Перевести дыхание он не успевает: она выворачивается из-под него, опрокидывает его на спину и усаживается на него верхом. Ее грудь тяжело вздымается, а простое ситцевое платье, которое он основательно помял и взбил, сводит с ума, скрывая ее от жадного взгляда.

Видя ее такой, раскрасневшейся, чуть затуманенной и окруженной нимбом лунного сияния, он в самом деле верит в существование божества, и зовут это божество Маргарет Уэлти.

Она склоняется к нему, ее волосы падают с плеч и укрывают их обоих.

– Я хочу тебя.

– Господи, да, – выдыхает он, и в тот момент это все, что он способен произнести. А потом во внезапном приливе ясности он с запинкой добавляет: – Я… только надо… Подожди.

Его сердце от волнения угрожает выскочить из груди, пальцы не слушаются, пока он роется в карманах в поисках резинки. А когда наконец находит, спускает брюки и разрывает фольгу. Маргарет внимательно смотрит, как он раскатывает содержимое пакетика. Никогда в жизни он не чувствовал себя настолько неловко, настолько неуверенно, настолько чересчур.

Ее взгляд теплеет, становится чуть озадаченным, она проводит большим пальцем по его нижней губе.

– Нервничаешь?

– Конечно! Я же хочу, чтобы это получилось…

Маргарет выжидательно смотрит на него. Ему следовало сразу догадаться, что просто так она от него не отстанет. А выудит из него всю правду до последней капли.

– Я хочу, чтобы это получилось идеально, – выговаривает он.

Она награждает его очередной редкой и тайной улыбкой.

– Уже и так.

«Уже и так». Три самых сладких слова, какие он слышал.

Она усаживается на него – медленно, мучительно и так приятно, что он боится никогда не спуститься с этих высот блаженства. В ее глазах – те самые слова, которые ему так отчаянно хочется произнести. Но и это почти признание. Он способен целую вечность учиться любить ее вот так, и все равно хотеть большего. Однако все заканчивается гораздо раньше, чем он надеялся. Притянув ее к себе на грудь, он бормочет ей в ухо «прости».

Она смеется и укладывает голову ему под подбородок.

– Не надо. Пожалуйста.

Вместе они слушают, как волны бьются о берег. Его сбивчивое дыхание постепенно выравнивается, подстраивается к ритму прибоя и упорному шепоту «Маргарет, Маргарет, Маргарет». За считаные минуты она засыпает, и он дает ей поспать, пока небо не наливается рассветным оттенком лаванды.

Охота начнется через каких-нибудь три часа.

После возвращения в гостиницу Маргарет и Уэс прокрались в номер, стараясь не шуметь, чтобы приняться за сборы. Она заплела волосы и облачилась в официальный охотничий наряд: белую водолазку, бежевые бриджи, коричневые сапоги для верховой езды. Ее черный жакет висит на спинке стула, который она заняла в столовой гостиницы. Она сидит за столиком, беспокойно ломает печенье, принести ей которое выразила настойчивое желание Аннетт, и ждет, когда спустится Уэс.

За окном сбоку от нее открывается вид на воду – темно-серую, расписанную под мрамор беспокойными белыми гребнями волн. Океан сейчас выглядит совсем не тем, возле которого она лежала сегодня утром и слушала, как ровно бьется под ее ухом сердце Уэса. Даже сейчас ей кажется, будто она все еще видит сон. Она опасается, что приятную боль у нее внутри смоет надвигающийся шторм, а немыслимо яркое счастье отнимут у нее еще до того, как кончится этот день.

В тишине гулко звучат шаги. Уэс, радостно вздрагивает ее сердце.

Но к столику подходит не Уэс, а Ивлин.

– Мама.

Ивлин в твидовом костюме, ее золотистые волосы заплетены в свободную косу, которая изгибается на плече змеей. Теперь, когда ее глаза не затуманены ни отчаянием, ни усталостью, она выглядит более вменяемо, чем когда-либо за долгие годы. Почти такой, какой запомнилась Маргарет со времен, предшествовавших трагедии, которая разрушила их семью.

– Мне надо поговорить с тобой.

– У меня есть всего минута.

– Мне больше и не нужно.

Сердце Маргарет чуть не выскакивает из груди, Ивлин садится напротив нее. Воздух вокруг них сгущается, дышать становится труднее.

– Не надо было тебе уходить, Маргарет. И долго ты собираешься прятаться от меня?

Маргарет упорно смотрит на запонки матери, не доверяя своему голосу.

– Я беспокоилась за тебя. Что хорошего может выйти из побега с ним?

– Он порядочный человек.

– Не лучше остальных. Они приходят и уходят, как только получают то, что хотели. Наверное, я слишком опекала тебя, если ты этого не понимаешь. Твой отец…

«Ты истинная дочь своего отца».

– Я не хочу слышать о моем отце. И не хочу выслушивать то, что ты собираешься сказать про Уэса.

– А почему бы и не прислушаться к голосу разума? Ты же образованная девушка. Хоть мы и переживаем трудные времена, фамилия Уэлти кое-что значит. А этот Уинтерс – он… – Ивлин делает неопределенный жест. – Он шпана. Если он что-то и может предложить тебе, так только неприятности. Он тебя погубит, если уже не погубил.

Гнев жарко вспыхивает в ней.

– Что я решаю, это не твое дело.

– Я твоя мать. Разумеется, это мое дело.

– Ты уже показала мне, что это значит для тебя.

На лице Ивлин проступает неподдельная обида – ее достаточно, чтобы Маргарет пожалела о своих словах. Ее мать наклоняется над столом, словно собирается взять ее за руку.

– Это значит для меня все, что только возможно. Все, что я делаю и делала прежде, – только ради моих детей.

«Детей». Не ребенка.

– Я люблю тебя, Маргарет. Я старалась заботиться о тебе, как только могла, но этого, видимо, было тебе недостаточно. Только поверь мне: я знаю мужчин вроде Уэстона Уинтерса. Они учились у меня. Я любила их. Он бросит тебя сразу же, как только у него с тобой все будет кончено. Или после охоты, или после того, как он женится на тебе ради моей усадьбы.

– Ты ошибаешься.

– Он тобой пользуется, – умоляюще твердит Ивлин. – Неужели ты этого не видишь? Какой интерес он может представлять для тебя? Что он дал тебе, кроме обещаний и красивых слов? Может, сейчас он и любит тебя, но что будет через год, когда он заскучает и потеряет покой? Я поняла это в тот же момент, когда увидела его. На мир он смотрит так, словно хочет заглотить его целиком.

Мать облекает в слова ее худшие опасения, те самые, от которых она отгораживалась с тех пор, как поняла, что он любит ее, даже стоя под дулом ее ружья. И теперь Маргарет не в силах избавиться от страха перед тем, что ждет ее за пеленой сегодняшнего дня. Возможно, им уготована жизнь вместе – настолько хорошая, как мечтает он. Но эта жизнь может оказаться и ужасной. Уэс, жаждущий того, в чем отказал себе ради нее. И она, его жена-шелки, в беспощадном скопище Дануэя. Оба они, бедные, ожесточенные, пойманные в капкан.