– И что теперь?

– Сэр, я не знаю, – просто ответил Кэслет, глядя, как обреченное мантикорское судно продолжает свой путь, стараясь изо всех своих слабеньких силенок развить максимальное ускорение.

Пираты рассредоточились в форме клина левее кормы преследуемого, далеко впереди по основному курсу «Вобона», и стремительно приближались к цели. Через двенадцать минут они должны оказаться на расстоянии ракетного выстрела, и торговцу уже не уйти от них.

Кэслет склонился к своему пульту, ввел запрос и нахмурился, когда на экране появились параметры движения и проекции траекторий. Если все суда будут придерживаться своего нынешнего курса и скорости, пираты настигнут свою добычу на расстоянии менее миллиона километров от «Вобона», а это слишком короткая дистанция, чтобы чувствовать себя комфортно. Более того, учитывая, что их траектории почти совпадают, и делая поправку на неизбежное торможение налетчиков при заходе на абордаж торгового судна, в точке перехвата пираты будут двигаться на несколько сотен километров в секунду медленнее «Вобона», что может растянуть время схватки и сделать ситуацию еще опаснее.

– Нас кто-нибудь облучает радаром? – спросил Кэслет.

– Нет, шкип. Они, кажется, сосредоточились на монти. – Форейкер фыркнула, красноречиво выражая свое презрение к непрофессионализму каперов. – Конечно, они засекли нас гравитационными датчиками, только не стали приглядываться к нам поближе, – предположила она. – Мы, в конце концов, используем только пассивные датчики. Они, вероятно, ведут нас аналогичным образом, а мы выглядим, как торговое судно. Возможно, они даже надеются, что мы их еще не заметили. А если так, то они не захотят беспокоить нас своим радаром.

Кэслет кивнул и, нахмурившись, посмотрел на экран. Преследуемое грузовое судно было вражеским. Не военным кораблем, нет, но все равно, оно шло под вражеским флагом. И учитывая приказы, очертившие его миссию здесь, он был обязан напасть на монти. Его начальство, конечно, и представить себе не могло ситуацию, в которой он думал бы о том, как спасти врага, но он слишком многое узнал о психопатах Варнике. Все его существо молило, чтобы он пришел на помощь мантикорцам, однако перевес в силах обескураживал. Кэслет был готов поспорить, что его люди выдержат бой один на один с любым космическим кораблем одинакового класса («всегда учитывай техническое преимущество монти», – кисло поправил он себя), тем более что пираты вряд ли когда-либо встречались с настоящим отпором. И оружие его было лучше пиратского… а это с лихвой окупало невыгодное положение.

Он был уверен, что сможет одолеть два корабля поменьше, но его беспокоил третий, большой. Да еще тот факт, что, если он ввяжется сейчас в бой, кто-нибудь там, наверху, обязательно потребует его голову. Но, черт возьми, не мог же он так просто сидеть и смотреть, как эти варвары убивают еще одну команду!

– Я хочу вступить в бой, сэр.

Кэслет с трудом поверил в то, что смог произнести эти слова, и увидел, как изменился в лице Журден. Сам он прислушивался к собственному спокойному, ровному голосу так, будто голос принадлежал кому-то другому.

– Это пираты, и они будут знать, что, даже в случае нашей гибели, мы успеем нанести им очень серьезные повреждения. Если мы выступим открыто, они, вероятно, прекратят атаку.

– А если нет? – прямо спросил Журден.

– В таком случае, если нам очень не повезет, они могут нас уничтожить. Но даже наша гибель не будет представлять никакой угрозы операциям гражданина адмирала Жискара. Если же мы не вмешаемся, они поступят с тем судном точно так же, как с капитаном Суковским и коммандером Хёрлман или с командой «Эревона».

– Но это мантикорское судно, – тихо уточнил Журден – Мы же находимся здесь для того, чтобы самим совершать налеты на их торговые корабли.

– Ну что ж, – Кэслет почувствовал, что улыбается против воли, – в таком случае, мы должны убедить пиратов предоставить это судно нам, не так ли? – Журден заморгал глазами, глядя на него, и Кэслет пожал плечами. – Его команде придется трудновато, если мы сначала «спасем» их, а потом сами захватим, гражданин комиссар, но если у них будет возможность обсудить это с капитаном Суковским, я думаю, что они предпочтут попасть к нам, а не к людям Варнике. И, как вы говорите, нам полагается брать в плен любой мантикорский торговый корабль, с которым мы сталкиваемся. Так ведь говорится в наших приказах?

– Так или иначе, – сказал Журден сухим тоном, – я сомневаюсь, что люди, составлявшие эти приказы, думали, что мы ввяжемся в бой с втрое превосходящими силами пиратов.

– Они бы непременно ввели соответствующий пункт, сэр, просто такое им не пришло в голову. – Кэслет почувствовал, что его улыбка стала шире от внезапно нахлынувшего безрассудства и прилива в кровь адреналина. – Учитывая характер задания, я не думаю, что у нас есть выбор. Приказы не обсуждаются, в конце концов.

– Они распнут нас обоих, если вы потеряете корабль, гражданин коммандер.

– Если мы потеряем корабль, им будет нечего распинать, сэр. С другой стороны, если мы выиграем, я думаю, гражданин адмирал Жискар и гражданка комиссар Причарт закроют глаза на все… скажем так, ненормальности в наших действиях. В конце концов, победителей не судят.

– Вы сошли с ума, – произнес Журден самым обычным тоном и пожал плечами. – Ну что ж, семь бед – один ответ.

– Спасибо, сэр, – тихо сказал Кэслет и посмотрел на Макмэртри и Форейкер. – Так, ребята, давайте соображать. Шэннон, введи в действие имитатор… Настрой его так, чтобы он полз за нами примерно в ста тысячах километров и имитировал излучения легкого крейсера. Если они отслеживают нас только пассивными датчиками, они могут подумать, что наш «напарник» прятал свои импеллеры в нашей тени до тех пор, пока мы не пошли в атаку.

– Есть, шкип, – ответила Форейкер. Кэслет повернулся к астрогатору:

– Приготовьтесь вывести клин на полную мощность, Саймон, и проложите курс на прямой перехват. Затем сообщите мне время и скорость в точке пересечения.

– Есть, шкип. – Лейтенант Хаутон набрал на панели команды, которые должны были немного изменить курс «Вобона» и максимально увеличить его ускорение, и несколько секунд изучал голосхему. – При условии, что они не изменят направления, курс прямого перехвата при максимальном ускорении пересечет их основной курс через одиннадцать минут и восемнадцать секунд. Мы выйдем на сходящийся вектор на расстоянии чуть меньше семисот тысяч километров до ближайшего бандита на относительной скорости плюс один-пять-девять-шесть километров в секунду.

– Как скоро мы войдем в радиус действия их ракет при этом курсе, Шэннон?

– Думаю, через восемь минут, шкип.

– Ну что же, ребята, – решительно произнес Уорнер Кэслет. – Приступим.

* * *

– Статус Цели-Два изменился!

При этом крике тактика коммодор Джейсон Арнер застыл в своем командирском кресле мостика легкого крейсера.

– Какое изменение? – выпалил он.