— Хорошо. Расскажите, как вам удалось так прижать министра сельского хозяйства, что он рассказал о своих связях с фирмой, разрабатывавшей биотехнологии?

Кэрол взглянула прямо в упрямые лица троих, сидевших напротив нее.

— Я знаю, никто из вас не любит вести наблюдение. Но именно таким путем мы будем ловить нашего приятеля. По крайней мере интервалы между вылазками он сейчас сократил, так что есть вероятность, что нам повезет уже в ближайшие дни. Теперь о том, как это будет выглядеть на практике. Мы не станем привлекать никакие дополнительные силы. Я понимаю, что от этого наша задача усложняется, но вы сами знаете, какие нам выделяют средства. Я переговорила с патрульными, и они согласились выделить одного-двух людей, чтобы подстраховать нас в дневные часы. Ежевечерне, начиная с десяти часов, двое из вас будут заступать на дежурство. Каждый будет работать две ночи и одну отдыхать. Если что-то наметится, один должен быть наготове, чтобы подстраховать другого. Начинаем сегодня же. Первые два наблюдателя заступают немедленно. Есть вопросы?

— А если нас засекут? — спросил Ли.

— Нас не засекут, — отрезала Кэрол. — Но если невозможное все-таки случится, то отчаливаете, звоните своему напарнику и, используя первый же удобный момент, меняетесь целями. Я понимаю, все это не так просто, учитывая, как нас мало. Но я уверена, что вы справитесь. Прошу, вас, не разочаруйте меня.

— Мэм? — подала голос Ди.

— Да?

— Если у нас в самом деле так мало людей, почему бы не выделить главного подозреваемого и не бросить на него все наши силы?

Это был непростой и совсем не глупый вопрос. Его Кэрол сама обсуждала с Нельсоном утром, во время завтрака. Это отвлекло ее от нарастающего страха, грозившего перерасти в манию.

— Хороший вопрос, — откликнулась она, — я сама задавалась им. До тех пор пока не пришла к мысли, что случись нам сделать ставку не на того кандидата, и мы рискуем обнаружить это лишь после очередного поджога. А что, если при этом опять будут жертвы? — Она дала им поразмыслить над своим вопросом. — Так что я пришла к выводу, что, наверное, мы скорее отработаем деньги налогоплательщиков, если решим дело в пользу пусть не такой плотной, но слежки одновременно за обоими нашими подозреваемыми.

Ди кивнула:

— Вы совершенно правы, я только спросила.

— Отлично. Сами решайте, кто из вас пойдет первым, и побыстрее заканчивайте дела. Вы должны успеть к десяти. Держите меня в курсе. Что бы ни случилось — я на расстоянии одного звонка. Не оставляйте меня в неведении.

— Когда вы говорите, мэм, что вы — на расстоянии одного звонка… — Томми выжидательно посмотрел на нее.

— Если произойдет арест, я тут же прибуду.

— Так точно. Именно так я и понял.

Она поняла, что его мнимое разочарование разыгрывается в пику ей. Не желая показывать ему, что он достиг своей цели, Кэрол мило улыбнулась.

— Томми, поверьте мне, вам нужно сказать мне спасибо. А сейчас выметайтесь отсюда, мне нужно еще кое-что сделать.

Она еще не кончила говорить, а рука ее уже легла на телефон. Постукивая по блокноту концом карандаша, она набрала первый номер из лежавшего перед ней списка, а лучшие силы сифордской полиции тем временем вяло тянулись мимо нее к выходу со всей быстротой улитки, накачанной валиумом.

— Пожалуйста, прикройте за собой дверь! — крикнула она вдогонку. — Алло? Полицейский участок? Говорит старший инспектор Джордан из Восточного Йоркшира. Мне нужен кто-то, с кем можно поговорить о пропавших… Я высылала запрос по девочкам-подросткам…

Тони сбросил скорость на скользкой дороге, спрашивая себя, водил бы он машину с большим удовольствием, если бы имел в своем распоряжении одно из тех последних достижений инженерной мысли, которые он видел в глянцевых рекламных проспектах, а не старый видавший виды «воксхолл». Почему-то он сомневался в этом. Но сейчас, когда «дворники» размазывали по ветровому стеклу косые струи йоркширского дождя, силясь в просветах его явить далекий пока еще Брэдфорд, он должен был думать совсем не об этом. На объездной дороге он выполнил все скрупулезно точные инструкции, которыми его снабдили, и в конце концов подрулил к одноэтажному дому в ряду точно таких же домов, дому, маниакальная аккуратность которого находилась в соответствии разве что с единственной клумбой. Даже занавески, казалось, были специально отдернуты так, чтобы с каждой стороны окна выглядывало одинаковое количество ткани.

Звонок отозвался отвратительно настырным жужжанием. Дверь открылась, и Тони увидел перед собой человека, который неизменно появлялся на каждом публичном выступлении Джеко, где он, Тони, присутствовал. Тони уговорил его и еще парочку вооруженных аппаратами энтузиастов сообщить ему свои имена и адреса под тем предлогом, что занимается исследованием самого феномена славы, какой ее видят поклонники, а не сами знаменитости. Все это была полная бессмыслица и чушь, но в результате они преисполнились сознания собственной значимости и выразили согласие сотрудничать.

Филип Хосли оказался в этом списке первым просто потому, что жил поблизости. Пройдя за хозяином в противоестественно чистую гостиную, где пахло мебельной политурой и освежителем воздуха и все выглядело так, словно это была музейная реконструкция жилища представителя беднейшего слоя среднего класса начала шестидесятых, Тони отметил все признаки страдающего навязчивым неврозом. Хосли, которому могло быть сколько угодно лет, начиная с тридцати и кончая пятьюдесятью, то и дело пробегал пальцами по пуговицам бежевой кофты, проверяя, все ли они на месте. По крайней мере раз в минуту он бросал взгляд на свои ногти, чтобы удостовериться, что со времени последнего осмотра под них не забилась грязь. Его седоватые волосы были острижены коротко, на военный манер, а ботинки начищены до зеркального блеска. Он пригласил Тони сесть, указав рукой на кресло, которое заранее ему предназначил, и, не предлагая ничего выпить, сам уселся точно напротив, сдвинув ноги и тесно прижав друг к другу колени и щиколотки.

— О, да у вас тут целое собрание, — сказал Тони, оглядываясь по сторонам. Целая стена была отведена под полки с видеокассетами, на каждой из которых виднелся ярлычок с датой и названием программы.

Даже с того места, где он сидел, Тони смог разглядеть, что подавляющее большинство кассет — записи «Визитов Вэнса». Пластиковый стеллаж содержал набор фотоальбомов и альбомов с вырезками. Над стеллажом на полке примостилось с полдюжины книжек. На самом видном месте, над вделанным в стену газовым камином, висел большой цветной фотопортрет, заключенный в раму. На нем были запечатлены Хосли и Джеко Вэнс, обменивающиеся рукопожатием.

— Скромная дань, зато все собрано моими руками, — произнес Хосли слащавым голосом, манерно растягивая слова. Тони мог себе представить, как, должно быть, дразнили его в школе. — Мы ведь, знаете ли, одного возраста. С точностью до дня. Я чувствую, что наши судьбы переплетены самым невероятным образом. Мы — как две стороны одной монеты. Джеко — публичное, я — частное.