– Нет. – Аша устало потерла лоб. – Пустяки.

Фесси прищурилась.

– Хоть ты и умеешь теперь закрываться, а я не ровня Эррану, все равно вижу, что не пустяки. – Помедлив, черноволосая наклонилась вперед и заговорила серьезно. – Слушай, я знаю, каково это, когда не с кем поговорить. Элосьен всегда был слишком занят, расспросит про видения и уйдет, а с Колом и Эрраном я, понятно, видений обсуждать не могу. Честное слово, сегодня первый раз выговорилась, и очень этому рада. Если могу ответить тем же, с удовольствием послушаю тебя.

Аша колебалась. Она готова была отказаться, привычно затаиться… но не стала. Фесси ей нравилась, внушала доверие. А случая выговориться – выговориться по-настоящему – у нее не было очень давно.

Про Давьяна, конечно, рассказать невозможно: видение или явь, никому не следовало знать об их встрече. А вот обо всем, что предшествовало этому, – дело другое.

И Аша медленно, прерываясь, стала рассказывать про Каладель. О днях, проведенных в Толе, об Убежище, о Джине, Элрите и Шадрехине. Иногда говорить было трудно, но все равно она с радостью облегчала душу: хорошо было выбросить все это из себя, разделить ношу последних месяцев с неравнодушным человеком.

Фесси слушала во внимательном молчании, а когда Аша закончила, принялась выкладывать собственную историю. Как кто-то в их дружной деревеньке, распознав в девочке авгура, выдал ее блюстителям. Как родные даже проститься не захотели с дочкой, которую, по всей видимости, увозили на казнь.

И как страшно было задумываться о своей смерти. Как она не спала ночей в мыслях о будущем.

Они проговорили еще долго, но в конце концов разговор иссяк, и обе девушки встали. Время шло к утру. В дверях они обнялись.

– Хоть тебе и тяжело пришлось, Аша, а я рада, что ты здесь, – сказала Фесси, прощаясь.

– И я, – улыбнулась Аша.

Проводив гостью, девушка принялась расстилать постель. Впервые она без досады подумала о Микале, который вскоре придет ее будить.

Резкий стук в дверь заставил ее подскочить. Тряхнув головой, Аша горестно улыбнулась своему испугу. Должно быть, Фесси что-то забыла.

Распахнув дверь, она едва успела увидеть исполосованное черными жилами лицо и летящий кулак.

Стало темно.

* * *

Аша застонала.

Она лежала на голых досках и, шевельнувшись, застонала снова – все тело ныло. С трудом открыла глаза: левое веко залепила кровь, скорее всего, натекшая с разбитого лба.

Было светло – так светло, что поначалу слепило глаза. Горел светильник. Аша неуклюже извернулась и села, опершись на бревенчатую стену, руки были связаны за спиной, но она и не ощупывая знала, что на лбу у нее красуется солидная ссадина: вдобавок к боли, на том месте, где она лежала, темнела лужица засохшей крови. Глубоко вздохнув, девушка постаралась сосредоточиться.

Освещал маленькую комнату единственный светильник на столе. В остальном помещение было пустым. Дверь в дальнем конце закрыта и с виду крепко сбита. Не сомневаясь, что заперта, Аша все же заставила себя подняться на ноги и, проковыляв через комнату, ухватилась за дверную ручку. Та не подалась. «Как и следовало ожидать», – поморщилась девушка. Не позволяя себе утратить спокойствие, она осмотрелась. Кричать бесполезно – раз она ничего не слышит, вряд ли кто-то придет ей на помощь. А тем, кто притащил ее сюда, Аша не спешила напоминать о себе. Возможно, другого случая поискать выход не представится.

Вернувшись на прежнее место, она ощупала веревки. Узлы были стянуты туго, но Аша решила, что, дай ей время, справится. Кто бы ее ни связывал, он спешил. Или, понадеялась девушка, просто не слишком усердствовал.

Она нахмурилась, вспоминая нападавшего. Выглядел он определенно тенью… Значит, по всей вероятности, Шадрехину наскучило ждать от нее ответа. Скайнер показался ей человеком терпеливым, да и не было у него причин подозревать лазутчицу в недостатке усердия. Пусть даже дело затянулось больше, чем он ожидал, но все же… Похищение? Это выглядело странно. Что даст ему это похищение?

Услышав скребущие по полу шаги, Аша поспешно легла, пристроив голову в липкую лужицу побуревшей крови. Щелкнул замок, заскрипела дверь.

– Еще не очухалась, – проворчал низкий голос, и тяжелые сапоги протопали в комнату. – Слишком сильно ты ей врезал, Теран. Шадрехин будет недоволен, если узнает, что мы ее покалечили.

– Шадрехин будет недоволен, что мы ее вообще тронули, – сухо ответили от двери. – А за сильный удар извиняюсь. В другой раз, когда соберусь кого-то вырубить, прежде точно рассчитаю силу. – Говорящий сейчас на слух оказался остроумнее и красноречивее первого. Помолчав, он продолжил: – Да и вообще, она очнулась. Поднимайся, девочка. По пятнам крови видно, что ты вставала.

Помедлив, Аша села и как можно спокойнее уставилась на двух мужчин.

Ближе к ней стоял Теран – тот, кто ее ударил. Толстопузый тень с круглым веселым лицом совсем не походил на похитителя, какими представляла их Аша.

Второго она видела во дворце, хотя никогда с ним не заговаривала. Этот был мускулистым, крепко сбитым – наверно, привык к тяжелой работе.

– Зачем я здесь? – тихо спросила девушка. Голова у нее еще немного плыла, но Аша старалась не выдать боли.

Силач оскалил зубы, зато Теран ответил ей легкой улыбкой.

– Прямо к делу. Мне это нравится.

Он придвинул стоявший у стола стул, повернул его и сел лицом к пленнице.

– Думаю, ты знаешь зачем, Ашалия. Нам очень нужны сведения, которые ты посулила Шадрехину. Которые ты ему задолжала!

Аша скривилась.

– Сколько раз я уже объясняла вашим связным – еще рано. Герцог мне не доверяет, ничего не говорит. – Она покачала головой, надеясь выдать свой страх за раздражение. – С чего бы мне врать?

– Не знаю, – признался Теран. – Но мы за тобой наблюдали и, судьбы меня побери, если ты не в ближнем кругу Стража Севера. Судьбы, он сделал тебя представителем! Ты нас морочишь, Ашалия… – он склонился к ней. – Ручаюсь.

Аша ответила ровным взглядом.

– Может, лучше пригласите сюда самого Шадрехина и мы все выясним?

Если Давьян не ошибся, назвав Шадрехина женщиной, получалось, эти двое ее знали.

Здоровяк неловко заерзал, однако Теран только улыбнулся. Потом встал, шагнул к девушке и небрежно ударил ее по лицу тыльной стороной ладони. Удар отбросил Ашу на пол, голова закружилась – новая боль наложилась на утихшую было старую.

– Подслушала, стало быть, наш разговор. Поздравляю, – как ни в чем не бывало продолжал Те-ран. – Штука в том, Ашалия, что Шадрехин нам поручил за тобой приглядывать, пока ты не выполнишь обещанного. И все было в порядке до вчерашнего дня, когда он передал, что мы должны остаться, чтобы следить за тобой, даже когда к городу подступит войско этих «слепцов» – как бы то ни было опасно, нам нельзя вернуться в Убежище, пока он не узнает то, что хочет узнать.