* * *

Я не знала, сколько прошло времени с того момента, как вода бассейна поглотила Алека. Мне показалось, что целая вечность, но на самом деле она могла длиться не дольше удара сердца. Поверхность воды еще не успела успокоиться, когда была снова потревожена. Невидимая сила подняла Алека вверх, а потом бережно опустила на пол рядом с бассейном.

Первым, как ни странно, среагировал Дорн: он вскинул руку, посыла ударный импульс в сторону лестницы. Только тогда я оторвала взгляд от все еще бессознательного Алека. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как заклятие Дорна было поглощено щитом Мора. Легионер тут же послал ответное заклятие, а потом еще одно и еще. Дорн не удержал щит, и его откинуло к стене, по которой он и сполз, замерев.

В то же время браслет упал с моей ноги, возвращая мне свободу передвижений. Естественно я тут же добралась до Алека, чтобы проверить дыхание и пульс. К счастью, тот не только дышал, но и уже начал шевелиться.

– Тара!

Я не поняла, откуда появился Фарлаг, видимо, спустился по лестнице вслед за Мором. Он мгновенно оказался рядом, опустился на колени и обнял меня за плечи, прижимая к себе.

– Слава древним богам, я боялся, мы не успеем… – едва слышно выдохнул он мне в ухо. – Они ничего тебе не сделали?

Я только помотала головой, не чувствуя в себе сил говорить. Сил вообще не было: после парализующего напряжения, рожденного страхом, я в одно мгновение расслабилась и могла отключиться в любую секунду. Сейчас только рука Фарлага удерживала меня от падения. Я обняла его за шею, утыкаясь лицом в плечо, и почувствовала, как он погладил меня по голове.

Рядом приходил в себя Алек. Свободной от меня рукой Фарлаг помог ему сесть. Все было хорошо. Ректор почувствовал беду через чары, наложенные на мой амулет, и появился вовремя. К счастью, все-таки не один. Если бы могла, я бы, наверное, разревелась от облегчения.

Я не видела, что происходило все это время между Амандой и Мором. Когда Фарлаг спросил, могу ли я встать, и мы с ним медленно выпрямились, Аманда уже была обездвижена, а Мор надевал на нее браслеты, запирающие магический поток внутри.

– Вас не должно здесь быть, – заявила она в этот момент легионеру. – Ваш начальник должен был вас отозвать.

– Он отозвал, – согласился Мор, оставляя ее обездвиженной и переходя к Дорну, чтобы надеть браслеты и на него. – Но я решил проводить господина ректора. Вы же понимаете, что, когда я становлюсь свидетелем преступления, я обязан вмешаться, какими бы ни были ранее отданные мне приказы.

– Я вас раздавлю, – пообещала она, злясь все больше, но не имея возможности пошевелиться. – Можете попрощаться с карьерой в Легионе.

Мор, уже надевший браслеты на Дорна, обернулся к ней и едва заметно приподнял бровь, ничуть не испугавшись.

– Это мы еще посмотрим… – он заставил Дорна встать и выпрямился сам. – А пока вы арестованы за похищение и попытку убийства Алека Прайма. Для начала. В Легионе разберемся, какие еще обвинения будут вам предъявлены. Ректор Фарлаг, откроете мне портал?

Он вопросительно посмотрел на Фарлага, но тот не торопился отвечать. Я сразу поняла причину и, мягко высвободившись из его объятий, нашла шкатулку, которую Аманда швырнула в угол. Та оказалась в целости и сохранности и по-прежнему заперта. Я прижала ее к груди и посмотрела сначала на чуть ли не дымящуюся от гнева Аманду, которая, заметив мои действия, насторожилась, а потом на ректора.

– Прайм, вы как? – спросил тот у Алека, помогая подняться и ему. – Идти можете?

– Да, конечно, сэр.

Алек выглядел дезориентированным. Он удивленно озирался по сторонам, растерянно смотрел на собственную промокшую до нитки одежду и опасливо косился на легионера, который сейчас тоже выглядел сбитым с толку. Ведь ответа от ректора он так и не дождался.

– Тогда будьте добры, выведите Дорна наверх и присмотрите за ним, – попросил Фарлаг.

– Господин Фарлаг, я не совсем понимаю… – начал Мор, но Найт его перебил:

– Сейчас я вам все объясню. Прайм, вы слышали мою просьбу?

Алек кивнул, бросил на меня взгляд, в котором озадаченность тесно переплелась с озабоченностью, но просьбу ректора все же выполнил.

Когда Алек с Дорном поднялись по лестнице и их шаги смолкли, Фарлаг наконец ответил Мору:

– Вы можете забрать Дорна, но ее, – он кивнул на совсем притихшую за это время Аманду, – я не могу отпустить.

– Это еще почему? – Мор заметно напрягся.

– Вам этого знать не надо, – Фарлаг покачал головой. – Просто оставьте ее здесь и уходите.

– Я все еще не понимаю…

– Демон вас забери, Мор! – ректор вышел из себя. От его крика даже я вздрогнула. – Вас здесь действительно не должно быть! Она уже обещала вам проблемы за это. Я уверен, она их обеспечит. Я уж не говорю о том, что она найдет способ вывернуться из рук нашего неспешного и чересчур мягкого правосудия. Оставьте ее здесь и уходите, я сам о ней позабочусь. У вас не будет проблем, обещаю. Больше того, я сделаю вас достаточно богатым человеком, – добавил он после небольшой паузы. – Богаче, чем вы когда-либо станете на службе в Легионе.

Мор приподнял подбородок, стиснул зубы и недовольно сверкнул глазами. Он был явно оскорблен, а еще больше – разочарован словами Фарлага.

– Взятка должностному лицу – это тоже преступление, – напомнил он. – Я могу арестовать и вас.

– Попробуйте, рискните карьерой, – недовольно прошипел Фарлаг.

Я положила руку ему на плечо, останавливая. Не хватало только, чтобы он сейчас наговорил лишнего.

– Господин Мор, послушайте меня, – обратилась я к легионеру, не давая Фарлагу вставить слово. – В этой шкатулке находится ингредиент, который может спасти ректору жизнь. Моя мать… та, что меня вырастила, оберегала его от этой женщины, – я кивнула на Аманду. – Потому что ради него та удерживала и истязала мою настоящую мать. Моя приемная мать закрыла эту шкатулку ценой своей жизни. Убила ее, кстати, Аманда Блэк, которую вы собираетесь арестовать, она только что мне в этом призналась. Но дело в том, что только смерть Аманды теперь способна открыть шкатулку. Только ее смерть может спасти ректору Фарлагу жизнь. Кстати, прокляла его тоже Аманда. Даже если правосудие над ней свершится, в чем я сомневаюсь, она проживет еще несколько лет, а жизнь ректора в ближайшие месяцы станет настолько невыносима, что прекратить ее будет большим благом, чем сохранять.

Выражение лица Мора отчасти смягчилось. Я поняла, что он простил Фарлагу непристойное предложение, но решимость из его взгляда никуда не делась.

– Мне очень жаль, – с чувством сказал он мне, а потом перевел взгляд на ректора. – Мне правда жаль, господин Фарлаг, но я представитель закона. Не я решаю, кого казнить, а кого миловать. Легион разберется с этим, судьи разберутся. А я на своем месте и не могу допустить расправу. Кем бы ни была эта женщина, она имеет право на справедливый суд.