– Тобиас, там какие-то дети, – встревоженно сказала она.

– Это олень.

– Да, наверное, – в парке действительно обитало семейство ручных ланей. Ей показалось, что она отчетливо слышала топот двух пар ножек – или все-таки четырех копыт?

Сита неожиданно встала, запрокинула к небу лицо и заговорила глухим взрослым голосом:

– Сегодня дракон утолит жажду…

Тобиас в отчаянье зажмурился: он знал, что сейчас начнется. Последний приступ случился с Ситой неделю назад. И вот опять, они происходят все чаще и чаще. Надо показать девочку врачам.

– В ночь полнолуния палач возложит агницу на жертвенник, и пролитая кровь отворит врата, – она изо всех сил закусила губу, чтобы очнуться. «Уйди, пожалуйста, уйди!» Дух прорицания был сильнее Ситы; когда он приходил, ее душа сжималась, уступала ему место, но сейчас он мешал.

– Дети где-то здесь, в парке, их надо найти! – выкрикнула Сита, освободившись от наваждения.

– Может быть, поднять стражу? – Алинда без раздумья поверила девочке.

– Мы не успеем. Бежим!

– Ты знаешь, куда?

– Не знаю, – Сита растерянно помотала головой, – вы помните, что я сейчас говорила?

– Что-то про палача… Жертвенник? Может быть, они в храме?

Принцесса Агния раскинулась поперек кровати и самозабвенно сосала большой палец, мама и Сита безуспешно боролись с этой ужасной привычкой. Раймонд осторожно вынул слюнявый кулачок изо рта и слегка потряс его.

– Вставай, Агни!

– Сита, покорми павлина, – строго ответила Агни и свернулась калачиком.

Раймонд прекрасно знал, что ее так просто не разбудишь. На соседней кровати валялась вязаная шаль Ситы, он закутал девочку и взвалил ее на плечо. Вокруг окна вились стебли дикого винограда, старая лоза давно одеревенела, она могла выдержать вес взрослого мужчины. Придерживая сестренку локтем, Раймонд довольно ловко спустился на землю. Через несколько шагов Агни проснулась, и удивленно посмотрела по сторонам. Раймонд поставил ее на землю и поплотнее запахнул шаль. Плохо, что он забыл ботиночки. Ладно, не простудится – ночь теплая.

– А куда мы идем?

– Гулять. Видишь, какая луна красивая?

– Ага. Большая, как сковородка.

Раймонд не мог точно сказать, куда он ведет Агни, но знал, что найдет это место. Шрам на бедре очень сильно чесался. Небольшой розовый рубец появился после поездки в Гилатиан, Раймонд так и не вспомнил, где он так лихо навернулся.

На спинке скамьи спала крупная птица, упрятав голову под крыло.

– Ой, наш павлин! Ты взял с собой овес?

– Павлины не едят ночью. Завтра его покормим.

В конце аллеи белела мраморная полусфера дворцового храма. Дверь были заперта, и Раймонд обошел здание по кругу. Со стороны алтаря должны быть три узких высоких окна. Одно из них оказалось просто прикрыто, Раймонд достал из-за пазухи маленький детский кинжал и подцепил раму. Створка со скрипом отворилась.

– Забирайся, я тебя подсажу.

– А что там?

– Сейчас увидим.

Внутри было темно, только три полосы серебряного света тянулись от окон, освещая что-то живое и пестрое, рассыпанное по полу. Одуряющий запах растоптанных цветов заполнял храм, и Раймонд вспомнил, что утром, на Праздник Провозвестия, он уже был здесь. Толпа придворных, море цветов, нескончаемо длинная проповедь. Промелькнуло и исчезло. Его чувства были острыми, как у хищника, а мысли слишком быстрыми, чтобы их можно было уловить. Он достал из кармана огниво (откуда оно там взялось?) и запалил одну из свечей, стоящих на жертвеннике, от нее поджег еще четыре. Они горели так ярко, что резало глаза. Алтарь был усыпан поздними розами и астрами, Раймонд смел их на пол.

Огоньки отразились в блестящем мраморе, смутно напомнив давний сон.

Он стоит на коленях перед алтарем, почему-то совершенно голый, озябший. Торжественное трехголосое пение, резкая боль в бедре. Мужской властный голос приказывает ему: «Поднимись, Раймонд. Ты станешь величайшим из императоров Ракайи». Пламя восторга охватывает его с ног до головы, выжигая озноб и страх.

То, что он должен сделать сейчас – хорошо бы еще понять, что именно – нужно, чтобы забытый сон стал явью. Он подвел Агни к алтарю.

– Давай я помогу тебе залезть.

– Зачем?

– Так надо. Это такая игра.

– А ты тоже сюда залезешь?

– Нет. А теперь ляг и закрой глаза.

Раймонд отодвинул подсвечник подальше, чтобы Агни случайно не обожглась.

Потом он увидел в своей руке кинжал, занесенный для удара, и заорал:

– Беги, Агни! – он успел столкнуть девочку с алтаря прежде, чем лезвие проскрежетало по камню, оставив глубокую царапину.

За дверью храма послышался детский плач, и Тобиас с разбега ударил по ней ногой. Она не поддалась, менестрель, прихрамывая, побежал вслед за Ситой в обход. Одно из окон было распахнуто настежь. Внутри – полутьма, тяжелый душный запах цветов, на алтаре горят свечи, никакого палача и в помине нет. Агни сидит на полу и хнычет, по другую сторону алтаря застыл Райми.

Алинда осталась снаружи, Сита вслед за Тобиасом залезла в окошко и склонилась над сестренкой.

– Что случилось, ты почему плачешь?

– Он толкнул меня!

– Ну, ничего, он же нечаянно, – Сита через подоконник передала малышку Алинде и оглянулась на брата. Он так и стоял – чуть пригнувшись, слегка расставив руки. Тобиас осторожно подкрался к Раймонду сзади и обхватил его за локти.

– Положи нож на алтарь, – очень спокойно попросил он.

Раймонд дернулся, как от удара плетью, лягнул менестреля в пах, ужом выкрутился из объятия и, отшвырнув Ситу, выпрыгнул в окно.

– Отдай мне ее! Отдай, гадина! – мальчик попытался выхватить всхлипывающую Агни из рук фрейлины.

Алинда вцепилась ему в волосы с такой силой, что Раймонд выгнулся дугой и взвыл от боли. Он пытался добраться до Агни, извивался, вслепую молотил кулаками, пока Тобиас не вырвал у него кинжал и не забросил в кусты. Лишившись оружия, Раймонд обмяк, как тряпичная кукла. Но как только его отпустили, мальчик отскочил и вжался в стену храма. Он был похож на затравленного волчонка, переводил взгляд с Алинды на Тобиаса и хотел одного – сбежать. Потом он что-то заметил и с трудом разлепил пересохшие губы:

– Я вас ранил, Алинда.

Фрейлина пожала плечами и поглядела на свою руку, обнимавшую Агни. Светлый батистовый рукав казался черным в свете луны, белая рубашка девочки тоже была измарана кровью. Алинда поставила Агни на землю и тихо осела в траву.

– Что с вами?! –вскрикнул Тобиас.

Она не ответила, ее глаза закатились.