– Как вы себя чувствуете?

Джарвуд уклонился от прямого ответа.

– Если бы Пилбим с тем парнем меня не нашли, я был бы уже покойником. Конец переживаниям. Конец клаустрофобии. Лучше для Шэрон, лучше для детей, лучше для меня. Прошу прощения, рассуждаю тут как тряпка. Просто в той канаве, перед тем как потерять сознание, ни боли, ни тревоги не чувствовал, лишь покой. Не самый плохой способ уйти из этого мира. По правде говоря, мистер Дэлглиш, жаль, что они меня там не оставили.

– А мне нет. Смертей нам в Святом Ансельме уже хватит.

Он не сказал, что у них на руках объявился еще один труп.

– Не нужно больше дергаться, не нужно чувствовать себя полным неудачником, – продолжал Джарвуд, вглядываясь в крыши домов.

Пытаясь подобрать слова утешения и зная, что все равно их не найдет, Дэлглиш проговорил:

– Вы должны себе сказать, что в каком бы аду ни очутились сейчас, так будет не всегда. Все меняется.

– Но может стать хуже. Сложно представить, но может.

– Только если вы позволите.

Возникла пауза, а потом Джарвуд с заметным напряжением произнес:

– Приму к сведению. Извините, что я вас подвел. Так что именно произошло? Я только знаю, что убили архидьякона Крэмптона. Вы умудрились так долго хранить детали в тайне от газет, а местное радио освещало только голые факты. Как было дело? Предположу, что вы пошли меня искать, когда нашли тело, и поняли, что я исчез. Прямо то, что нужно: убийца в бегах, а единственный человек, на которого вы могли надеяться с точки зрения профессиональной помощи, сделал все, чтобы переквалифицироваться в подозреваемые. Странно, но сейчас мне это все неинтересно, даже не могу себя заставить переживать. Я, кого клеймили за чрезмерную ретивость. И кстати, я его не убивал.

– Я так и не думаю. Крэмптона нашли в церкви, и пока факты говорят, что его туда заманили. Если бы вы захотели с ним разобраться, то вам нужно было просто зайти в соседнюю дверь.

– Но это можно сказать про любого человека в колледже.

– Убийца хотел возложить вину на обитателей Святого Ансельма. Архидьякона выбрали как главную, но не единственную жертву. Не думаю, что у вас была та же цель.

Возникла пауза. Джарвуд закрыл глаза, потом беспокойно поерзал головой по подушке.

– Нет, такой цели у меня не было, – сказал он. – Я люблю это место. А теперь и его испортил.

– Испортить колледж Святого Ансельма не так-то просто. Как вы познакомились со священниками?

– Три года назад. Тогда я был сержантом, новичком в полиции Суффолка. Отец Перегрин, двигаясь задним ходом, врезался в грузовик на дороге в Лоустофте. Никто не пострадал, но я должен был его допросить. Он слишком рассеян, чтобы водить безопасно, и мне удалось убедить его больше не садиться за руль. Думаю, другие священники были мне за это признательны. По крайней мере они вроде не возражали, когда я время от времени стал приезжать. Я не знаю, что не так с этим местом, но я всегда чувствовал себя там иначе. Когда Шэрон меня покинула, я стал ездить по утрам на воскресную обедню. Я неверующий и действительно не понимал, зачем это надо. Да и какая разница. Мне просто нравилось там бывать. Священники хорошо ко мне относились. Они ничего не выпытывали, не побуждали открыться, а просто приняли меня какой есть. Я прошел всех: врачей, психиатров, консультантов, всех. Святой Ансельм – это другое. Нет, я не причинил бы им вреда. Ведь там в коридоре дежурит полицейский, да? Я не дурак. Немного не в себе, но не дурак. У меня сломана нога, а не голова.

– Он вас защищает. Я не знал, что вы видели и какие показания можете предоставить. Вас могли захотеть убрать с дороги.

– Несколько притянуто за уши, не находите?

– Я предпочел не рисковать. Вы можете вспомнить, что случилось той субботней ночью?

– Да, до тех пор, пока окончательно не вырубился в этой канаве. Когда гуляешь против ветра, такое ощущение, что слегка поддатый: кажется, что прошло меньше времени, чем на самом деле. Но все остальное я помню. По крайней мере большую часть.

– Давайте с самого начала. В каком часу вы вышли из комнаты?

– В пять минут первого. Меня разбудила гроза. Я спал не крепко. Включил свет и посмотрел на часы. Знаете, как бывает, когда не спится. Лежишь в надежде, что уже позже, чем думаешь, и что скоро наступит утро. А потом меня внезапно захлестнула паника. Я пытался ей не поддаваться. Лежал весь мокрый от пота, скованный ужасом. Мне нужно было выйти, выйти из комнаты, из моего номера, подальше от Святого Ансельма. Так всегда происходит вне зависимости от места, где я нахожусь. Должно быть, я надел пальто поверх пижамы, а туфли – сразу на босу ногу. Этот кусок выпал из памяти. Ветер меня мало волновал. В некотором смысле так было даже лучше. Я бы вышел на улицу даже в пургу, даже если бы пришлось топать по сугробам двадцать футов высотой. Боже, это было бы здорово.

– Как вы вышли?

– Через железные ворота между церковью и номером «Амвросий». У меня есть ключ – такой выдают всем гостям. Но вы сами знаете.

– Ворота были закрыты. Вы помните, как закрывали их за собой?

– Наверное, закрывал, а как иначе? Знаете, такие вещи я делаю на автомате.

– Вы никого не заметили рядом с церковью?

– Нет. Двор был пуст.

– И ничего не слышали? Может, видели какой-то свет? Открытую в церковь дверь, например?

– Я не слышал ничего, кроме ветра, и не думаю, что в церкви горел свет. А если и горел, то я не видел. Хотя открытую настежь дверь я бы не пропустил. А вот приоткрытую – уже сомневаюсь. Я действительно кое-кого заметил, но не рядом с церковью, а когда шел мимо двери в «Амвросий». Эрика Сертиса, но он и близко не был у церкви. Он шел по северной галерее к главному корпусу.

– А вам не показалось это странным?

– Да как-то нет. Не могу описать, что чувствовал в тот момент. Дышал воздухом, который практически сбивал с ног, понимал, что вырвался за стены. Если бы я в принципе подумал о Сертисе, то, наверное, решил бы, что его вызвали уладить какую-то бытовую проблему. В конце концов, он же рабочий.

– В середине ночи? В грозу?

Повисло молчание. Занятно, подумал Дэлглиш, что этот допрос совсем не встревожил Джарвуда, а, похоже, приободрил его и отвлек хотя бы на время от груза собственных проблем.

– Но ведь маловероятно, что он убийца? – спросил Джарвуд. – Мягкий, непритязательный, очень полезный малый. И насколько мне известно, причин ненавидеть Крэмптона у него не было. В любом случае он шел к дому, а не к церкви. И что он тогда там делал, если его не вызывали?

– Может быть, забирал ключи от церкви. Он бы знал, где их искать.

– Как-то опрометчиво. К чему такая спешка? Разве он не должен был в понедельник красить ризницу? Я, по-моему, слышал, как Пилбим об этом говорил. И если бы ему понадобился ключ, почему не забрать его раньше? Он мог бродить по главному зданию куда угодно и когда угодно.