного и он поцелует ее.

— Не стоит шуметь, когда мой гость отдыхает, — почти шепотом сказал он, обращаясь к своим людям. — Разве она не прекрасна? Только посмотри на нее, Нимар, — столь же ласковый и восторженный взгляд теперь был обращен к командиру.

Сказать, что оказаться под таким взглядом своего господина было жутко, это не сказать ничего. Но Нимар кое-как собрался, и приложив колоссальные усилия над собой, судорожно кивнул.

— Она совершенна, — вновь посмотрев на девушку, сказал он.

Опешивший от такой реакции командир, нервно бросил взгляд на одного из своих подчиненных, что стоял в углу комнаты, прямо перед ним. Похоже, у его подчиненного и вовсе был шок от увиденного, поскольку мужчина просто таращился перед собой и никак не реагировал на происходящее.

Элтрайс вновь улыбнулся, и если бы Нимар не знал своего господина, то мог бы подумать, что тот и впрямь влюбился с первого взгляда. Но реакции мужчины и его поведение больше всего напоминали то, что он просто сошел с ума. Словно в подтверждение последней версии, губы Дриэлла вдруг исказила злая усмешка, а рука, что до этого так нежно гладила лицо девушки, в неожиданном резком ударе обрушилась на него, точно плеть, опрокидывая стул вместе с пленницей на нем.

— Не стоило бросать меня тогда, — холодно бросил он.

Девушка шумно вздохнула, скорее всего из-за шока и боли.

— Айд, я уж думала, ты в натуре свихнулся на старости лет, — сипло сказала она усмехнувшись.

Любой из аланитов в доме Дриэлл знал, что в таких случаях стоило бы прикусить язык. Но, эта девчонка, похоже, была не слишком умна или же у нее напрочь отсутствовало чувство самосохранение. Потому как следующий удар его господина последовал незамедлительно. Он с силой ударил женщину ногой в живот, отчего стул вновь развернуло, а девушка сильно закашлялась, отхаркивая кровь.

— Поднимите ее! — рявкнул Дриэлл.

Командир тут же исполнил приказ, не желая оказаться на месте девушки. То, что после двух таких страшных по своей силе ударов, эта девочка, а судя по внешности, она и впрямь была совсем еще девчонкой, все еще в сознании, невольно насторожило Нимара. Что с ней не так? Не плачет, не кричит и, такое ощущение, что его господин лишь надоедливая муха, что изволит ей докучать.

Стоило поставить стул, как девушка откинула голову назад, чтобы стряхнуть волосы с лица, и насмешливо улыбнулась. Из уголка ее губ текла кровь, на щеке красовался совсем свежий кровоподтек, и, судя по всему, эта сторона ее лица вот-то затянет гематома, а она улыбалась наравне с их безумным господином.