– Ну конечно, я вам все расскажу, – прервала мои мысли Карла. – Зачем мне что-то утаивать?

Иногда мне трудно поверить, что эта женщина так умна, как все считают.

– Потому что люди, как правило, что-то скрывают.

– Я скрывать не стану. – Карла уставилась мне прямо в глаза. – Я говорю вам только правду.

«Я говорю вам правду», – сказал Джо Томас в нашу первую встречу. Я видела его в толпе, окружавшей здание суда, – он смотрел на меня.

Я отвернулась и устремила взгляд на море. Вдали виднелись скалы – красные, точно раскаленные. Уже несколько лет от них откалываются и падают в море крупные куски – местные жители понемногу теряют свои сады.

Куда хуже потерять мужа. Неважно, что Эд женился на другой женщине, – я была его первой женой. Значит, моя очередь первая.

– Однажды у меня был клиент, который мне солгал, – коротко усмехнулась я. – Другие, наверное, тоже лгали, но этот после вердикта признался. Мы подавали апелляцию. Он уже отсидел несколько лет в тюрьме, но я его вытащила. И тогда он рассказал, что все-таки совершил это преступление.

Карла смотрела на меня во все глаза.

– Его опять посадили?

Я покачала головой:

– Стоило бы, но дважды за одно преступление не судят.

Зазвонил телефон. Это был барристер, я ждала его звонка. Вместо того чтобы брать на себя всю ответственность, я предпочла роль консультанта. Как я объяснила Карле, судьи порой недолюбливают поверенных, выступающих адвокатами в делах об убийстве, несмотря на наши расширенные полномочия и право выступать в суде.

Мы переговорили, я положила трубку и повернулась к Карле:

– Придется поторопиться – рассмотрение перенесли на более ранний срок. Похоже, твое дело у суда в приоритете. Нам дали чуть больше двух месяцев на подготовку.

– Лили, я верю, вы сможете. Вы всегда были лучшей в процессуальном праве. – Карла гибко потянулась, изящно скрестив стройные ноги, словно демонстрируя мне свое тело. Этими ногами она обвивала торс моего мужа…

– Зачем ты ее сюда привезла? – постоянно спрашивает моя мать. – В толк не возьму.

Разумеется, не из-за Поппи с ее беззубой улыбкой. Мне хотелось заставить Карлу страдать. Я хотела, чтобы она пожила в окружении наших с Эдом фотографий. После развода я их сняла, а теперь снова развесила.

Я хотела, чтобы она пожила с прежней женой своего мужа, послушала, как я говорю о тех временах, когда ее еще и рядом не было. Я хотела, чтобы Карла ловила на себе неодобрительные взгляды моих родителей.

Но больше всего я хотела ткнуть ее носом в то, что такое жить с Томом, чья жизнь навсегда изменилась после того, как Карла украла у него отца.

Мой план удался, я видела это по ее глазам. Как бы мне ни хотелось верить, что «маленькая итальянка» порочна до кончиков ногтей, подозреваю, что она способна чувствовать вину не меньше остальных.

Апрель 2016 года

– Так расскажите мне, Карла, что конкретно вы помните из того вечера, когда был убит Эд Макдональд?

Карла знала ответ назубок. Несколько недель они с Лили заучивали его в библиотеке, пока мама Лили присматривала за Поппи.

Она предпочла бы сейчас оказаться там, а не на скамье подсудимых. Государственный обвинитель, задавший вопрос, смотрел на нее с ледяным презрением. Журналисты у здания суда заранее назвали ее виновной. Взглянув на галерею, Карла увидела женщину с длинными темными локонами и чуть не вскрикнула: «Мама!» Но женщина повернула голову, и Карла увидела, что это не ее мать.

– На процесс часто приходят незнакомые люди, – предупредила Лили. – Им просто любопытно.

Как ни странно, справиться с горем в Девоне Карле помогла мать Лили («Зовите меня Дженни»).

– Я знаю, что такое пережить потерю, – сказала она, постепенно меняя гнев на милость после прохладного приема. – Но вы должны помнить, что вы теперь мать. Мы, матери, обязаны быть сильными.

От Дженни Карла узнала, что Поппи иногда перестает оглушительно кричать от шума пылесоса (кто бы мог подумать!) и что дети гораздо сильнее, чем она думала.

– Вы боитесь брать ее на руки, потому что вначале она была маленькой и слабенькой, – говорила Дженни. – Но сейчас-то Поппи просто расцвела! Какая у нее чудесная улыбка!

Том тоже помог, сам того не зная. Большой неуклюжий пасынок, задававший странные вопросы и вытворявший странные вещи, был просто заворожен Поппи. Карла опасалась, что он чем-нибудь навредит ребенку, но его неуклюжие попытки сунуть ей в рот полную ложку каши – при этом Поппи заливисто смеялась – заставили Карлу поверить, что дети действительно крепче, чем кажутся.

Все выказывали ей поразительную доброту, несмотря на то что она увела у Лили мужа.

– Они считают, что Эду следовало вести себя более ответственно, – коротко сказала Лили.

Карла начала на многое смотреть по-новому. Например, Эд не спешил знакомить ее со своей семьей.

– Мы сейчас мало общаемся, – проронил он однажды.

Но, может, ему просто было неловко, что он бросил жену и сына? И сейчас Карла не знала, пришли ли на суд его родственники. Может, это те люди в первом ряду, которые смотрят на нее в упор?

Выпрямившись на стуле, Карла отвернулась, но внутри словно образовался ледяной камень. Кто будет растить Поппи, если ее упекут в тюрьму? Дедушка с бабушкой слишком старые, у них не хватило сил даже приехать на слушание. «Мы тебя очень любим, – написала нонна. – Дед этого не показывает, потому что он гордый, но мы верим – ты не могла совершить это ужасное преступление. Тебя обязательно отпустят».

Отпустят ли? Карла уже сомневалась, что правильно сделала, наняв Лили. Тогда это казалось ловким ходом, но сейчас, на скамье подсудимых, она боролась с жестокими сомнениями. Прежде Лили заслуженно пользовалась прекрасной репутацией, но она же отошла от таких дел! А какого барристера она выбрала? То и дело пишет ему записки – что-то не сказал или упустил. Карла хотела, чтобы ее защищала сама Лили, но та отрезала: ей лучше выступить в роли помощника. Сам факт, что она взялась за дело Карлы, вызвал острый интерес как в прессе, так и в суде. Судья вначале даже уточнил:

– Если я не ошибаюсь, вы представляете вторую жену вашего мужа. Не кроется ли здесь конфликт интересов?

Лили предупреждала Карлу, что об этом обязательно спросят, и явно хорошо продумала ответ.

– Абсолютно нет, ваша честь. Моя клиентка сама просила меня представлять ее. Ей кажется, что у нас есть нечто общее.

На галерее засмеялись, хотя это не было остротой. Это была правда.

Но надо отвечать на вопрос обвинения – что она помнит о том вечере, когда был убит Эд.

– Я это уже указала в своем заявлении!