Говорил он без намека на злобу или обиду, но несущая частота его голоса была искажена дрожью.

«Честно ли то, что знания, которые нам преподают, мы используем не для их углубления и передачи новым поколениям, а лишь для собственного благосостояния? Честно ли то, с каким цинизмом обесценивается стремление человека к совершенствованию не только себя, но всего общества? Честно ли то, что желание быть полезным и справедливым воспринимается как демонстрация собственной важности, а честная оценка действий — как желание помешать без того уже разгулявшемуся беспределу? Честно ли, если у кого-то есть что-то, что он любит всем сердцем, что чувствует всей душой, что понимает своим умом и чувствует на пальцах, а ему твердят, что он должен быть таким, как все? Нет, уважаемая Стелла, нет. Если присмотреться, в этом мире все нечестно.»

Он отвернулся к окну, за которым постепенно сгущался туман. Мама заметила, с какой силой он сжимал в руках трубку и испугалась за его здоровье.

«Кстати, по вопросу, интересовавшему вас… Я нашла контакт одной корпорации…»

Профессор поднял руку и жестом попросил ее не продолжать, а когда она замолчала он другим жестом попросил оставить его наедине с самим собой.

Уже через неделю сетка расписаний пестрела от равномерно распределенных по всей неделе клеток с перечеркнутыми словами «проф. Робертсон». Успеваемость группы сделала резкий скачок вверх. Все были довольны, кроме мамы и еще нескольких сокурсников, которые, как и она, почувствовали, в каком болоте они теперь находились. Лектор оказался не только сверхподатливым к рекомендациям ректората, но и чрезвычайно слабым специалистом и никуда не годным педагогом.

Удивительно, но дивный лес, через который наши герои прошагали, ничем не привлек их особого внимания. Они вышли из него и зашагали по обочине дороги, ведущей к маленькому, но очень уютному поселку. Вспомнив о предстоящей перспективе вкусно поесть, они зашагали чуть быстрее. В этот самый момент Аарон усилил интригу.

— Но на этом история моей мамы не заканчивается. Дерзнув, решившись, не испугавшись последствий, она предложила своим сокурсникам — тем, кто понял всю трагичность ситуации, возникшей у них на курсе — не упустить момент и воспользоваться той самой контактной информацией корпорации и представиться группой студентов, желающих работать в качестве стажеров в новом проекте, для которого как раз открыли набор молодых специалистов. Знания у всех были самые свежие, головы работали как нельзя лучше, и имея такую движущую силу, как мама, у которой появилась какая-то идея — о! мама, когда у нее появляется какая-то идея — это сила, уверяю вас! — так вот, они обратились в корпорацию, подали резюме, прошли собеседование и вскоре, под самое Рождество, получили приглашение на встречу с менеджером того самого нового проекта. К их общему восторгу, им предложили поучаствовать в его разработке. На первых порах они, как и было обговорено, должны были работать как стажеры, но через три месяца им была обещана первая «несгораемая» цифра, если, конечно, им работа придется по душе.

«Представляете, в апреле мы уже будем считаться сотрудниками такой серьезной корпорации!», говорили они друг другу вечером того же дня, когда собрались отметить удачно реализованный дерзкий план по началу становления на самостоятельном пути в жизни. «Мы добились этого своим трудом, своим усердием, своей волей! Спасибо тебе, Стелла, которая во всей этой авантюре являлась движущей силой! За тебя!»

«Ребята, давайте не будем забывать о том человеке, кто смог пробудить в нас эту силу, указать нам на наши способности и дать их почувствовать, вызвать интерес к самосовершенствованию. Я говорю о профессоре Робертсоне. Лично я, да и, я уверена, каждый из вас на вопрос о том, когда и где именно началось становление вашей карьеры специалиста ответит: «На первом промежуточном экзамене по линейной алгебре, в аудитории номер двадцать два, когда нас чуть не срезал профессор Робертсон.»

«А меня он таки срезал!», вызвав общий смех, заявил один из будущих сотрудников еще большей компании, которая с потрохами покупала специалистов такого калибра.

Хорошо посмеявшись и заметно охмелев от пива, друзья притихли под какой-то блюз, в котором пелось о том, о чем всегда поется в блюзах: женщина ушла, виски закончилось, гитара сломалась, все такое. Кто-то тогда спросил у мамы: «Стелла, как нам сейчас держаться в универе? Наверное, лучше пока хранить это дело в тайне». Мама согласилась. На том и порешили.

Поселок, в который вошли Филипп с компанией, оказался действительно уютным и очень приятным местом. Местные жители встретили гостей и сразу предложили отдохнуть и пообедать, заведя их в излюбленное место всех туристов, посещавших их поселок — «Закусочную». Удивившись такому обилию предложенной им еды, они сказали, что слово «закусочная» никак не дотягивает до настоящей сути заведения.

— Ресторан, как минимум!

— Нее, ресторан — это в городах, а у нас — закусочная. То, что надо! Больше этого только у нас в домах. Если нашей «Закусочной» будет вам мало — закусите и пойдем по нашим домам кушать по-настоящему! А, пойдем?

Обалдев от такого гостеприимства, путники сказали, что им, конечно же, очень хочется отведать еды именно в «Закусочной». Поинтересовавшись наличием транспорта до ресорта, они получили предложение сразу от трех жителей: «Довезем, потом снова привезем поужинать и обратно еще раз довезем, если вам у нас понравится, дорогие гости!». Сюзанна успела предупредить Филиппа перед спуском в поселок о могущем показаться чрезмерным и даже навязчивым гостеприимстве его жителей, но заверила, что души у них чистые, как здешний воздух, а сердца открытые, как их двери. Поэтому, сказав, что одного подъема к ресорту им будет вполне достаточно, они договорились с владельцем машины побольше и поинтересовались, можно ли будет у них купить еду на утро.

— На утро? А что, там уже не кормят? — поинтересовался хозяин «Закусочной», крупный мужчина лет шестидесяти с пышными усами и трехдневной щетиной.

— Да нет, кормят, хорошо кормят, только нам завтра уезжать обратно, и мы хотели бы взять с собой еды и на дорогу, и, может быть, еще и для дома останется. Где мы в городе такие блюда еще найдем!

— Сколько угодно можете взять! — сквозь широченную улыбку ответил хозяин, весьма польщенный