того ее часто отправляли в разведку. А на земле Бета стала замечать, что Ника, слишком уж заинтересовано поглядывает на Юрия, своего командира. Попытка поговорить с ней ни к чему не привела.

— Ника! Ведь Юрий женат, у них ребенок маленький, — говорила она племяннице.

— Ну и что! Я ведь ни на что не претендую, — отвечала Ника. — Идет война, у меня каждый вылет может быть последним, а я еще ничего в жизни не испытала.

— Еще испытаешь. У тебя все впереди, — пыталась остепенить ее Бета.

Однако она понимала, что все ее увещевания уходят в пустоту. Вспоминая себя в восемнадцать лет, она понимала, что Ника ее не послушает. Саму-то ее никто уму разуму никто учить не пытался, жизнь учила. Однако, не все потеряно. Она уже давно ловила весьма недвусмысленные взгляды Юрия, к которым относилась равнодушно, думая про себя, что хватит с нее Ивана Бессонова. Молодые ребята уже давно не привлекали ее, но тут придется изменить своим принципам. Правда, Ника может возненавидеть ее, но ничего не поделаешь. Из двух зол выбирают наименьшее. В двадцать девятом пришлось ее мать прикрыть, а сейчас сам бог велел дочку оградить. Правда, Юрий на нее не посягал пока, но ведь, если девица сама напрашивается, то сотворить ей ребенка много времени не потребуется.

Бои под Ельней становились все ожесточеннее и потери среди летного состава были велики. Командир эскадрильи в один из нелетных дней пригласил всю троицу: Сычеву, Липкину и Рубинштейна на командный пункт.

— Я хочу вот что сказать, — начал комэск. — У нас много новичков, у них часто первый полет бывает последним. Потери у нас большие. И хочу кое-что предложить: Никандра Сычева, летает весьма средне, но это не удивительно, летных часов у нее немного, зато она стреляет отменно, как никто в полку. А Никандра Липкина летает как бог, — пардон, как богиня, — но стреляет весьма средне, не в обиду будь сказано. Да, некоторые стреляют лучше, но так, как летает Липкина, летать не может никто. Теперь о тебе, Юра, ты и летаешь и стреляешь весьма неплохо. В результате, у нас есть истребители, которые тройкой, могут бить врага более успешно, чем при полете парами. Предлагаю построение углом: первая Липкина, затем в стороне и позади, идет Сычева, и замыкает тройку также в стороне и позади Сычевой, Юрий Рубинштейн. Тактика такая: Липкина выводит на цель, Сычева стреляет с максимально возможного расстояния, Рубинштейн прикрывает. Затем делаете разворот и повторяете заход. При таком варианте, даже с вдвое превосходящим противником, вы должны выйти победителями.

В первом же бою это предположение оправдалось.

— Я третий, впереди четверка юнкерсов и два мессершмитта, — раздалось сообщение Липкиной.

— Я пятый, готова, — ответила Сычева, — выводи на цель.

Мессершмитты стали разворачиваться на тройку Липкиной, в этот момент Сычева дала очередь и первый юнкерс задымил. Липкина и Юрий вступили в бой с истребителями, Ника развернулась и стала уходить. Юрий развернулся вслед за ней. Ника снова развернулась, Юрий повторил маневр и Ника уже с меньшего расстояния атаковала юнкерс и снова успешно. Юрий вступил в бой с мессершмиттами. Ника снова развернулась, и открыла огонь по мессершмиттам. Липкина успешно уходила от огня противника, но ее стрельба результатов не дала. Итог же всего боя: два сбитых бомбардировщика и два истребителя.

Тройка Яков вернулась без потерь. Следующие вылеты были не менее успешны. Немцы противников зауважали. На Нику началась охота, судя по радио-переговорам и по показаниям сбитого плененного летчика, немцам уже было известно, что их сбивает женщина, которая никогда не промахивается. Ее пытались заманить в засаду, на зенитный огонь, но Ника чувствовала, что попадает в прицел и успевала уходить от огня. Тройка всегда возвращалась без потерь. Радиосвязь в полете реально спасала жизни.

Напряженные бои в сентябре, когда времени едва хватало на сон, не могли отменить личную жизнь, хотя бы в мечтах. Ника быстро поняла, что тетка внаглую увела ее возлюбленного, и кипела от негодования. Правда, во время воздушных боев, все чувства отметались, и тройка работала, как один механизм. Но на земле Ника высказала ей все, не стесняясь в выражениях.

— Зачем ты это делаешь? Ведь сама же говорила, что он женат!

— Ну и что? Я не собираюсь уводить его из семьи, — равнодушно отвечала Бета.

— Это ты специально, чтоб мне не достался? Так я другого найду! На меня многие засматриваются. Вчера вон Павлик приходил, пять километров отмахал. Их полк в соседней деревне расквартирован.

— Ну что ты раскипятилась, у тебя есть жених. Вот и береги себя для него.

— Эх, тетя, это он меня выбрал, а не я его. Да и ничего я ему не обещала.

— Не спеши, все у тебя будет.

В этот момент к ним подошел солдат.

— Никандра Александровна, просили передать, вас ждут возле склада, — сказал он.

— Это меня! — воскликнула Ника.

— Что-то я тебя раньше не видела здесь, — с подозрением сказала Бета. Солдат с бегающим взглядом явно не понравился ей.

— Так это, из охранения я. Нас недавно назначили, — быстро сказал он, и направился вслед за убегающей Никой.

Бета вдруг ощутила тревогу и направилась вслед за ними. Когда Ника подбежала к складу надеясь увидеть Юрия, откуда-то из тени появились двое рядовых и двинулись к ней. Бета, уже понимая, что сейчас произойдет, выхватила нож и перешла на бег. Но Ника, увидев вместо Юрия двух незнакомых солдат, резко отскочила в сторону, и это спасло ее от ножа, который метнул один из них. Второй пытался ударить ее ногой в голову, но она уклонилась и нанесла сильный удар в пах. Солдат согнулся и на несколько секунд вышел из схватки, ей этого хватило, чтоб справиться с первым, который успел продемонстрировать несколько приемов рукопашного боя, но был сбит с ног ударом ноги в ухо. Это надолго отключило его. А третьего солдатика ликвидировала Бета, метнув нож в спину. По-другому было нельзя. Увидев, что произошло с двумя его товарищами, он вынимал револьвер.

Позже представители НКВД допросили нападавших и выяснили, что это была диверсионная группа, посланная специально ликвидировать женщину снайпера, то есть Нику Сычеву.

В начале сентября немцы подошли к бывшему пансионату, теперешнему детскому учреждению Агора. Оборону держал тот же артдивизион, который год назад проводил ученья вблизи пансионата. Детей отправили в Павловск, остались несколько воспитателей, директор и группа амазонок, которые наотрез отказались уезжать. Собственно, они уже не могли уехать, поскольку заменили погибших в боях артиллеристов, и фактически вошли в состав артдивизиона вместе со своим куратором Ниной Васильевной.