из рта Олега в легкие человека устремилось белое облачко.

Юноша закашлялся сгустками крови и едва снова не отчалил, но Олег удерживал его душу в теле, запуская еще одно облачко.

Неприятно захрустели срастающиеся кости.

Осознав, что происходит, Амрон так же выдохнул облачко. Душа всё еще пыталась улететь от боли, от страданий, но Олег удерживал её и продолжал исцеление, пока последняя царапина не зажила на лице и теле человека.

Но нечто уходить не хотело. Чужое. Злое. Инородное. Олег уже встречался с нечто подобным во сне.

— Пошло прочь из него! — рявкнул он, обращаясь к тьме, затаившейся в глубине человеческого тела.

Оно цеплялось за живую плоть, ранило и причиняло человеку новые страдания.

— Прочь из него! — вновь рявкнул Олег, давая волю дару.

Всё пространство вокруг воспламенилось синим огнем, а человека вырвало чёрными шевелящимися сгустками. Они с писком сгорели в пламени.

— Это не наше, — сглотнул Амрон. — Не наше. У нас такого не водится.

И тогда в этот момент он осознал, что рядом с ним сидел Олег.

— Зачем ты сюда пришел?

— Сам не знаю, — отозвался брат. — Я хотел всего лишь поговорить с тобой…

Издали послышались крики, зажглись огни. Кто-то стремительно приближался к ним.

— Это папа… — обернулся Амрон. — ты должен уйти до того, как он тебя увидит!

Из-за паники в мысли заскочила отнюдь не мама… но Олегу было некогда думать, куда он перенесется, лишь бы подальше из Размараля. Он упал сверху на медицинские журналы. В нос ударил едкий запах чернил.

— Ежики-матрёшки! И с какой макакой ты на этот раз подрался⁈

Глава 2.18

Тарален прилетел в столичную больницу, сразу, как только с ним связалась Льяри и сообщила тревожные новости о Юлиане.

В здании некуда было ступить из-за количества стражей границы. Они кивали Таралену как старому знакомому, пока он проходил мимо них по направлению к палате, где держали бессознательного Юлиана. И больше всего Таралена поразило, что человека поместили в карантинное отделение и что встречал его лично Эл.

— Ты здесь… не из-за божественного дыхания, — догадался Тарален.

— Человека растерзал голодный адман, если судить по оставленным следам и яду, — кивнул бывший напарник. — Дворец сейчас проверяется. Кроме Юлиана еще четверо слуг пострадали. Везде ищут эту тварь, пока не началась эпидемия.

Тарален закрыл лицо рукой и спросил совсем тихо:

— Когда Юлиана будут умерщвлять? Он еще что-то понимает или перековка уже произошла?

— Тарален, я не знаю, что сделал ваш наследник, но яд адмана подействовал на него… неправильно.

— Что значит неправильно? — опустил руку верон и нахмурился.

— Юлиан не превратился. Мы пока разбираемся, насколько критичны для человека будут изменения и будут ли вообще.

— Я могу его увидеть?

Эл кивнул и подвел его к энергетическому стеклу, усиленному парой сотней заклинаний. Юлиан находился в сознании и выглядел вполне здоровым, за исключением страшного шрама на шее. Ел самую обыкновенную человеческую пищу и отвечал на вопросы сидевшего возле его кровати Зория. Верданы имели иммунитет к яду адмана, поэтому Зорий находился в палате с человеком без спецодежды.

— Он точно подвергся нападению адмана? — не поверил Тарален, внимательно разглядывая юношу.

Обычно в адмана превращались сразу после заражения. Не проходило и суток, как укушенный видоизменялся: отрастали крылья, хвост, когти, рога, удлинялись глазные зубы, глаза приобретали красный цвет. Адманскому яду подвержены практически все расы, за исключением непривлекательных для проклятия адманов либо же опасных.

— О да, — отвечал Эл, — кровь была везде, как и адманский яд. Перепутать трудно. Но у него нет жажды крови и у него нормальный аппетит.

— Даже если его превратили в лорда…

— Нет, в раба, — возразил афоэлец. — Превращение в лорда — привилегия для богатых клиентов. Даже в стандартного адмана редко превращают, обычно они своих жертв обращают в рабов.

— Я это знаю, — коснулся лба Тарален, — если его отравили рабским ядом, то там превращение моментальное. Кости меняются, укушенный становится больше и сильнее. Даже лицевые кости трансформируются. Ничего из этого я не наблюдаю.

— Дыхание наследника затормозило превращение?

— Невозможно, — покачал головой Тарален. — Если яд уже попал в кровь, назад дороги нет. Проклятие адманов слишком сильное.

— Тогда тем более непонятно.

— Может, применили слезу ангела? — рассуждал Тарален. — Если дать её сразу после превращения, обратить процесс возможно.

— Ему не давали слезу ангела, — отверг Эл, скосив взгляд на Юлиана, который с нервным смехом проходил тест на запахи. — И слеза ангела сразу устраняет из организма адманский яд.

— Ты хочешь сказать…

— Яд по-прежнему циркулирует в его крови, но…

— Но?

— Его изменили. Во что, пока непонятно. У нас нет данных о похожих случаях. Процесс превращение уже запущен. Он медленнее, чем превращение в адмана и требует наблюдения.

— И во что он превратится?

— Пока неясно, ваши будут наблюдать.

— Эл… чем еще кроме дыхания наследника воздействовали на Юлиана?

— Ну, а кто еще ошивается возле наследника? М? Забыл или напомнить?

— Проклятие! — воскликнул Тарален, а затем зашептал: — Эл, мы имеем дело с мирайя! Только они не боятся адманского яда и могут его видоизменить! Они уже когда-то нечто подобное проворачивали, когда создали верданскую расу!

У Эла брови поползли вверх:

— Знаешь, Тар, я недостаточно сегодня пьян, чтобы поверить в то, что мы стали свидетелями появления прощенного.

— У тебя есть другие идеи⁈

— Допустим, — сдался Эл, — это могло произойти по ошибке. По незнанию. Дети играют и не понимают, что творят. Он определенно знает сюда дорогу и умеет проникать незамеченным. Сегодня он поменял Юлиана, а завтра положит весь замок.

— Он хотел помочь Юлиану, — понял, о ком шла речь Тарален.

— Еще он оставил после себя море трупов. Об этом тоже не следует забывать. Ты подумал над моим предложением?

— Я дам ответ, но вначале… кое-что проверю.

— Надеюсь, ты не будешь затягивать, пока не произошло еще чего-то…

Эл поправил воротник, развернулся и направился к ожидавшим его подчиненным, оставляя Таралена наедине с тяжелыми мыслями.

* * *

Большую часть жилища учителя по водной магии принца Амрона Арева оккупировали его жена и младшие дети. На территории реактивной и любящей порядок супруги Арева ходили на цыпочках, дабы что-нибудь не обронить и не разбить, иначе не миновать пробуждения вулкана.

Личным пространством для Арева являлся небольшой рабочий кабинет, где он отдыхал, бил вещи и хулиганил. Там владения «огненной царицы» заканчивались, и начиналось царство «водного владыки».

Арев относился к той разновидности веронов, которая окружала себя последними разработками изобретателей в ущерб комфорту. На его рабочем столе стояло десяток кружек с остатками травяного чая, а каждый миллиметр отведенной ему площади завален «высокими технологиями» или мусором, как выражалась огненная царица. Кабинет