- Только не это. - прошептала она в ужасе, увидев стремительно и воинственно приближающуюся мамазавру. Причем не одну, а в сопровождении целого отряда королевских гвардейцев.

Внезапно весьма чувствительно повеяло леденящим кровь холодом.

- Вообще-то, если хорошо подумать, то я совсем не против стать «гвоздём» любой магической программы! - скороговоркой пробормотала Элизабет и, стремительно развернувшись, сломя голову понеслась к выходу из здания.

Марано, который так и не понял, что он не так сказал, хотел было ринуться за беглянкой, но не смог, поскольку был остановлен невидимой магической стеной.

- Эди, ты немедленно идёшь со мной! - тоном, не терпящим возражений, скомандовала за его спиной мать.

- Я занят! - попытался отмахнуться он. - И, кстати, контролируй себя! - раздраженно добавил он, легко убрав со своего пути стену-ловушку.

- Эди, Ледрих в бешенстве! - не отступила мать. - Так что или ты или идёшь со мной!

Или тебя к нему доставят в антимагических кандалах под стражей! Эдвард, прошу тебя, прекрати испытывать терпение своего дяди и вспомни, наконец, что такое ответственность!

К его большому сожалению, мать была абсолютно права. Эдвард прекрасно понимал, что покинув заседание Совета Посвященных для того, чтобы объясниться с Элизабет, он поступил не просто импульсивно и легкомысленно, но весьма и весьма безответственно.

Поэтому ему ничего не оставалось, как согласно кивнуть и, возглавив, присланный за ним же конвой, послушно отправиться назад в зал, где его свидетельских показаний по делу епископа Марадебулье дожидались высокочтимые члены Совета.

Как только отворилась дверь и в зал прошествовала процессия во главе с Эдвардом Марано - ещё мгновение назад гудящий, словно пчелиный улей, зал погрузился в абсолютное молчание. Настолько абсолютное, что пожалуй, даже если бы прогремел гром и разверзлись небеса - и то не установилась бы более полная тишина.

Все взгляды, как один, были направлены на воскресшего племянника Его Величества. Кто-то смотрел с осуждением, кто-то с неприязнью и даже страхом, другие же с искренней радостью.

Прокурор-недопокойник ощущал себя, словно шёл сквозь завесу парящего в воздухе напряженного ожидания, которое то и дело шевелило волосы у него на голове и пощипывало кожу незаметными электрическими зарядами, не опасными, но порядком раздражающими.

Сторонники Марадебулье, мимо которых он проходил, косились на него с недоверием, подозрительностью и откровенной враждебностью. В основном это были, премного и всеми уважаемые седобородые старцы...

- Надо же! Неужели вы всё-таки решили почтить нас своим присутствием, господин волокита за дамскими юбками? - ядовито приветствовал его монарх. - Ах да, это же потому, что я не оставил вам выбора!

- Ваше Величество, я искренне раскаиваюсь за то, что заставил вас ждать, - опустившись на одно колено перед Ледрихом, покаянно склонил голову волокита за дамскими юбками.

- Я поступил необдуманно.

- Ты заставил не только меня ждать! - осуждающе напомнил дядя.

- Уважаемые члены Совета! - молодой человек поднялся из коленопреклонного положения. - Примите мои искренние извинения! Я виноват перед вами дважды. Во -первых, я ввел всех вас в заблуждение по поводу моей безвременной кончины, но на это у меня, поверьте мне, были очень серьёзные причины. И, во-вторых, за то, что заставил вас сегодня ждать.

- Все мы видели ваши причины, Ваше сиятельство! - насмешливо выкрикнул один из старцев, приверженцев Марадебулье. В зале со всех сторон послышались смешки и похихикивания.

- И мы не находим их достойными! - выкрикнули в унисон сразу несколько старческих голосов.

- Уважаемые члены Совета! - вмешался монарх. - Я гарантирую вам, что к недостойному поведению моего племянника мы обязательно вернёмся, как только закончим с повесткой сегодняшнего дня.

- Так на повестке дня ж у нас выборы нового прокурора?! - выкрикнул всё тот же старец. И в зале опять многие согласно закивали головами.

- Это была лишь уловка, чтобы всех вас здесь собрать! - не стал ходить вокруг да около Ледрих IV. В ответ на это его заявление зал неодобрительно загудел.

- Моя уловка! - многозначительно добавил монарх. Однако зал продолжил гудеть. -Когда я сказал, что это моя уловка, это был намёк тем, кто ещё не заткнулся - заткнуться!

- отдельно для «особо одаренных» доходчиво разъяснил монарх.

Оценив наступившую, наконец, тишину, Ледрих удовлётворенно хрюкнул и продолжил.

- А сейчас прошу «духовную» и «светскую» клики Совета Посвященных избрать своего представителя для освидетельствования правдивости ментальных показаний моего племянника.

- Вы хотите сказать, Ваше Величество, что ваш племянник готов позволить двум избранным членам Совета проникнуть в его мозг? - уточнил ближайший и старейший друг Эрнеста Марадебулье епископ Маразмайзер.

- Именно это я и сказал, - кивнул Ледрих. - В то время, как члены Совета будут наблюдать отражение воспоминаний Эдварда вот в этом зеркале, - монарх указал на огромное зеркало, которое накануне повесили в зале специально для этого случая, - два избранных вами представителя будут контролировать правдивость его менатльных показаний.

- Но показания вашего племянника могут быть вырванными из контекста?! - не унимался ближайший и старейший друг Эрнеста Марадебулье.

- Согласен, - кивнул Ледрих. - И поэтому после того, как мы посмотрим все воспоминания Эдварда, которые имеют отношение к Его Преосвященству, мы также посмотрим все воспоминания Его Преосвященства, имеющие отношение к моему племяннику.

- Но это же немыслимо. Это нарушение прав Его Преосвященства! На это же нужно специальное постановление Верховного Суда! - возмутился старец и его тут же поддержал дружный гул голосов.

- Не совсем согласен, - усмехнулся монарх. - Нарушением прав Его Преосвященства было бы, если бы мы решили просмотреть его воспоминания без его согласия. Однако, если ему нечего скрывать, то почему бы тогда ему не последовать примеру моего племянника?

- Например, из чувства собственного достоинства! - гневно заметил Маразмайзер.

- А вот на этот раз, я с вами совершенно не согласен, уважаемый епископ, - хмуро усмехнулся Ледрих IV. - Не согласен, по причине того, что какие бы обвинения не выдвигали мне, то я бы, НАПРИМЕР, поступил точно также как и мой племенник. И это притом, что я у нас персона вообще, кстати, неприкосновенная! Однако, чистое и незапятнанное подозрениями имя - дороже! Или вы со мной не согласны, Ваше Преосвященство?

- Вы правы, Ваше Величество, - склонил голову старец и тяжело опустился на стул.

- Более того, думаю, что и мой дядя тоже со мной согласится, - усмехнулся монарх. -Если бы мог, конечно, говорить. Однако во избежание эксцессов, я всё же предпочитаю, чтобы он пока оставался под действием чар стазиса.