Длинное темное крыло здания протянулось от самого угла, узорчугунных решеток по-прежнему составляли завитки розеток. Столетние дубы сгигантскими ветвями, похожими на мощные руки, все так же охраняли покой дома иего обитателей.

– Вот он! – Майкл понизил голос до едва слышногошепота. – Давай, сверни направо и остановись.

Взяв с собой банку пива, он вышел из машины и зашагал куглу, чтобы оказаться напротив дома, чуть по диагонали.

Все звуки города словно перестали существовать. Впервые смомента своего приезда Майкл услышал пение цикад; их сочное стрекотаниеисходило отовсюду, словно взвихривая воздух вокруг, отчего каждая тень казаласьживой. А чуть позже до Майкла донеслись пронзительные крики птиц. Надо же! Онуспел напрочь позабыть о них.

Как в лесу, думал он, вглядываясь в мрачные, погруженные вранние сумерки заброшенные террасы. Ни единого лучика света не мелькнуло из-замногочисленных узких и высоких деревянных ставен.

Раскинувшееся над крышей фиолетово-золотистое, словноостекленевшее небо мягко освещало самую дальнюю колонну на высокой галереевторого этажа и беспорядочно свисавшие сверху великолепные плети ползучейбугенвиллеи, густо обвивавшиеся вокруг консолей карниза. Даже в темноте Майклотчетливо различал пурпур ее чудесных цветов. Еще видны были в полумраке изавитки чугунной решетки, и детали капителей колонн. Здесь удивительно органичносочетались все три архитектурных ордера: боковые колонны были дорическими,нижний ряд колонн фасада украшали капители ионического ордера, а верхний –коринфского.

Майкл вздохнул – протяжно и печально. Он не мог понятьпричину невыразимой грусти, всегда омрачавшей любую радость, поселявшуюся в егодуше. И тем не менее даже на вершине счастья он всегда ощущал какую-то неяснуюпечаль. Память обманула его лишь в одном: дом оказался намного больше, чем емупомнилось. И весь квартал – обширнее. На какое-то время все вокруг показалосьМайклу невообразимо громадным.

Тем не менее его охватило ощущение живой, пульсирующейблизости ко всему окружающему: к густой листве, сливавшейся с темнотой заржавым металлом ограды, к пению цикад и к густым теням, протянувшимся от дубов.

– Как в раю, – прошептал он.

Майкл взглянул на покрытые зеленым наростом дубовые ветви, ислезы брызнули у него из глаз. Память вновь вернула его к видению – оносделалось зловеще близким и словно хлестало по нему своими темными крыльями.Да, Майкл, этот дом.

Он застыл, буквально пригвожденный к месту. Банка пивахолодила руку даже сквозь перчатку… Темноволосая женщина… Неужели онадействительно говорила с ним тогда?

Майкл знал наверняка лишь одно: сумерки как будто ожили, всевокруг него пело, даже напоенный жарой воздух. Наконец он отвел взгляд оттаинственного дома и принялся рассматривать соседние здания, отмечая плавнуюгармоничность оград, изящество кирпичной кладки и колонн. Он отчетливо виделдаже тоненькие побеги, в борьбе за жизнь цеплявшиеся за бархатную зелень другихрастений. Что-то теплое наполнило и умиротворило его душу, на какое-томгновение изгнав оттуда память о видениях и о данном обещании выполнитьпредназначенную ему миссию. Назад, назад во вновь обретенное детство, но не завоспоминаниями, а во имя целостности и непрерывности бытия. Мгновениеразрасталось, вырывалось за пределы разума, и любые слова были бессильнывыразить то, что чувствовал сейчас Майкл.

Небо темнело, однако по-прежнему играло оттенкамиаметистового цвета, словно пытаясь своим неярким, переливчатым сияниемсопротивляться надвигающейся ночи. Тем не менее свет медленно отступал. Слегкаповернув голову и взглянув вдоль улицы в направлении реки, Майкл увидел, чтонебо в том краю обрело цвет чистого золота.

В глубине его души, конечно же, жили воспоминания омальчишке из прибрежного квартала густонаселенных домишек, приходившем повечерам на эту улицу, на то же самое место… Но настоящее продолжало затмеватьсобою все, и Майкл, не желая вторгаться в мир охвативших его чувств и тем самымнарушать момент истинного покоя в душе, не стремился воссоздавать перед глазамикартины былого.

Только сейчас, неторопливо обводя пристальным взглядом давнознакомый дом, Майкл обратил внимание на вдающийся в глубь здания и сделанный ввиде громадной замочной скважины вход и опять вспомнил о своем видении. Вход…Да, конечно, они же говорили ему про какой-то вход! Но ведь речь не шла овходной двери в буквальном смысле… И все же эта огромная «замочная скважина» итемный холл за ней… Нет, они не могли иметь в виду какую-то реальносуществующую входную дверь! Чувствуя, что впадает в транс, Майкл несколько разморгнул, потом перевел взгляд на окна комнаты второго этажа, выходящей насеверную сторону, и вздрогнул, увидев вдруг зловещий отблеск огня.

Нет, не может быть… И тут его осенило: это всего-навсегопламя свечей. Свет продолжал мерцать. Ну и странные вкусы у обитателей дома!Надо же – жить с таким освещением!

Сад все больше погружался во тьму. А ведь Майкл хотел ещепройти вдоль ограды и посмотреть, что делается вокруг. Надо поторопиться. Носеверное окно на втором этаже по-прежнему притягивало его к себе, не позволяятронуться с места. За кружевной занавеской промелькнула тень женщины.Приглядевшись, в верхнем углу комнаты Майкл различил цветочный узор старых,поблекших обоев.

Что-то стукнулось о камни тротуара. Майкл вздрогнул иопустил взгляд. Выпавшая из его руки жестянка с пивом валялась под ногами, ипенный ручеек стекал в канаву. «Да я совсем пьян! Опять, идиот, допился дочертиков!» – мысленно выругался он. Но сейчас это не имело значения, ибо Майклощущал в себе неизмеримую силу. Сам того не ожидая, он вдруг пересек улицу иподошел к воротам. Несмотря на охватившую его внутреннюю решимость, шаги былитяжелыми и неуверенными.

Вцепившись пальцами в чугунное кружево ограды, Майкл обвелвзглядом пыль и мусор, скопившиеся на обшарпанных досках передней террасы.Камелии разрослись, и крупные ветки перевешивались через ограду. Дорожка изплит песчаника завалена листьями. Майкл встал ногами на чугунные завитки. Черезтакие ворота несложно перемахнуть.

– Эй, приятель, ты что?

Майкл изумленно обернулся и увидел рядом с собой таксиста.Совсем коротышка – маленький человечек с большим носом. Тень от козырькафуражки не позволяла как следует разглядеть, какие у него глаза. Словно злойтролль из сказки, таксист разрушил всю возвышенность момента.

– Что это за трюки, дружище? Ты, верно, потерял ключи?

– Я здесь не живу, – ответил ему Майкл. – Иключей у меня нет и не было.

Он вдруг рассмеялся над полной нелепостью ситуации. Головакружилась. Легкий ветерок, дувший с реки, был удивительно ласковым и ароматным,а темный дом высился прямо перед ним, почти на расстоянии вытянутой руки.