— Я только хотел удержать тебя, — солгал Корс Кант и скрестил ноги.

— Конечно, — прошептала она и прижалась к нему. Миновало еще несколько мгновений — и Анлодда крепко заснула, и к изумлению барда захрапела так громко, что могли проснуться тени в Гадесе. Даже если бы юноша так не переживал за то, что будет с ними, и не гадал, какое же решение принял Лири, он не уснул бы рядом с Анлоддой.

«Похоже, придется к этому привыкнуть, — грустно подумал он. — Может, уши воском заливать!» Это ухищрение помогло Улиссу, чтобы ни он, ни его соратники не слышали убийственного пения Сирен. Вскоре и он задремал, и ему приснились багряноволосые Сирены, дующие в бараньи роги.

Разбудил Корса Канта король Лири, вернувшийся после своей тайной вылазки.

— Вставайте же! — ворчал Лири, тряся за плечо Анлодду. — Ужасное происшествие!

— Происшествие?

— Медраут мертв, его убил Ланселот. А некоторые болтают, будто и Dux BeIIorum отправился к праотцам.

— Что?!! — Корс Кант вскочил на ноги, Анлодда приподнялась и села.

Барда словно парализовали страшные вести. Совсем как та лисица, о которой недавно говорила Анлодда, он разрывался между двумя огнями. Священный долг повелевал ему бежать к своему господину, но он понимал, что сейчас его возлюбленная нуждается в нем сильнее, чем когда бы то ни было.

— Стой, не шевелись, — распорядился король Лири тоном, не допускающим возражений, и Корс Кант без раздумий повиновался. «Это все фокусы Строителей, — мелькнула у юноши дикая мысль. — Так уже делали и Анлодда, и Меровий».

Бард тяжело вздохнул, вспомнив о том, что Длинноволосого Короля, получеловека-полурыбы, как о нем говорили (а теперь Корс Кант понимал, откуда взялось это предание — он хорошо знал, символом какого предка Меровия была рыба), уже нет на свете.., и еще Корс Кант помнил о том, что только ему одному вверена величайшая тайна престолонаследования Меровиуса Младшего.

«Ты будешь призван зачесть этот свиток, когда остынет прах Артуса Пендрагона…» Эти слова пылали в мозгу у Корса Канта — пророческие слова Меровия, произнесенные в кабинете у Артуса, когда оба они были живы.

— Артус мертв? — в страхе воскликнула Анлодда, все еще плохо соображавшая, что происходит.

— Нет, нет. Точно пока неизвестно. Если он мертв, тут такая неразбериха начнется… Как бы то ни было, Ланселот прикончил Медраута, а…

Корс Кант громко, отчаянно закричал и тяжело повалился на спину.

— О Господи, только не это! Мирддин и Артус — они оба… Нет!!! Слезы ручьями бежала по его щекам.

Анлодда села рядом с ним, обняла, прижала его голову к груди, принялась гладить, успокаивать.

— Все хорошо, — тихо говорила она. — Я не отпущу тебя. Я никогда не умру, мы с тобой всегда будем вместе, как два созвездия на небесах.

Корс Кант не в силах был вымолвить ни слова. Он только тихо плакал.

— Дети мои, все это очень трогательно, но только нам надо поторопиться. Нам нужно как можно скорее убираться отсюда, а до того еще многое надо успеть сделать. Познакомьтесь с моим большим другом, отцом Фиделиусом Дамасусом — одним из капелланов легионов Ланселота и представителем римской церкви. Я бы раздобыл самого Патрика, но он сейчас жутко занят — обращает все мое треклятое королевство в христианство.

Анлодда нерешительно пожала руку священника, пробормотала какие-то невнятные слова приветствия.

— Святой отец, — пояснил Лири, — пришел сюда для того, чтобы совершить церемонию венчания по церковному канону.

— Я не могу выйти замуж, — грустно вздохнула Анлодда. — Потому что Корс Кант родился простым горожанином, он даже не рыцарь, не говоря уже о том, что он — не дворянин. — Голос ее звучал холодно и тоскливо.

Лири ухмыльнулся. Как ни печальна была Анлодда, она не могла не ответить на извечное добродушие дяди.

— Да не за него, принцесса. За меня.

Тут бард словно очнулся от летаргического сна.

— Ты? — вскричал юноша. — Ты хочешь жениться на Анлодде?! Это и есть найденное тобою решение?

Анлодда ахнула, но тут же стала успокаивать разгорячившегося барда.

— Это настоящее озарение! Если ты не видишь этого, Корс Кант Эвин, значит, ты — такой же тупица, как Бедивир. Уж конечно, дядя Лири не станет возражать против того, чтобы мы с тобой…

— Кхе-кхе! — предупреждающе покашлял Лири и указал на священника.

Анлодда тут же умолкла, хотя явно была не против продолжить тираду.

— А ты будешь шафером, парень, — подмигнул Корсу Канту Лири.

Тупо, почти не соображая, что происходит, что случилось с миром за последние несколько минут (уж не захватила ли над ним власть Эрида — греческая богиня хаоса?), бард встал туда, куда указал священник. Мало того, барду даже удалось отрицательно покачать головой, когда святой отец спросил, не ведомы ли ему какие-либо причины, из-за которых Анлодда не могла бы вступить в брак с королем Лири.., своим отцом.

«То ли никто не сказал об этом священнику, — гадал Корс Кант, — то ли последователи святого Павла куда более терпимы, чем мне рассказывали».

Как только отец Дамасус завершил обряд бракосочетания, Лири подобрал с пола плащи барда и девушки, швырнул им и вытолкал обоих из шатра. Священник, в это время занятый приличествующими случаю записями, оторвался от пергамента.

— Но государь! — воскликнул он. — По правилам следует устроить званый ужин…

— Нету времени, нету времени! — весело замахал руками Лири. — Как бы к первой брачной ночи не опоздать — вот что!

И он следом за молодыми вышел из шатра. Лири дал Корсу Канту и Анлодде обогнать себя, чтобы они могли переговорить наедине.

— Любовь моя, единственный мой, — торопливо шептала Анлодда. — Это — наилучший выход. Я не договорила там, в шатре, дядя попросил меня умолкнуть — напомнив, что и у священников, и у стен есть уши, но он обязательно даст нам свободу, вот увидишь. Ты станешь моим придворным бардом — ведь теперь я королева Эйра, и будем вместе навсегда.

— Свободу? Когда, интересно знать. А вдруг этот старый козел истребует право первой брачной ночи?

— Но без этого брак не может быть признан настоящим. И потом — в чем дело? Разве ты сам не говорил мне, что готов любить меня всегда — сколько бы у меня ни было других мужчин.., и даже женщин, по-моему, ты даже так сказал! А теперь, если у меня родится дитя (от Ланселота, от Лири и даже от тебя, любимый мой), Лири сделает его принцем или принцессой. Кроме того, — продолжала Анлодда, — я уверена, что одна ночь с Лири научит меня всему, что нужно для того, чтобы я могла услаждать тебя на ложе.., ну, так мне говорили. — Она взглянула на Корса Канта и едва заметно улыбнулась. — О, я думаю, это очень романтично…

— Но.., любовь моя.., ведь он — твой отец! Он, наверное, твой отец. Тебе не кажется, что это как-то.., дурно?