Пил сидел за столом спиной к ним, тасовал карты, однако Аша отметила одну странность. Он двигался… замедленно. Мало сказать – замедленно. Аша круглыми глазами смотрела, как тень перебрасывает карты из руки в руку. Пока каждая добиралась из правой руки к левой, Аша легко одолела бы разделяющие их пять шагов и выхватила бы карту из воздуха.

И не только Пил… даже воздух стал густым; огонек свечи на столе колебался, но так медленно, что в каждый отдельный миг выглядел застывшим. Поняв, что происходит, Аша крепче уцепилась за черноволосую спутницу. Не так давно Фесси рассказывала ей, что самая сильная из ее авгурских способностей – способность замедлять время. Как видно, она не преувеличила.

Аша сделала движение к задней двери, однако Фес-си молча мотнула головой. Она закрыла за ними дверь, заперла и подвела Ашу к занятому картами Пилу, чтобы хладнокровно прицепить ключ ему на пояс.

Только потом они вышли черным ходом на свежий ночной воздух. В этот поздний час на улицах было пусто, но Фесси продолжала сдерживать время, пока они не скрылись в темном переулке напротив и не оказались рядом с Колом и Эрраном, которые задумчиво рассматривали дом.

Оба парня моргнули, увидев их перед собой. Измученная использованной силой Фесси упала на руки Колу. Лица Кола и Эррана вытянулись, когда они в уличном полумраке разглядели Ашу.

– Судьбы! – с таким же ужасом, как недавно Фес-си, выдохнул Эрран. – Ты как?

– На вид страшнее, чем есть, – хрипло утешила его Аша. Пожалуй, она не обманывала: одежда у нее изорвалась, вся в крови, кровь и на свалявшихся волосах, и на лице… – Мне бы вот попить…

Эрран пошарил в мешке, захваченном, очевидно, как раз на такой случай, и вытащил фляжку. Аша вздохнула, ощутив в горле прохладную струйку.

Только возвращая фляжку, она заметила взгляд Кола. Великан молчал, но на лице его застыла холодная ярость.

– Это пустяки, Кол, – окликнула она. – Я цела.

– Не пустяки. Те, кто так с тобой обращался, не отделаются пустяками. Ты свободна – хорошо, но им надо преподать урок… – сквозь зубы процедил Кол и обратился к остальным: – Я ненадолго.

Фесси в тревоге покачала головой.

– Нельзя, чтобы они видели твое лицо, Кол.

– Я позабочусь, чтобы им не захотелось его вспоминать, – бросил Кол и тенью скользнул к двери, из которой только что вышли они с Фесси. В каждом его движении была решимость.

– Пил такой здоровенный… – озабоченно заметила Аша. – Конечно, Кол тоже, но двое на одного…

Кол, добравшись до двери, ударил по ней кулаком.

От его руки по воздуху пробежала рябь – не суть, но осязаемые колебания. Дверь под его кулаком не просто треснула или распахнулась – она разлетелась в щепки сотнями острых кусочков. Изнутри послышался крик изумления и боли – как видно, одна, а то и не одна щепка воткнулась в Пила.

– Посмотреть бы, чтобы он никого не убил, – пробормотала Фесси.

Кол уже прижимал Пила к земле; здоровяк отбивался, но Кол этого как будто не замечал. Ухватив Пила за локоть, могучий авгур вывернул ему руку назад. Аша поморщилась, расслышав, как с треском рвутся связки. Вопль боли прервался, когда Кол, ухватив Пила за волосы на затылке, вбил его лицом в землю.

Дверь спальни распахнулась, показался встрепанный Теран с ножом в руке. Он на удивление хладнокровно воспринял открывшуюся ему сцену.

– Подойдешь – убью, – предупредил он Кола.

Тот, словно не услышав, в два шага оказался рядом. Поняв, что угрожать бесполезно, Теран испугался. Он отмахнулся ножом, однако Кол, нырнув под удар, перехватил его запястье и вывернул. Резкий щелчок, и Теран, выронив нож, взвизгнул от боли.

Кол как тряпичную куклу отшвырнул толстяка к стене – от удара задрожал весь дом. Аша беспокойно огляделась, но весь этот грохот не растревожил население улицы. Судя по всему, они находились в Нижнем круге, а не в богатых верхних кварталах. Здесь едва ли кто станет звать стражу.

Кол навис над корчащимся Тераном.

– Тронешь ее еще – я тебя опять найду. И если с ней опять что-то случится, кто бы ни был виноват… Я. Тебя. Убью. – В голосе Кола звучала ярость. – Я бы и сейчас тебя убил, да с трупом возиться неохота.

Лицо Терана исказилось.

– Шадрехин…

– Меня Шадрехином не напугаешь! – Кол схватил толстяка за руку, вывернул – опять затрещали связки, Теран побелел. – Ты понял?

Тишина. Кол, зарычав, еще раз дернул пленника за руку.

– Понял?

– Да, – задохнулся Теран.

Кол оттянул ему голову и с размаху ударил лицом об стену. Аша поежилась, представив, скольких зубов лишился Теран при этом ударе.

Незадачливый тюремщик рухнул замертво.

Несколько секунд великан с отвращением рассматривал упавшего. Потом Фесси выбежала вперед, обняла его за плечи.

– Нам пора, Кол.

Тот кивнул, и все четверо повернулись спиной к взломанной хибаре. Фесси бросила на парней многозначительный взгляд, и оба пристроились к Аше, чтобы та могла опереться на их плечи.

– Спасибо, – тихо проговорила девушка, обращаясь ко всем трем спасителям. Кол с Эрраном в ответ серьезно кивнули, а Фесси только улыбнулась и легонько пожала подруге здоровое плечо. Всю дорогу ко дворцу через спящий город они молчали.

* * *

Через три дня после освобождения Кол с утра постучался к ней в дверь. – Кол! – улыбнулась ему Аша, вставая из-за стола. – Заходи.

Парень неуверенно вошел.

– Ты как себя чувствуешь?

– Микал меня подлечил в то же утро, как мы вернулись, так что… намного лучше. – В доказательство Аша повращала плечом.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Кол, садясь в указанное ему кресло. Он выглядел смущенным. – Я бы раньше зашел тебя проведать, да Элосьен сказал, что тебе нужен отдых.

– И правда был нужен, – призналась Аша. Тело исцелили сразу, но сегодня она впервые, встав с постели, почувствовала себя в силах встречаться с людьми. Даже в сравнении с нелегкими последними месяцами эта неделя выдалась тяжелой.

– Представитель Алак не против?

Аша покачала головой.

– Сказал, чтобы я не спешила. – Она слабо улыбнулась, оглянувшись на толстый том у кровати. – Что, правда, не значит, что он не оставил мне занятия на случай, если придет настроение поработать.

– Похоже на него! – фыркнул Кол и оглядел комнату, заставленную букетами. – Тебя, никак, вдруг все полюбили?

– И не говори! – закатила глаза Аша. Дома наперебой выражали ей сочувствие. С самого возвращения пострадавшей сплошным потоком несли цветы и подарки.

Девушка вздохнула. Скрыть ее состояние при возвращении во дворец не удалось, да и приказ об аресте двух теней, как ни старался Элосьен обойтись без шума, навел кое-кого на размышления. Слухи разлетелись еще до вечера: Шадрехин бросается на своих, похитил единственную в городе тень, обладающую кое-каким влиянием. Твердое доказательство, что он рассчитывает не на дипломатию.