Анабель, снова и снова безрезультатно набирая номер Ника, слишком злая и отчаянная, чтобы плакать, накинула в холле куртку, наспех зашнуровала кроссовки, и чуть ли не бегом побежала по улице к дому Данетт.

– … Клянусь богом, Нетт! Нет, я не защищаю Кельвина, но поведение моих родителей просто аморальное! – возмущенно восклицала Анабель, мерея шагами комнату подруги, которая сидела на широком подоконнике, внимательно слушала. – Я всегда считала родителей эталоном, по примеру которых нужно жить, а тут такое!

– Ну, в этой истории сумасшедший тоже повел себя двулично. Я все думала, с чего бы взрослому мальчишки, можно сказать подростку, возиться с маленьким ребенком, тем более с девочкой. Выяснилось, что это был предлог подобраться к родителям.

– Да, я тоже так подумала.. Все равно родители совершили ужасный поступок. Еще и Ник с Реем…

– Ана, телефон! – перебив подруга, воскликнула Нетти, уже в курсе о посылке и деле парней.

– Алло, Марин, какого черта?! – взревела Бейкер, ответив на звонок.

Дальше последовал короткий разговор, в котором Ана взывала на головы парней все существующие кары. Закончилась перепалка тем, что Анабель, сказав в трубку: «Ждем», – плюхнулась на подоконник рядом с подругой.

– Они идут сюда? – спросила Нетт.

– Да, скоро буду.

– Вдвоем?

Ана поняла, на что намекает Данетт, поэтому, взяв ее за руку, спросила:

– Я, так понимаю, вы не собираетесь мириться? Рей ничего тебе больше не говорил?

– Нет. Вчера вечером, когда я была на работе у родителей, он пришел и забрал свою толстовку, которую подарил мне. Это конец.

– Нетти, ты ведь не переживаешь по этому поводу? То есть, конечно, переживаешь, что я говорю… Но ты не…не влюбилась в него, правда? Я шутила на эту тему и мне очень стыдно, но я надеюсь, что ты не влюбилась в Рея?

– Нет. Естественно не влюбилась. У меня было к нему легкое влечение, но я не планировала с ним ничего серьезного. Кто вообще планирую что-то серьезное с Моррисом? – рассеянно ответила Нетти.

– Что же, если ты говоришь правду, я рада, – ответила Анабель, еле сдерживая наступающий смех, услышав из уст милой Данетт эту пафосную фразу бывалой женщины. – Однако, я очень надеюсь, что вы будете вместе, – добавила она, прекрасно понимая, что безусловно, Нетти поуши влюбилась в Эдриана, иначе не легла бы с ним в постель.

– И речи быть не может. Ты сама знаешь, что у нас абсолютно разные характеры.

– Противоположности притягиваются, Я говорила тебе это не раз.

– Не делай такое лицо, – попросила подруга, сдавшись. – Да, я расстроена, но ни за что не покажу это никому, тем более Рею. Я уже достаточно поистерила в актовом зале, ему на всю жизнь хватит. Я не хочу казаться жалкой. Не хочу, чтобы он считал себя королем и победителем и, увидев мой грустное лицо, чтобы думал, будто у него есть какая-то власть надо мной. Это не так.

– Ты молодец. Хотя знаешь, мне кажется, что Эдриан просто боится.

– Меня? – усмехнулась Данетт.

– Скорее уж любви. Сама подумай, он потерял маму в десять лет, как раз тогда, когда началась его сознательная жизнь, и именно поддержка и любовь родителей ему была необходима. И что у него было в итоге? Мамы нет, а папа не принимает в его жизни участие, видя в сыне причину смерти любимой женщины. Достигнув возраста, когда дети начинают разбираться в чувствах, вырабатывают характер, Рея никто не любил, по крайней мере, никак не показывал ему любовь. Он рос, не зная, что такое чувства и что с ними надо делать, так же как и ты росла, не имея понятия что такое торседорос. Сейчас ему страшно влюбляться, ведь он не знает, что будет, когда он влюбится.

– Ана, Ана, я очень люблю тебя и не хочу прервать такую значимую для меня речь, но, черт возьми, ты меня заинтриговала. Кто такой этот торседорос? – серьезным голосом спросила Нетт.

– Этот человек, который закручивает сигары, – недоумевая, ответила Ана.

В комнате повисла тишина, но в следующую секунду девушки разразились смехом.

– Торседорос? Ты серьезно? – спросила Данетт. – Откуда ты вообще это слово взяла? Разузнала о тайном хобби мистера Морриса? Это же у него пристрастие к сигарам?

Когда девочки перестали смеяться, Нетти отвела взгляд куда-то вниз и уже серьезно сказала:

– Ты права. Мне искренне жаль, что жизнь Эдриана сложилось именно так, но не мне его учить любви. Я для него уже пройденный этап. И после сказанных тобою слов, я его не виню в том, как он со мной поступил. Просто Рей не умеет по-другому, – сказала она и уже со смешком добавила: – Меня же никто не будет винить если я покурю, а потом заявлю, что не умею закручивать сигары. Такова жизнь. Рей был прав, когда говорил, что я слишком открытая и ранимая, меня легко обидеть. Он дал мне первый в жизни урок. Перевоспитание удалось.

– Ох, Нетти, жизнь сложная штука. Я поняла это еще в тринадцать лет, – сказала Ана, положив голову на плечо подруге.

– Ничего. Все мы переживем. Главное, что Стив получил по заслугам, а ты смогла простить Анастейшу. Машина подъехала, – услышав шум мотора, обернулась к окну Нетт. – О, с каких это пор Ник раздражает на «Range Rover»?– протянула она.

– С тех пор, как мы попали в аварию, уезжая от сумасшедшего, на моей красотке, и папа не доверяет мне садиться за руль, веря моей легенде, будто я врезалась в дерево, объезжая собаку. Теперь мне нужен личный водитель, поэтому Ник взял одну из машин родителей.

Вскоре в комнате Нетт толпились все четверо. Данетт это по-прежнему сидела на подоконнике, свесив ноги, Рей полулежал на диване, который прежде служил ему спальным местом. Оба терпеливо наблюдали за тем, как Ана испускала гнев на Николаса. Она, стремительно перемещаясь по комнате, энергично размахивая руками, будто пытаясь взлететь, вся светилась злостью. Время от времени Ана упоминала в своих репликах Морриса, после чего кидала на него испепеляющий взгляд ярких глаз. Иногда Анабель пыталась подстегнуть Нетт, чтобы та приняло участие в отсчитывание парней, но Данетт отрицательно качала головой и сочувственно смотрела на Ника.

– Зачем скрывать такое? Мы так долго шли вместе к шансу победить, а, когда время пришло, появилась возможность, вы, – Ана грозно зыркнула на Эдриана и снова перевела взгляд на Мартина, – скрыли от нас это! А если бы мы поступили с вами также? Боже, мне страшно представить, что бы могло случиться, если бы Кельвин не предупредил меня!

– Ана, мы хотели защитить вас! Представь, как опасно это