Господин Шаррон показывал жене фотопортреты, которые он считал шедеврами – «Обнаженная среди пауков и летучих мышей» и «Мертвая девушка с кошкой на груди». Он рассказал Мари о своей мечте, – сделать фотопортрет «Невеста Духа».

– Когда я увидел тебя, то сразу понял, что только ты сможешь послужить мне моделью! Мари! Ты послана мне не даром! Ты поможешь мне создать очередной шедевр!

Он таки уговорил ее. Он прочел ей поэму о Смерти, – «самом прекрасном явлении на земле». Он делал для Мари невероятные вещи, – прыгал ночью с моста в Сену, и потом, мокрый, но счастливый, с горящими от возбуждения глазами, осыпал ее белыми лилиями, сопровождая их клятвами «любви, скрепленной смертью».

– Тень гибели всегда скользит за любовниками! – шептал он ей в постели, среди шелковых подушек с гербами французских королей.

Это была одна из его причуд, – надушенное шелковое белье, острый кинжал под подушкой, расшитые лилиями и английскими львами простыни, кубки с тайными символами на дне. Ален Шаррон был непредсказуем, как грозный Мефистофель[54]и нежный Ромео в одном лице. И Мари согласилась «быть его музой Смерти». Она позволила супругу нарядить ее в белоснежный наряд из прозрачного газа, уложить в гроб и осыпать цветами…

Огромная, в полстены, фотография «Невеста Духа» заняла почетное место в гостиной. Мари не могла смотреть на нее без содрогания. Она в гробу выглядела по-настоящему мертвой, холодной и застывшей, как восковая кукла. Отвратительно… Как Ален мог часами любоваться такой гадостью?

Спустя месяц он снова пристал к ней с мольбами, и она снова согласилась позировать. На сей раз Ален долго примерялся, раздумывал и менял замысел. Наконец, он нашел то, что искал – нужный ракурс, настроение, позу и декорации. Фотопортрет он назвал «Отрешенная». Не в силах скрывать от людей такую гениальную вещь, господин Шаррон послал портрет на выставку, не указывая своего имени.

Мари робко возражала. Она боялась, что кто-нибудь ее узнает. В Париже у нее почти не было знакомых, да и в Лионе тоже, но все-таки! Вдруг, кто-то из подруг по коллежу или их родителей придет на вернисаж?

– Люди необыкновенно глупы и ненаблюдательны! – успокаивал ее супруг. – Вот увидишь, никому даже не придет в голову, что это ты!

Так оно и вышло. Фотография сделала фурор. У «Отрешенной» стояли часами, пытаясь разгадать «тайну взгляда женщины, которая ушла из этого мира, оставаясь в нем». Казалось, она видит что-то недоступное, далекое и заманчивое, и зритель не терял надежды увидеть то же самое. Стоит только немного напрячься, и…

Все искали автора, предлагали большие деньги за фото, делали заманчивые коммерческие предложения по сотрудничеству. Ален ликовал, но продолжал оставаться инкогнито. Он оказался прав. Никто не узнал Мари, хотя она рискнула и пришла на выставку. Ходили слухи о какой-то знаменитой актрисе после пластической операции, о любовнице видного политика, но истинная «муза» оставалась вне поля зрения.

Мари сделала для себя вывод, что она не только равнодушна к славе и известности, но даже несколько побаивается того и другого. Она предпочитала скромную жизнь затворницы. Единственным ее увлечением оставался спорт, но и эту возможность она потеряла, переехав в дом Алена.

После нашумевшей выставки произошло неприятное и скандальное событие. Некто, позарившись на заманчивые предложение и громкую славу, заявил себя автором «Отрешенной». Его стали показывать по телевидению, писать о нем в газетах.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросила Мари супруга в один из скучных, ненастных дней, за ужином.

– Ничего…

Ален остался совершенно равнодушным и хладнокровным к такому наглому заявлению фотографа одного из модных журналов. Но через неделю молодой человек, неосторожно присвоивший себе авторство «Отрешенной», был найден мертвым у себя в мастерской.

У Алена в жизни тоже произошли изменения. К нему чаще приходили неизвестные, привозили какие-то вещи и прятали их в подвале дома. Все это делалось под покровом ночи.

Потом, когда Ален внезапно исчез, Мари долго ждала его возвращения, пока не поняла, что муж ушел навсегда. Откуда у нее возникла подобная уверенность? Трудно сказать. Она боялась находиться одна в доме, боялась посмотреть, что Ален хранил в глубоком каменном подвале. Деньги кончились, и ей пришлось задуматься о средствах на жизнь. Мари начала осматривать комнаты в поисках вещей, которые можно было бы продать. Тогда она и решилась спуститься в подвал. Там оказалось полно всяких диковинных вещей, – старинного оружия, статуэток, золотых украшений. Тайно, с большими предосторожностями, Мари начала потихоньку распродавать все это добро. Иначе где она взяла бы деньги на путешествия в Лион, на побережье, в Марсель? Лазурный берег наводил на нее тоску, и Мари вспомнила приглашение Шарля.

Вещи, хранящиеся в подвале, стоили немало. Где Ален Шаррон брал их? Во всяком случае, Мари выручила за них приличную сумму. Она покинула дом мужа, взяв с собой только фигурку Будды.

Пока супруг проживал вместе с ней, – загадочный хозяин мрачного дома, – Мари не смела ни о чем спрашивать, она оцепенела от ужаса и смутных подозрений. Ее мучил все тот же неразрешимый вопрос. Кто же ее муж? Маньяк? Убийца? Контрабандист? Главарь преступной шайки? Или магистр тайного мистического ордена?

Взрыв в офисе «Зодиака» провел межу между Сиуром и теми событиями, что происходили со старым антикваром, ясновидящей вдовой, Сташковым, Ковалевским, Аленой, Игнатом, Викой и остальными жертвами невидимого противника или противников. Раньше Сиур старался понять, что происходит с другими и почему, а теперь это коснулось непосредственно его самого. Если бы он оказался в офисе во время взрыва, то уже был бы мертв. Машина, которую он из-за неисправности оставил на стоянке, ввела в заблуждение не только друзей, но и врагов. Они решили, что Сиур там, и… Думать, что он явился причиной гибели нескольких человек, было невыносимо. Что ему делать? Из-за него будут гибнуть люди, и это самое страшное, что только может быть. Вот и Татьяна, которая искала у него защиты, сама попала в ловушку. Не ему пришлось погибнуть, а невинной женщине. Собственно, Сиур понятия не имел, в чем его вина и почему на него началась охота.

Опасность, которая шла за ними по пятам, подобралась так близко, что стало слышно ее смертоносное дыхание.

Вадим, немедленно связавшийся с ним, как только узнал о взрыве, твердил одно:

– Надо уезжать! Настала пора скрываться и выжидать. Открытое противостояние более невозможно. Это единственная тактика, которая может вас выручить.

– Что ты конкретно предлагаешь? – спросил Сиур, закуривая третью сигарету. Он понимал, что Вадим прав, но хотел еще раз услышать совет опытного профессионала.

– Залечь на дно. У тебя есть куда?

– Есть.

Сиур подумал о недостроенном коттедже. Вот и пригодилось надежное убежище! Они с Тиной уедут на время, а там видно будет. Еще он подумал о том, что смерть буквально дышит им в затылок, а они так же не знают, откуда она исходит и как можно ее предотвратить. Нужно ехать к Никите, забрать Тину, которую он после телефонного звонка с «Зодиака» отвез обратно на Семеновскую. Ни о какой работе, библиотеке и прочем не могло быть и речи. Резко изменившаяся обстановка диктовала свои условия.