И можно было бы поставить на этом точку. Но…

У нас ведь всё-таки было много общего. Может, мне казалось? Да нет! Нам нравились одни и те же книги. Иногда я читала ему вслух…

Володя пристроил между стенами домов ещё одну, ставшую самой красивой в квартире, комнату – «для любимой»…

Мы слушали одни и те же песни. Я очень любила песни Николая Носкова и Олега Митяева. Володя тоже их полюбил. И мы вместе ходили на их концерты…

Кстати, в самом начале, когда ещё не поздно было всё остановить, я, включая радио, всегда почему-то натыкалась на одну и ту же песню Максима Леонидова:

У меня сжималось сердце. И я «не давала уйти»…

Володя был неверующим. Я помогла ему прийти к Богу. Надеюсь, это принесло свои плоды, если приход был искренним…

Но есть главное, за что я ему благодарна. Думаю, что именно поэтому я не имею права вырывать из своей биографии эту страницу…

Когда тяжело заболел мой отец, мы с Володей забрали его из больницы к себе на Мерзляковский. И если бы не Володя, я не справилась бы ни за что! Он папу носил мыть в ванну. Мы водили отца гулять, пока он ещё мог ходить. Владимир относился к моему отцу с любовью и заботой, как к самому родному человеку…

Вот здесь я и поставлю точку. Я не буду вспоминать боль, горечь, обиды. Я скажу: СПАСИБО ТЕБЕ ЗА ДОБРОЕ, ХРИСТИАНСКОЕ ОТНОШЕНИЕ К МОЕМУ ОТЦУ, ВОЛОДЯ!

Было ли расставание для меня болью? Да, конечно, – и сильной болью, и растерянностью. И вот однажды, когда «в слезах и соплях» я сидела, размышляя над своей участью, позвонил мой друг, Володя Качан, и я вылила на него весь ушат своей горечи. Мудрый Вова помолчал, а потом процитировал мне строки из стихов Игоря Губермана:

Я записала эту цитату на первой странице своей записной книжки. Я читала эти строки каждый день. И рана зарубцевалась…

В результате я не «провалилась в старость», как могло бы произойти.

Как птица Феникс, я восстала, воскресла и пошла дальше.

К своему 55-летию я чувствовала себя опять молодой и полной сил. Самой себе я написала поздравление к этой дате, в котором были такие слова: «Я ставлю сегодня себе две пятёрки…» Ну и так далее в том же духе…

Действительно, несколько лет было очень плодотворных. Много гастролировала со спектаклями, было много концертов и встреч со зрителями. Я записывала новые песни, писала новые стихи. Участвовала в акции «Любимые артисты – труженикам Подмосковья», которая была проведена по инициативе кандидата на пост губернатора Подмосковья Бориса Громова. Пришлось исколесить всю Московскую область, которая оказалась невероятно большой. Это было очень тяжело, потому что дороги в области, мягко говоря, не везде нормальные (слово «хорошие» не подходит). Полдня в дороге, 2–3 выступления, к ночи возвращались…

Иногда приезжали к клубу, ржавый замок, который висел, видимо, с начала «перестройки», открывали. Мы входили в отсыревшее помещение с двумя розетками по стенам, с одной лампочкой под потолком, с провалившейся дощатой «сценой» и лавками в зале. Но «у нас с собой было»… Устанавливали и свет, и аппаратуру, и генератор, чтобы всё это заработало. И потом два часа я не сходила со сцены. Народ был в восторге. Я уезжала, а на крыльце стояли, провожая меня, жители этого посёлка, и девочки-подростки плакали и спрашивали: «А вы не могли бы к нам приехать ещё завтра?!» Ради этого стоило жить. И, конечно, все дорожные муки забывались сразу, и, вдохновлённая зрительской любовью, я возвращалась в Москву, чтобы поспать несколько часов, а рано утром мы уже ехали в другую сторону Московской области…

Как-то мы отправились в город Рошаль. И так-то это очень далеко. А добирались мы вообще невероятно долго – по пробкам и плохим дорогам. Суставы и позвоночник меня к тому времени уже очень беспокоили. Я еле доехала. Приезжаем – на крыльце встречает директор дворца, приглашает попить чайку перед выходом. Я плетусь за ней и ворчу про себя, что никакого желания нет идти на сцену, все силы растеряла в дороге. А она услышала моё бурчание и говорит: «А вот вы сейчас на сцену выйдете, и силы появятся!»

И вот я вхожу в зал, битком набитый, иду по проходу на сцену под музыку из «Кавказской пленницы», которую включил местный радист, поднимаюсь по ступенькам. А там меня ждёт маленькая девочка, которая протягивает мне мягкого игрушечного медведя – в человеческий рост. Я беру его, целую девочку. А зал скандирует, хотя я не сказала ещё ни слова…

Выступление прошло замечательно – добрая энергия зала подарила и силы, и вдохновение. Так бывает, даже если ты представить себе не можешь после длительного и тяжёлого переезда или перелёта, где взять ресурсы, чтобы сыграть сложный спектакль или отработать концерт. И вот выходишь и мысленно посылаешь в зал: «Я люблю вас!» И зал отвечает тебе тишиной или аплодисментами. И это ответ, это условный сигнал: «И мы тебя любим…» Хотя бывает, что зал не откликается, особенно если спектакль начался по каким-то причинам с опозданием (по моей вине – никогда, я в театре – за два часа до начала, это железное правило!). И тогда приходится публику «завоёвывать» – такие спектакли играть во много раз труднее…

Так вот. Вернусь обратно в Рошаль 2002 года. После концерта директор, отпаивая меня чаем, рассказывала, какой для них праздник – мой приезд. Потому что они с начала «перестройки» всеми забыты. В когда-то промышленном городе жизнь замерла. Предприятия, в том числе и большой химзавод, закрыты. Они ничего не производят. Работы в Рошале нет. Взрослое население встаёт в четыре утра и добирается около пяти часов на электричке на работу в Москву, откуда возвращается к десяти часам вечера. Вот и вся жизнь…

Мне стало страшно. И стыдно за своё ворчание. Огромный белый медведь сидит у меня на диване уже шестнадцать лет…

Охватить географию моих разъездов по стране, да и не только по стране, а по всему земному шару – невозможно. Проще сказать, где я не была: в Антарктиде, в Австралии, в Новой Зеландии и в Индонезии.

А так – в некоторых странах я бывала по нескольку раз: например, в Шри-Ланке и в Сирии, в Бенине, в Германии, в Америке, во Франции и… список можно продолжать…

Как замечательно, что есть люди, готовые прийти на помощь даже тогда, когда самим нелегко! Какое счастье, что жизнь сводила меня с такими людьми! По чьей великодушной воле они оказывались рядом со мной в самые трудные, иногда казавшиеся безвыходными моменты?.. Господь помогал мне? Ангел-хранитель? Но помощь в последнюю минуту приходила чаще всего в человеческом облике. И я очень благодарна этим людям за то, что они услышали и откликнулись на Волю Божью – прийти и помочь…