– Хорошо, почтенный.

– Мы выезжаем через час. Ждать не будем.

Девушка поклонилась спине уходящего мужчины.

– Покидаешь нас, почтенная? – спросил хозяин гостиницы.

– Да.

– Тогда пора расплачиваться.

Сайо протянула ему серебряную монетку.

– Мне бы хотелось купить у тебя еды в дорогу.

– Пожалуйста, – радушно улыбнулся мужчина. – Чего желаешь?

Пока девушка расплачивалась за ночлег и запасалась продовольствием, Алекс выяснил, где можно приобрести плащ. Он оседлал Горбунка, и, не теряя времени, Сайо отправилась по указанному адресу. Лавка оказалась небольшой, и продавали там в основном подержанную одежду. Но среди откровенного тряпья Сайо отыскала не новый, но вполне приличный плащ из лошадиной шкуры, с капюшоном и завязками из витого шнура и совсем старенькую, с большой заплатой, кожаную накидку. Алекс набросил ее себе на плечи и остался вполне доволен. Правда, это заметил и продавец, сухой сгорбленный старик в намотанном на голову платке и рваном халате. Девушке пришлось приложить все свое умение, чтобы сбить несусветную цену. Только когда они вышли и Сайо уже забралась на ослика, продавец с прытью молодого козла выскочил из дверей лавки и согласился на ее цену.

На все эти приключения ушло много времени, так что когда они вернулись к гостинице, то увидели только хвост каравана Кансая. Алекс схватил осла под уздцы и припустил за ним так, что девушка едва не упала. Тем не менее догнали они повозки только через пол-ли. И то лишь потому, что караван остановили вчерашние соратники. У них оказалось какое-то дело к охранникам.

Скромно стоявший в сторонке купец откровенно посмеивался над недовольно мотавшим длинными ушами ослом и тяжело дышавшим молодым человеком.

– Догнали все-таки, – улыбнулся он в бороду. – Деньги давай.

Морщась от боли в отбитой заднице, Сайо слезла с ослика и протянула Кансаю оговоренную сумму. Сложив медяки в кошелек, тот сразу потерял к ним интерес. Тем более что благородные воины, наконец, наговорились и караван тронулся дальше.

Один из охранников что-то спросил у купца, глядя на девушку. Тот с поклоном пояснил. Воин подъехал ближе. Алекс с Сайо поклонились.

– Держитесь ближе, – проговорил он, пристально разглядывая их. – Разбойники любят нападать на отставших.

Девушка подумала, что ратник спросит документы, но тот ударил коня плетью и поехал в голову каравана.

В полдень повозки остановились. Возчики стали разводить костер. Алекс и Сайо устроились поодаль, выложив на разложенный плащ снедь. Караванщики насыщались, не обращая на них никакого внимания. С аппетитом обгладывая куриную ножку, девушка с подумала: «Вот с такими попутчиками ехать одно удовольствие».

Сегун Канаго по праву гордился своим парком. Конечно, тот уступал Небесным аллеям Тонго или Садам снов Рокидо-сегу, но в младших сегунатах равных им не было. Растения, привезенные из разных концов страны и доставленные из-за границы, росли здесь под бдительным присмотром целой армии садовников.

Парк издавна считался любимым местом прогулок придворных и гостей замка. Зимой число желающих любоваться экзотическими растениями и вечнозелеными кустарниками значительно сокращалось. Тем более в такой хмурый и промозглый день, как сегодня, когда из низко висящих облаков то и дело начинал сыпать мелкий холодный дождь, готовый вот-вот перейти в снег.

Тем не менее Чубсо терпеливо ходил по беседке, то и дело ёжась от холода и поправляя меховую шапку. Лоза, обвивавшая легкие стены, потемнела от влаги, ее голые веточки стучали под ветром, еще сильнее раздражая и без того обозленного чиновника.

Среди вечно зеленых кустов мелькнула фигура в плаще. Старший дознаватель остановился и досадливо крякнул.

Сабуро вбежала под крышу и сбросила с головы капюшон.

– Я не влюбленный юноша! – грозно проговорил Чубсо. – И ты не предмет страсти, чтобы я ждал тебя так долго!

– Прости, мой господин, – низко поклонилась девушка. – Но ты сам приказал прийти тайно, а я никак не могла отделаться от Шико Тауцо. Кажется, моя мать нарочно заставляет ее за мной шпионить.

– Прошло уже столько дней, а от тебя ни слуху ни духу, – напомнил чиновник. – Так-то ты помогаешь своему отцу, Сабуро-ли?

– Но я не знаю, что тебе сказать, мой господин, – пролепетала девушка, пряча глаза. – Я не слышала ничего нового о побеге Сайо. Так, пустая болтовня.

– Совсем ничего?

– Только новые слухи.

– Расскажи.

– Фанико Тойо в галерее вчера говорила, что ее отец считает, будто Сайо убили, а поиски устроены только для отвода глаз, – сказала Сабуро, опустив глаза.

– Кто же ее убил? – усмехнулся чиновник.

– Ты, мой господин, – испуганно пискнула девушка.

– Я?! – вскинул брови Чубсо. – Это еще зачем?

– Может, и не ты, а кто-то из Тайного Ока Сына Неба.

– Вот как, – покачал головой старший дознаватель. – И зачем?

– Чтобы обвинить в халатности соратников сегуна и… получить еще больше власти. Прости, мой господин, это Тойо так сказала.

– Чушь, – поморщился Чубсо. – Я лишь хотел предать девчонку суду Сына Неба.

– Да живет он десять тысяч раз по десять тысяч лет, – благоговейно проговорила Сабуро.

– Твой отец стал жертвой чьих-то преступных козней, – наставительно сказал чиновник. – Наш долг разоблачить тайных врагов, оклеветавших его. И с каждым днем это все труднее. А от тебя, его дочери, нет никакой помощи! Одни слухи, сплетни. Что еще ты знаешь?

– Я не знаю, насколько это поможет моему отцу…

– Это я решу сам, Сабуро-ли, – поморщился Чубсо. – Я замерз, погода сегодня явно не для прогулок. Говори, что тебе удалось узнать.

– Госпожа Айоро получила письмо от своего брата из армии и сожгла его! – выпалила та.

– Так, – строго проговорил чиновник. – Кто и когда тебе это сказал?

Девушка тяжело вздохнула.

– Позавчера, служанка госпожи Айоро.

– Почему она тебе это сказала? – продолжал допрос чиновник.

– Мы разговариваем, когда встречаемся. Она… хорошо знает моего брата. Ну, понимаете?

– Ясно, – гаденько усмехнувшись, кивнул Чубсо.

– Вот вчера мы виделись у конюшен и немного поболтали, – стала рассказывать Сабуро, стараясь не смотреть в лицо мужчине. – Третьего дня приехал соратник Токого и привез госпоже Айоро письмо. Обычно она всегда читает все бумаги при служанке, но тут велела выйти и не заходить, пока сама не позовет. А когда Аби вошла, в комнате сильно пахло жженой бумагой.

– Интересно, – пробормотал чиновник.