Манжет был скреплен замысловатым браслетом; обезумевший от тревоги Тобиас надкусил ткань в пройме и сорвал с руки. От кисти до локтя кожа была истыкана глубокими порезами. Он как можно туже перетянул плечо отодранным рукавом, наверное, он причинил Алинде боль – она негромко застонала, посмотрела на Тобиаса и смущенно улыбнулась.

– Простите меня, я ужасно боюсь вида крови, – фрейлина искоса глянула на свою обнаженную, кое-как перевязанную руку.

– Что вы наделали?! Как я пойду во дворец в таком виде?

– Да, это абсолютно неприлично, госпожа… Но вам не придется идти, – Тобиас поднял Алинду, она была совсем легкая, почти как Агни. Он нес ее по аллее, прижимая к сердцу, и с сожалением думал, что сегодня объяснение не состоится.

– Но вам же, наверное, тяжело, – не услышав ответа, Алинда вздохнула и доверчиво положила голову ему на грудь. Не надо ей ничего объяснять, она и так все знает. Заранее сочиненные слова, совершенно не нужные, ночными мотыльками упорхнули в темноту. Когда-нибудь он напишет песню.

Сита посадила Агни себе на шею.

– Пойдем, Райми.

– Нет. Мне нельзя с вами. Сита, я, наверное, сумасшедший. Я могу еще кого-нибудь убить.

– Ты никого не убьешь. Не знаю, что это было, но оно оставило тебя, когда Тобиас отнял у тебя кинжал. Утром я найду его и выброшу в море.

Под утро солдат разбудил Брейда.

– Господин, там, в трюме, труп.

В проходе между скамьями лежал надсмотрщик с размозженной головой. Одежда разодрана в клочья, вся в крови. Тот самый здоровенный мерзавец, которого вчера проучил Брейд.

– Кто это сделал?

Рабы сосредоточенно гребли, хотя никто не командовал ими.

– Мы не знаем, господин. Он сам сюда приполз и сдох, – отозвался кто-то из темноты.

К трапу и дальше, вверх по ступеням, действительно тянулся кровавый след.

– Где второй надсмотрщик?

Из темного угла отделилась тень.

– Расскажи, что ты видел. Не бойся, ты больше не спустишься вниз, будешь работать на палубе.

– Они правду говорят, господин. Он приполз и умер.

– Посмотри на него. Со сплющенной головой нельзя ползти. Скажи, как было – получишь пять золотых, и я выделю тебе охрану.

– Я рассказал все, что знаю. Как-то приполз. Ну, может, скатился, я не заметил, – запинаясь, пробормотал надсмотрщик.

Брейд опросил всех своих людей. Никто ничего не видел. Услыхали крики, увидели труп, позвали командира. Крис вообще спал. Кровь была только на трапе, палубу они уже успели вымыть.

Брейд приказал снять с тела одежду. Ножевой раны, которую он предполагал найти, не было. Кожа сплошь в синяках, местами ободрана, рука сломана. Похоже, ему нанесли чудовищный удар по голове, а потом долго, с наслаждением, пинали ногами.

Брейд не стал разбираться, кто виноват. Выбрал шестерых солдат с самым жестким нравом, приказал посменно дежурить возле гребцов. Ему, по большому счету, было наплевать, кто расправился с мерзавцем, но убийство надсмотрщика было первым шагом к бунту.

– Галера! – завопил матрос из корзины на мачте, и Брейд снова посадил солдат на весла – по три человека на каждую банку, один отдыхает, двое гребут.

Квадратный парус надолго пропал из вида. К вечеру гребцы выдохлись, их ладони, непривычные к изнурительному труду, сочились кровью. Красный лоскуток снова маячил на горизонте, под ним сверкала ослепительная звездочка – солнце отражалось на золоте кормовой надстройки. Никто не просил отдыха, но барабан бил немного реже – комит видел, что люди уже перешли предел усталости и скоро начнут, как подстреленные, валиться под рукояти весел.

Брейд и Балтазар склонились над картой.

– Мы вот здесь, – капитан ткнул в длинную пологую дугу залива.

– До Кадара не дотянем?

– Разве что к утру. У нас нет этого времени.

– Значит, высадимся, как только стемнеет. Корабль придется бросить.

– А с этими-то что делать будем? С каторжниками? Они ж первым делом надумают нас грабануть.

– Сначала перевезем женщин и ценности, отойдем подальше от берега. Потом – матросов, надсмотрщиков и моих людей. Когда будет отходить последняя лодка, оставим ключи от кандалов и мешок монет одному из гребцов, вторую лодку – тоже. Даже если они не передерутся из-за денег, у нас будет достаточно времени, чтобы организовать оборону. Они безоружны, вряд ли полезут драться с отрядом солдат, да и Янгис на подходе – скорей всего, разбегутся по зарослям.

– Лучше бы их на корабле оставить, пускай Янгис их освобождает.

– Я обещал. И они гребут, не жалея себя.

Шлюпка с мокрым скрипом въехала на песок. Матрос спрыгнул в мелкую воду, затащил ее подальше на берег, так что Литания и Тайра даже не намочили ног, выбираясь на сушу. Ночь была беззвездной, кроме смутных силуэтов рыбачьих лодок на светлом песке и призрачных крылатых теней поодаль, оказавшихся растянутыми на шестах сетями, никаких признаков деревни не было видно.

Корабль стоял довольно близко к берегу, на нем мелькали огни фонарей, но вторую лодку, кажется, еще не спустили. Двое матросов столкнули шлюпку в воду и поплыли за следующей партией пассажиров, третий остался на берегу. Лодка причалила к кораблю, заскрипели лебедки. Зачем они ее поднимают?! Потом послышался всплеск, как будто с борта что-то упало, слабое эхо голосов, через некоторое время – еще пара всплесков.

– Не пойму, что там у них происходит, – сказал Брейд.

– Да ничего хорошего, уходить нам отсюда надо, – отозвался матрос.

– Я не могу бросить своих людей.

– Ну, как знаете…

Все стояли у кромки воды и вглядывались во тьму. Ни звона оружия, ни криков не доносилось с судна. По смутному черному пятну корабля петляли тусклые огоньки. Потом совершенно беззвучно пятно стронулось с места: корабль разворачивался в открытое море.

– Все, уходят. Что, так и будем тут сидеть?

Брейд подошел к матросу.

– Ты что-то знал?

– Смотрите, – крикнул Ланс, он лучше других видел в темноте, – сюда кто-то плывет.

По чуть поблескивающей глади моря к берегу приближался пловец. Он двигался тяжело и медленно, редкими короткими гребками. Добравшись до отмели, встал на ноги и, шатаясь, выбрался на сушу. Брейд подал ему руку, чтобы Балтазар не упал под грузом намокшей одежды.

– Что случилось, Балтазар?

– Твои люди расковали гребцов. Хотят плыть в Дарнию.

– Что с остальными?

Шкипер сел на перевернутую лодку и стащил сапоги, из них хлынул целый водопад.

– С какими остальными? Надсмотрщиков – того, – он чиркнул ладонью по горлу, – все прочие в Дарнию собрались, на острова.