– И для этого приплыл сюда… – Он снова опустил палец на карту. – Здесь он обозначен совершенно четко. Я много раз плавал в этих местах и совершенно точно знаю, что такого острова там нет. Должно быть, на карте ошибка. Вы уверены, что это именно та карта, которая была найдена у вас дома?

– Это копия. Я сама ее сделала.

– Вы это сделали?

– Да. Перерисовала с оригинала.

– Великолепная работа!

– Моя семья давно занимается картографией, и я тоже кое-чему научилась. Могу вас заверить, это точная копия.

– Как интересно!

Он вернул мне карту.

– Нет, в самом деле, захватывающая история, – продолжил он. – Мне бы очень хотелось чем-то помочь вам.

– Очень приятно было с вами поговорить.

Разговор перешел на другие темы, и вскоре я попрощалась и ушла.

Похоже, для него наши утренние разговоры начали превращаться в привычку, потому что на следующий день он снова подошел ко мне.

– Меня всего колотит, – выпалил он возбужденно. – У меня появилась идея. Я проснулся с ней сегодня утром. У меня всегда самые лучшие мысли возникают по утрам. Мне интересно, что скажете вы.

– Так расскажите.

– Это насчет карты и острова. В карте явно ошибка. Мне бы хотелось узнать, кто вообще ее нарисовал.

Поколебавшись, я рассказала:

– Ее нарисовал человек, который пережил кораблекрушение и попал на остров. Он недолго пожил на нем, а потом, когда поплыл рыбачить, попал в шторм и чуть не утонул. Какое-то время он плавал в море, потом его подобрал проходивший мимо корабль. Тогда-то он и нарисовал карту.

– Боже милостивый! Это многое объясняет!

– Да, я понимаю. Вы хотите сказать, что никакого острова нет, что все это – порождение его воспаленного сознания, галлюцинация?

– Конечно, это могло быть и так, но я думал не об этом. Он делал карту по памяти – вот что главное. Он мог ошибиться на мили.

– Это возможно, но за этой группой нет никаких островов на сотни миль.

– А что, если этот остров – один из группы?

– Как это? Они же все четко изображены на карте.

– Остров есть… В нескольких милях от этих. Четыре острова находятся близко друг к другу, но этот отстоит.

– Вы имеете в виду Львиный остров? Тот, который принадлежит горнопромышленникам?

– Да, я его имею в виду.

– Но он обозначен на карте. Там четыре острова рядом и пятый чуть в стороне.

– Совершенно верно. Однако потерпевший кораблекрушение мог попасть на него и думать, что находится на другом острове, далеко от этой группы.

Я заколебалась, и он продолжил:

– Вы не думаете, что его стоит исследовать?

– У острова есть владельцы.

– Почему бы не наведаться к ним? Эти люди могут что-то знать об истории острова.

– Думаете, я могу туда сплавать?

– Не вижу причин, почему бы вы не могли этого сделать. Мне невероятно интересно. Я думаю об этом с пяти утра. Сегодня тихий день, почему бы не сплавать? Я могу найти лодку, поплывем вместе.

Я задумалась. Почему бы нет? Сегодня утром мне все равно нечем было заняться. Мильтон заедет вечером. С Фелисити, я уверена, ничего не случится. Я не сомневалась ни на секунду, что Львиный остров не был Райским островом, а если бы и был им, там наверняка все изменилось, и доказать что-либо было невозможно. Но я дала себе слово, что буду хвататься за любую ниточку, какой бы невероятной она ни казалась.

Я ответила, что поплыву.

Я сходила к Фелисити, которая еще не вставала.

Она сказала, что сегодня решила поваляться подольше.

Я предупредила ее:

– Я сплаваю на один из островов. Все утро меня не будет, так что не волнуйтесь, если я немного задержусь.

– На один из островов?

– Да, просто посмотреть. Меня пригласили, и я решила, почему бы нет.

Одним из признаков болезни Фелисити была вялость и безразличие к тому, что происходит вокруг. Поэтому она просто кивнула и закрыла глаза.

Вскоре мы уже плыли к острову. Дул легчайший ветерок, погода была самая приятная. Глядя вперед, я видела приближающегося сидящего льва.

Когда лодка коснулась берега, я разволновалась.

– А мы не вторгаемся в чужие владения? – спросила я. – Что, если это незаконно?

– Не думаю.

Спрыгнув на песчаный берег, я посмотрела обратно. Ни Карибы, ни других островов отсюда видно не было.

– Я думала, они ближе и их будет видно.

– Мы на другой стороне острова.

Я прикрыла от солнца глаза и посмотрела вокруг. В бухте я увидела два корабля. Один довольно большой.

– Что теперь? – спросила я.

– Будем исследовать.

– А как мы определим, что это Райский остров?

– Не знаю. Подождем, посмотрим, что будет дальше.

Что-то уже начало происходить. К нам шел человек, среднего роста, со светлыми волосами и голубыми глазами. Мне действительно показалось, что я уже видела его прежде, или я домыслила это потом?

Подойдя к нам, он протянул руку и сказал:

– Добро пожаловать на мой остров.

Я вложила свою руку в его.

Он сказал:

– Позвольте представиться. Меня зовут Магнус Перренсен.

Охватившие меня замешательство и недоумение не позволили мне запомнить тот день очень отчетливо. С того мгновения, как он пожал мою руку и заговорил, все происходящее как будто превратилось в сон. Я смотрела на него, не в силах произнести ни слова. Я перестала быть собой. Я была Анной Алисой, а Анна Алиса стала мною, так же, как он, возлюбленный давно прошедших лет, оказался передо мною на Львином острове.

– Анналиса Мэллори, – сказала я ему.

– Наконец-то вы пришли, – был его ответ.

– Не… не понимаю. Что это означает?

– Вы знаете, кто я, – ответил он. – И нам о многом нужно поговорить.

Мы оба как будто забыли о Джоне Эвертоне, который стоял рядом и озадаченно взирал на нас… Оно и понятно.

– Пойдемте в дом, – предложил Магнус Перренсен.

Мы поднялись по склону. Я пыталась цепляться за остатки здравого смысла. «Я сплю, – думала я. – Наверняка сплю. Это не может быть Магнус Перренсен. Магнус умер много лет назад».

Дом, к которому он привел нас, был великолепен. В горячем воздухе мерцали окруженные цветущими садами белоснежные стены, и мое недоумение придало всему этому ощущение нереальности.