Вечером того же дня я позвонил на свой факультет и сказал им, что не вернусь к занятиям в ближайшую неделю по причине внезапной болезни. Но новость, наверное, уже достигла университета, потому что профессор Моррисон даже не спросил, что со мной. Он только сказал, что вполне понимает меня, и что это очень хорошая идея, и что я могу посидеть дома столько, сколько сочту нужным. Так я и провел бо́льшую часть той недели в кровати: в основном спал, читал, не пил и все ждал, когда развеется дым.

Но дым, знаете, никогда не может развеяться полностью. Когда минули две недели, а я все еще толком не вышел из спальни, я решил, что лучшим выходом для меня будет не возвращаться в универ вообще. Так что мы с Десом сели как-то вечером в его фургон, забрали мои вещи, пока Маркус с Джошем были на занятиях, и вернулись домой тем же вечером. Затем я завалился в кровать и долго оставался там, пока мама не настояла, чтобы я сходил к врачу, и после этого я стал смотреть на мир немного веселее.

Остаток года я провел на своей старой работе в «Эшворт электрикалз», на фабрике по производству тостеров. Мне кажется, они были рады моему возвращению. Маме с Десом пришлось отложить открытие своей империи пансионов на шесть месяцев, но они нормально отнеслись к этому. Дес оказался в общем-то неплохим мужиком. Спенсер полностью поправился и встал на ноги к апрелю, получил срок условно и неслабый штраф. Но мне удалось уговорить его устроиться на работу в «Эшворт электрикалз» вместе со мной, так что я проводил с ним много времени, а это не могло не радовать. Я не стал рассказывать ему всего, что произошло со мной, да он, слава богу, и не спрашивал. Несколько раз я встречался с Тони, но не слишком часто, потому что он вечно пропадал на «секретных учениях» в долине Солсбери.

Что еще? Я много читаю. Написал несколько стихов, по большей части – полная ерунда, несколько рассказов и пьесу для постановки на радио: от первого лица, внутренний монолог, такой поток сознания, на основе «Робинзона Крузо», но под новым углом – с точки зрения Пятницы. Снова и снова слушал «The Hounds of Love» и понял, что это лучший альбом Кейт.

А потом, в июне, совершенно неожиданно мне позвонил один человек.

Ну ладно, буду заканчивать. До меня донесся запах подгорающего мяса, значит скоро будет ужин!!!

Оглядываясь назад, могу сказать, что это было веселое время, а, Алиса? То есть странное. Мне в голову постоянно приходит такая метафора (или «сравнение»???): когда я был маленьким, папа покупал мне модели самолетов. Я садился за столом на кухне и перед тем, как раскрыть коробку, проверял, что у меня есть все необходимые инструменты, нужный клей и все нужные краски, матовые и глянцевые, и очень, очень острый нож; я обещал себе, что буду следовать инструкции вплоть до каждой буквы и не буду спешить, не буду забегать вперед, не буду торопиться, а буду работать неспешно, сосредоточусь, очень-очень сосредоточусь, чтобы в конце концов у меня получилась идеальная модель самолета, платонический идеал того, каким должен быть самолет. Но рано или поздно что-то начинало идти не так – то я терял детальку под столом, то размазывал краску, или пропеллер, который должен был вращаться, приклеивался намертво, или я закрашивал стекло кабины, или переводные картинки рвались, когда я пытался приклеить их, – так что, когда я показывал папе свой самолет, в нем что-нибудь обязательно было… не таким идеальным, как я надеялся в самом начале.

Я попытался положить эту развернутую метафору в основу поэмы, но пока руки не дошли.

Оно и к лучшему: сохраню все силы для нового учебного года. Я черкану тебе пару строк, как только устроюсь на новом месте, и, может быть, мы сможем…

– Ты кому пишешь? – спрашивает она, сонно моргая в лучах вечернего солнца.

– Да так, маме, – говорю я. – Как искупалась?

– Очень освежает. Только в волосах что-то запуталось.

– Хочешь, я вытащу?

– Давай. – И, не одеваясь, в одних трусиках, она выходит на веранду и садится на пол между моими коленями.

– А ты не хочешь сначала одеться? – спрашиваю я.

– А ты не хочешь получить в зубы?

– Тебя могут увидеть!

– Ну и что! Боже, Джексон, клянусь, у меня такое впечатление, будто я поехала на каникулы с чертовой Мэри Поппинс…

– Знаешь, ты очень много ругаешься.

– Да заткнись ты наконец, просто смотри. Видишь что-нибудь?

– Угу. Похоже на нефть, или смолу, или что-то в этом роде.

– Оттирается?

– Да не очень.

– Может, в дýше это можно будет сделать легче?

– Да, наверное.

– Так что, ты идешь?

– Ага, иду.

Вот мы и вместе. Конечно же, это только начало. Изначально, когда мы обсуждали все по телефону, планировалось, что мы будем путешествовать вместе, но обязательно будем спать в разных спальнях, ну, в крайнем случае – в одном номере с двумя кроватями, но этот план оказался очень дорогим и сам собой отпал на третью ночь, после очень длительного, откровенного разговора и выпитой под него бутылки бренди «Метакса».

Но как бы то ни было, мы здесь вместе. Я не совсем там, где ожидал оказаться или где я непременно хотел оказаться, но кто из нас способен осуществить свои мечты? И если честно, я не ожидал, что она поедет сюда со мной. Она, естественно, по-прежнему много ругается, но и постоянно смешит меня. Это не бог весть что, но несколько месяцев назад мне это казалось просто невозможным. Так что все в порядке.

Дела у меня идут очень, очень хорошо.

У всех молодых людей есть повод для волнений – это естественная и неотъемлемая часть процесса взросления. У меня в возрасте шестнадцати лет все переживания были связаны с тем, что в моей жизни не будет ничего более достойного, чистого, благородного и правильного, чем оценки за экзамены в предпоследнем классе средней школы. Наверное, и не будет. Но все это было давным-давно. Теперь мне уже девятнадцать, и мне нравится думать, что я намного мудрее и спокойнее смотрю на эти вещи.

Хочу поблагодарить следующих людей за их вклад, поддержку и шутки: всех сотрудников издательства «Hodder» за их энтузиазм, в частности Мэри Эванс за ее прекрасную редактуру; Джонни Геллера и всех сотрудников «Curtis Brown». Особая благодарность Ханне Макдоналд за ее бесценные советы и Роане Бенн за ее всегдашний энтузиазм. Также спасибо Дугласу Кину, Майклу Маккою, Джошу Варни, Николя Догерти, Эмме Лонгхерст, Джастину Сэлинджеру, Тамсин Пайк, Кристин Лэнган, Камилле Кэмпбелл, Николасу Уилсон-Джонсу, Оливии Тренч, Сьюзи Филлипс, Криспиану Балмеру, Софи Картер, Ив Клакстон, Мэттью Варкусу и Нелл Дентон (за то, что носила то платье). Для большего драматического эффекта в правила «Университетского вызова» и в процедуру записи этой передачи было внесено несколько преднамеренных изменений – приношу извинения догматикам.