Они продолжили поход при ярком свете солнца, но было очень холодно. Джейн надела теплые носки, митенки и плотной вязки свитер под подбитый мехом плащ. Шанталь она несла в тряпичной подвеске между свитером и плащом, расстегнув на нем верхние пуговицы для доступа воздуха.

Следуя вдоль русла реки Ариу вверх по течению, они покинули гостеприимный луг, и сразу же окружавший пейзаж стал выглядеть суровым, даже в какой-то степени угрожающим. Холодные скалы были лишены какой-либо растительности. Однажды Джейн далеко в отдалении разглядела несколько шатров кочевников на блеклом склоне горы, но не знала, радоваться ли присутствию в окрестностях других людей или же опасаться их. Больше им не встретилось ни одного живого существа, если не считать стервятника, парившего на пронизывающем ветру.

Они двигались вперед, хотя тропа не была отчетливо различимой. Джейн была теперь несказанно довольна тем, что Мохаммед взялся сопровождать их. Поначалу он вел их по берегу, но даже после того, как река сначала сузилась, а потом и вовсе пропала где-то среди гор, продолжал идти уверенно и спокойно. Джейн спросила, откуда ему так хорошо известен этот маршрут, и он поделился с ней секретом: через определенные интервалы тропа была помечена не слишком бросавшимися в глаза грудами камней. Она в самом деле не обращала на них никакого внимания, пока он не показал ей одну из таких «вех».

Вскоре камни покрылись тонким слоем снега, и ноги Джейн стали мерзнуть, несмотря на толстые подошвы башмаков и шерстяные носки.

Поразительно, но Шанталь почти все время безмятежно спала. Приблизительно каждые два часа они останавливались на несколько минут для краткого отдыха, и Джейн пользовалась возможностью покормить дочку, невольно морщась, когда приходилось доставать нежную грудь из-под одежды и выставлять на холодный воздух. Она поделилась с Эллисом наблюдением, что Шанталь ведет себя на удивление хорошо, и он отозвался:

– Да. Это просто невероятно. Совершенно невероятно.

В полдень, когда впереди уже показался перевал Ариу, они на полчаса сделали необходимый всем привал. Джейн уже очень устала. У нее ныла спина. К тому же она была очень голодна. Она с волчьим аппетитом уничтожила пирог с шелковицей и орехами, предназначавшийся каждому из них на обед.

Сам по себе подход к перевалу казался устрашающе сложным. Разглядывая предстоявший крутой подъем, Джейн не на шутку перетрусила. Мне нужно посидеть здесь немного подольше, думала она, заметно дрожа от холода. Эллис заметил это и поднялся.

– Двинемся в путь, пока не примерзли окончательно к этим камням, – сказал он с излишней бодростью в голосе, и Джейн про себя выругала его за фальшивую улыбку. Она не видела ни малейшего повода для веселья.

Усилием воли она тоже заставила себя встать.

– Позволь мне теперь нести Шанталь, – предложил Эллис.

Джейн с благодарностью передала ему ребенка. Мохаммед снова пошел первым, туже натягивая поводья Мэгги. Джейн тяжело побрела следом. Эллис присматривал за ней сзади, замыкая шествие.

Склон был даже круче обычного, а камни стали скользкими от снега. Хватило нескольких минут, чтобы Джейн почувствовала даже более сильную усталость, чем до привала. Спотыкаясь, тяжело дыша, ощущая боль в мышцах, она шла, вспомнив, как сказала Эллису: «Мои шансы сбежать отсюда с тобой сейчас гораздо выше, чем пытаться потом выбраться из Сибири в одиночку». Вероятно, мне не суждено было выдержать ни того, ни другого, пришла печальная мысль. Я даже не представляла, что придется так тяжко. Но потом сразу же одернула себя. Конечно же, ты все прекрасно представляла, как должна понимать: вскоре станет намного труднее, и неизвестно, когда хоть чуть-чуть полегчает. Возьми себя в руки, ты, жалкое ничтожество. Но как раз в этот момент она поскользнулась на влажном от снега камне и начала падать на бок. К счастью, Эллис был совсем близко позади, успел ухватить ее за руку и помог удержать равновесие. Только тогда она поняла, как внимательно он наблюдает за ней, и почувствовала волну любви к нему. Эллис заботился о ней так, как никогда не стал бы Жан-Пьер. Муж шагал бы впереди, полагая, что, если ей понадобится помощь, она попросит помочь, а начни она жаловаться на тяготы пути в горах, тут же завел бы заново надоевший разговор: хочет она, в конце концов, чтобы мужчины воспринимали ее как ровню себе, или же это все пустая болтовня?

Они почти добрались до верхней точки перевала. Джейн склонилась вперед, чтобы оценить длину оставшегося подъема, думая: немного, совсем немного, еще одно усилие. У нее кружилась голова. Впереди Мэгги внезапно оступилась на непрочно державшемся камне, сначала попятилась, а затем с бешеной прытью преодолела последние несколько футов подъема, заставив Мохаммеда буквально бежать рядом с ней. Джейн тоже устремилась за ними, считая каждый шаг до вершины. И наконец оказалась на совершенно ровной поверхности. Остановилась. Головокружение усилилось. Рука Эллиса обвила ее вокруг талии, она закрыла глаза и всем весом оперлась на него.

– Отсюда нам теперь нужно будет всего лишь спускаться вниз до самого вечера, – сказал он.

Джейн открыла глаза. Она представить себе прежде не могла, что окажется когда-нибудь среди столь неприветливого ландшафта. Везде лишь снег, ветер, горы и вечное, неизбывное одиночество.

– Боже, как здесь ужасно, – невольно вырвалось у нее.

Все трое некоторое время взирали на расстилавшийся перед ними унылый пейзаж. Потом Эллис сказал:

– Нам необходимо продолжать движение.

Они тронулись дальше. Спуск показался даже труднее подъема. Мохаммеду, которому прежде приходилось тянуть Мэгги вверх, с силой натягивая уздцы, теперь нужно было прикладывать не меньше усилий, исполняя роль тормоза, чтобы кляча не вырвалась из-под его контроля и не начала ничем не сдерживаемого скольжения по тропе. Отмечавшие путь груды камней стали едва различимыми среди других беспорядочных нагромождений покрытых снегом обломков скал, но Мохаммед, не показывая никаких признаков сомнений, избирал нужное направление. Джейн подумала, что ей следовало бы предложить снова взять на себя переноску Шанталь, предоставив Эллису передышку, но поняла – она еще не готова к этому.

По мере того как они спускались ниже, снег стал редеть, а затем пропал совсем, и тропа сделалась различимой. А Джейн вдруг начала постоянно слышать какой-то странный свистящий звук и вскоре собралась с силами, чтобы спросить Мохаммеда о его источнике. В ответ он использовал неизвестное ей слово на дари. Французского эквивалента он не знал. В итоге афганец улучил момент и просто указал ей, куда смотреть. Джейн разглядела маленькое, похожее на белку животное, торопливо перебежавшее через тропу. Это был обычный сурок. Позже ей на глаза попались еще несколько. Оставалось только гадать, чем они могли кормиться среди голых камней высокогорья.

Через какое-то время они вновь пошли вдоль русла ручья, но двигались теперь вниз по его течению, а вид нескончаемых, лишенных даже покрова мха скал слегка оживляли пучки жесткой травы и низкорослый кустарник, росший по берегам потока. Но ветер не стихал, продолжая холодными иглами порой проникать под одежду Джейн.