– Там какая-то лодка. Это дом?

– Да. Остров принадлежит богатой семье горнопромышленников из Австралии. Они на нем отдыхают. Кажется, они не часто на нем бывают. Они довольно замкнутые люди. Смотрите! Видите сидящего льва?

Львом мы любовались на расстоянии, потому что к острову не подошли.

Вскоре группа островов осталась позади.

– Чтобы здесь плавать, нужна прочная лодка, – сказал Мильтон. – Шквал может налететь так быстро, что ахнуть не успеешь. Хрупкая лодка перевернется в два счета. Возможно, это и произошло с вашим братом.

Я молчала. Сейчас было трудно в это поверить. Море было таким спокойным, вода практически не двигалась, разве что летучие рыбы время от времени выпархивали и легко опускались в воду. В отдалении я заметила играющих дельфинов. Это была прекрасная, умиротворяющая картина.

Мильтон держал карту в руках.

– Итак, – сказал он. – По моим расчетам, остров должен находиться где-то здесь. Как видите, на мили вокруг не видно никакого острова.

– Ничего, – подтвердила я. – Сплошное бездонное море.

– Если хотите, мы поплаваем здесь еще… Но здесь ничего нет… Совершенно ничего. Где-то допущена ошибка.

Я покачала головой.

– По-моему, тут напрашивается вывод, что острова не существует. Но я не понимаю почему. Это же точная копия той карты, которую мы нашли.

– Оригинал карты, я полагаю, находится у вашего брата?

– Да, он взял ее с собой.

– Что ж, это не так уж важно. Здесь ничего нет… Боюсь, нам придется прекратить поиски. Так что… Возвращаемся на Карибу.

Я посмотрела на бескрайнюю водную гладь и подумала о молодом человеке, который выжил в кораблекрушении и, находясь между жизнью и смертью, плавал по морю на обломке бревна. Он не мог сказать, сколько времени провел в воде. Что, если у него начался бред? Что, если остров, на котором все было так идеально, просто пригрезился ему? Быть может, он умер на несколько коротких мгновений и попал в рай, а потом вернулся к жизни с воспоминаниями об острове, который был для него потерян.

В этот день море было таким спокойным, таким красивым. Каким непохожим оно было в день кораблекрушения! Море в некоторых местах поменяло лик и сделалось зеленоватым. Я посмотрела назад и увидела пятна такого же цвета на поверхности воды.

Я хотела обратить внимание Мильтона на эти пятна, когда он сказал:

– Нам повезло с погодой. Смотрите, на горизонте даже виден Львиный остров.

Я посмотрела и позабыла о море.

Мне сделалось грустно оттого, что приходилось соглашаться с тем, что острова не существует. Он был не более чем фантазией, появившейся в голове человека на грани смерти.

Дни шли. Ленивые дни яркого разноцветия и непрекращающихся разговоров и взрывов хохота, доносившихся со стороны гавани, где люди суетились между воловьими телегами.

Были ли причины оставаться здесь? Ничего важного о Филиппе я не нашла. Мы получили доказательства того, что остров не существовал… По крайней мере там, где он должен был существовать согласно карте.

Конечно, была Фелисити.

Я сказала себе:

– Мы не можем покинуть остров, пока Фелисити нездорова.

А я хотела остаться. Конечно же. Я хотела видеть Мильтона Харрингтона каждый день. Хотела чувствовать восхищение в его страстной сосредоточенности на мне. Я понимала, что это тщеславие, но не могла ничего с собой поделать.

Мне нравилось наблюдать за ним из окна балкона, когда он скакал к гостинице. Я гордилась тем, какое уважение он вызывал у всех окружающих. Люди перед ним расступались. На этом острове он был самым могущественным человеком, королем, от которого зависело их благополучие, ибо процветание острова было напрямую связано с плантацией, и он сам был этой плантацией, сам был этим островом.

Потом он замечал меня на балконе, останавливался и улыбался, и я видела блеск в его голубых глазах на бронзовом лице. Я не была бы женщиной, если бы мне не доставляло удовольствия внимание такого мужчины.

Но к чему это вело? Это было мне непонятно. И сама неизвестность разжигала во мне огонь еще сильнее. Однако не вернуться домой я не могла. Я знала, что оставлю эту экзотическую жизнь, и она превратится в то, что я буду вспоминать до конца своих дней, но жизнь без него была бы скучна и тосклива.

Поэтому я не хотела думать о будущем. Я хотела наслаждаться настоящим.

Фелисити стало немного лучше. На днях она сидела со мной во дворе под вечер, когда солнце было уже не таким яростным. Она немного сжималась, когда с ней заговаривал кто-нибудь незнакомый, но хотя бы стала ненадолго покидать свой номер.

Время от времени ее еще мучили кошмары. Я спала чутко. Наверное, я даже во сне прислушивалась, не раздастся ли стук в стену. Он раздавался, и тогда я вскакивала с постели и бежала к ней. Видя ужас в ее глазах, я понимала, что ее выздоровления придется ждать еще очень долго.

Однако меня радовало то, что ей стало хоть немного лучше.

Она разговаривала с Марией, горничной, которая убирала номера и приносила нам горячую воду и еду для Фелисити. Я часто обедала с ней. Она спала допоздна, поэтому завтракать я ходила вниз. Собираясь куда-нибудь уходить, что я в компании с Мильтоном Харрингтоном делала довольно часто, я просила Марию присмотреть за ней и, если она будет спрашивать меня, сказать ей, что я скоро вернусь.

Мария была разговорчива и очень хотела помочь. Молодая и стройная, с длинными черными волосами, смеющимися темными глазами и светло-коричневой кожей, возможно, она была не лучшим из работников, но у нее была добрая душа. О ее приближении нас всегда заранее предупреждало позвякивание ее ожерелий и браслетов.

Разговаривая, она закатывала глаза, и жизнь ей казалась большой шуткой. Даже рассказывая о каком-нибудь несчастье, она смеялась. Она любила держать нас в курсе всего, что происходило на острове. От нее мы узнали, что некий Сэм сильно поранился, когда упал на обрубки тростника. «Весь изрезался, – говорила она с жизнерадостным смешком. – Руки и лицо все в крови. На всю жизнь останется в шрамах». Рассказ о старой миссис Йоппа, которую сбила телега, вызвал веселье такого же рода.

Смех сопровождал каждую новость, радостную и трагическую. Я решила, что это привычка, и потому на это можно не обращать внимания.

У Марии был любовник. Она мечтала присоединиться к нему в Брисбене, где он работал на ферме. Сабрино мечтал когда-нибудь обзавестись собственным хозяйством. Небольшим для начала. И тогда они с Марией стали бы жить вместе. Они оба копили деньги, чтобы осуществить свою мечту.

Я слушала ее внимательно. Сабрино, судя по всему, был самым красивым мужчиной на свете. Родился он на Карибе, но Кариба была неподходящим местом для Сабрино. Мария мечтала о том дне, когда они смогут соединиться.