Рикус озадаченно поднимается на локте, Ардон поворачивается с бесконечно кислым видом. Клио кивает и повторяет увереннее:

– Меня клонит в сон. А вас? – Глаз с них она не сводит, но на лице, кроме пьяного блаженства, вроде нет ничего особенного. Или есть?

– Меня не… – начинает Рикус, но тут Ардон, словно с чем-то смирившись и ткнув его в поясницу, кивает.

– И меня, пожалуй. – Он окидывает взглядом Орфо. – У вас крепкое вино, как мне кажется, кира принцесса. А у нас принято иногда подремать перед ужином.

– А… – Рикус тоже смотрит на нас. Моргает, мотая головой. – А-а-а-а… – Это быстро переходит в широкий зевок. – М-м-м-м-м! Да, пожалуй. Я бы вздремнул на чем-нибудь мягком, и это не твои колени, хаби. Пойдемте, пойдемте.

Он первым начинает вставать, Клио за ним, с удивительной для ее кондиции прыткостью, но Орфо, растерявшаяся от всего этого, удерживает ее, сжав запястье.

– Что-то не так? – обеспокоенно спрашивает она, и я разделяю ее тревогу. Бегство такое, будто эти трое резко на что-то обиделись. – О боги, Клио, ну слушай, я не хотела тебя задеть или оттолкнуть, но объясняю как могу, я говорю правду, и я…

– Что ты, все хорошо. – Клио сжимает ее руку в ответ и немного наклоняется. Да, не похоже, что она сердится, у нее действительно хорошее настроение, даже задумчивая улыбка блуждает на губах. – Чудесная прогулка, спасибо тебе, но мне лучше вернуться и прилечь до того, как меня окончательно развезет и кому-то придется меня тащить. – Она косится на кувшин не без сожаления. – Я себя знаю, скоро петь начну.

– Так пой! – Орфо тоже улыбается, но взгляд горит досадой и опаской. – Что тут плохого, я для этого и взяла вино, чтобы…

– Хаби, пойми, – обрывает Клио. Орфо от удивления замолкает. Темный взгляд обращается на Ардона, отряхивающего колени, голос становится тише. – Нам еще не помешает поговорить. Наедине. Про вчерашнее. Кто-то берет на себя слишком много насчет меня…

– Я думала, этот вопрос закрыт. – Орфо тоже понижает голос. – Слушай, ради богов, не надо, они правда хотят как лучше, и я совсем не против…

– Ты чудо. – Клио улыбается, но руку отнимает, выпрямляется и делает шаг назад, говоря уже громче, с хитрой интонацией: – Вы же допьете это вино вдвоем?

Орфо с сомнением взвешивает кувшин. Он больше вчерашнего, но и нас было пятеро, так что по моим прикидкам осталось мало.

– Может, мы все-таки… – начинает она, но Клио уже кивает Ардону и Рикусу. Те синхронно прикладывают ладони к гербовым трезубцам и первыми идут вдоль воды прочь. Клио бежит за ними. – Ладно… пока.

Она расстроенно глядит им вслед все время, пока фигурки не становятся совсем маленькими. Как и я, она, наверное, пытается разгадать предмет разговора. Клио правда так задела опека Ардона? Он ведь приставлен к ней, выполняет свой долг, и я в детстве тоже старался не оставлять Орфо надолго, тем более я никогда не допустил бы, чтобы она ходила куда-то совсем одна в чужих городах. А ведь у Орфо был дар, с помощью которого она могла бы худо-бедно постоять за себя, и навыки бойца, а Клио…

– У нее есть характер, – задумчиво говорит наконец Орфо, поворачиваясь ко мне. Новым нервным движением откидывает за спину волосы. – Нет, я еще вчера заподозрила, но…

– Не дай боги, поругаются. – Потираю лоб. – Мне показалось, у них хорошие отношения.

– Похоже, слегка цапаться для них в порядке вещей, обычное дело, если они выросли вместе. – Слабая улыбка появляется у Орфо на губах. Помедлив, она все же прибавляет: – Ну просто два брата и сестричка. Ну просто…

Что-то, довольно похожее на нас с ней и Лином, я читаю продолжение во взгляде, но все-таки оно не звучит. Орфо качает головой, словно удивляясь на саму себя, берет кувшин и снова наполняет вином мою чашу, подбавляет и в свою.

– Ты сегодня держишься, – шутливо одобряю я.

– Ты что, успел решить, что я не просыхаю? – Она комично вспыхивает, впившись в меня взглядом, морщит нос. – Что я совсем распоясалась без твоего воспитания?

– Ну-у. – В который раз пытаюсь быть честным.

– Эвер-р! – рычит она, но тут же смеется, приподнимает чашу, и мы чокаемся. – Ладно. За тебя. И будь уверен, я выросла в очень приличную принцессу! Насколько это было возможно с моей наследственностью!

– Верю, – тихо, как можно серьезнее отвечаю я, и она застывает. – И вижу. За тебя.

Мы пьем, она придвигает ближе доску Клио с остатками еды, а потом и другую, на которую выложили миндаль. Сама только щиплет хлеб, макая его в кувшинчик с оливковым маслом и отправляя в рот маленькими кусочками. Море тихо шумит сбоку, скала Легиона, смутно виднеющаяся за смоковницами, уже плавно окутывается вечерними тенями. Прислушиваюсь. Чайки не кричат, куда-то делись. Вокруг так тихо, что я слышу даже шуршание песка.

– Ты объяснила Клио, что меня нельзя трогать, – наконец я решаюсь нарушить молчание снова. Орфо встречается со мной взглядом.

– А что еще мне было делать? – Она обновляет чаши снова, берет орех, подкидывает на ладони. – Я не могла совсем не объяснить. Не заметила бы она – заметили бы эти парни…

– Что ты сказала? – спрашиваю прямо, беру вино и делаю, наверное, большеватый глоток, но в горле совсем сухо. Нет. Нет, пожалуйста.

– Я сказала, что в войну, когда ты пытался спасти тонущего солдата, он в панике чуть не утянул тебя на дно моря, – ровно откликается Орфо. – С тех пор ты предпочитаешь, чтобы тебя не трогали те, с кем ты не близок. Но если с тобой подружиться, это проходит.

Ложь тем эффектнее, учитывая, что на последнем слове она подкидывает орех особенно высоко и ловит ртом, как ручной дельфин. Начинает жевать, вопросительно глядя на меня, и, несмотря на всю невозмутимость лица, я чувствую: она тоже немного волнуется. Как я среагирую?

– Ничего себе, так в этот раз ты выставила меня героем.

Не жертвой. Не вещью. Я теряюсь в словах, закрываю лицо руками, и меня пронзает неожиданная мысль: возможно, лучше бы она сказала правду. Все-таки это трусость.

– И не так чтобы соврала. – Орфо издает смешок и запивает орех вином. – Спасение утопающих – твое вечное занятие, если вспомнить детство. Нашу тонущую семейку ты точно спас… всю в целом и каждого по отдельности.

Это она сопровождает невеселой, но искренней улыбкой. Не знаю, что ответить, просто смотрю на нее, а про себя решаю важное. Я расскажу этой троице, если мы действительно станем друзьями и снова выйдем на эту тему. Стыд и