— Я пробовал на роботах. Как только я придумал всю технологию и понял ее возможности, я стал программировать роботов на игру против голограммы. Я все тщательно записывал. Я все правильно сделал. Я не виноват, что кто-то пострадал.

— Роботы против голограмм, — присвистнула Пибоди, с уважением глядя на него. — Да, хотелось бы на это взглянуть.

— Голограммы выигрывали восемьдесят девять и две десятых процента поединков. Но поединки длились по несколько часов. Просто убойное зрелище.

— Ты же знал, что назад они уже не вернутся, — прошептала Ева. — Когда ты отправил своих друзей, своих партнеров в голографические комнаты, ты знал, что у них нет практически ни единого шанса выиграть и вернуться живыми.

— Откуда я мог это знать? — улыбнулся Вар, сложив руки на груди.

— Да, тут ты прав, — согласилась Ева. — Они же по доброй воле пошли. Тебя там не было. Ты их не заставлял играть.

— Бинго! — Он торжествующе поднял оттопыренный большой палец.

— Мечтать отделаться от Барта тоже, в общем-то, законом не запрещается. Ты ведь мечтал от него отделаться, правда, Вар? Ты рад был от него избавиться. Ты ведь получил что хотел, а Барт оказался далеко не так умен, изобретателен и прозорлив, как ты, он отказался играть по-твоему. Ты помог все создать, весь бизнес, все инструменты, которыми они в «Играй» пользовались, а он сказал «нет», ничего не выйдет, мы не будем с этим работать. Какое он имел право тебе перечить?

— Не было у него никакого права. Я такой же партнер, как и они. Но если Барт говорил «нет», все просто слушались.

— Вот засада. Но, если бы Барта не было, ты мог бы идти дальше. Получить больше полномочий, больше власти, больше авторитета.

— Вы сами сказали: мечтать отделаться от него — не преступление.

— И ты придумал, как от него отделаться и не быть ни в чем виноватым. Гениально!

— Да, это моя работа. Я придумываю сценарий, создаю технологию, а игрок делает свой выбор. Кто-то выигрывает, кто-то проигрывает.

— Он проиграл, а ты выиграл, — подытожила Ева, раскачиваясь на каблуках и глядя в его ухмыляющееся лицо. — И связал нас по рукам и ногам. Ты с самого начала знал, что, даже если мы обо всем догадаемся, мы не сможем тебе ничего предъявить.

— Должен признаться, я не предполагал, что вы догадаетесь. По крайней мере не сразу, не раньше, чем я начал бы торговать своей технологией. И продавать ее, кстати, исключительно военным и службам безопасности. Это не детские игрушки. Можете проверить по моим записям — я никогда не предполагал продавать ее всем желающим. С меня взятки гладки.

— Но ты дал Барту и Силле диски с игрой и не предупредил о своих доработках.

— Да, я дал им диски с игрой. И что с того? Барт мог бы и сам обо всем догадаться, если бы был внимателен. Достаточно было пять минут поиграть. И вообще — я же его не заставлял играть!

— Но Силла ведь не знала о новой технологии. Она ничего о ней не знала.

— Пусть так, и что с того? Она тоже могла бы догадаться. Она ведь у нас вся из себя такая умная. Бенни уже предлагает поставить ее проводить деловые встречи и давать интервью вместо Барта.

— Проталкивает ее вперед тебя, — понимающе кивнула Ева. — Жаль, что она всего лишь упала, а не поймала нож под ребро.

— Программа сама выключается, если игрок теряет сознание. Я этого не знал. Вот, пожалуйста: вот чем плохи роботы. Но теперь я это знаю и могу внести нужные изменения. Да, совсем забыл: а вы там неплохо себя показали. Вы с Рорком отлично держались. Но проносить с собой оружие нельзя — это не по правилам! И, как я уже говорил, я пытался все отключить, но в игре был какой-то сбой. Такое бывает, — снова улыбнулся Вар. — Я видел, Рорку досталось. Надеюсь, он в порядке. Ева наклонилась над столом.

— Да пошел ты!

— Незачем кипятиться. — Улыбка Вара сделалась еще шире. — Вам просто не повезло, вошли как раз во время экспериментального прогона. И в этом ведь тоже нет ничего противозаконного. Слушайте, я понимаю: вы можете повесить на меня незарегистрированное оборудование. Я заплачу штраф, отработаю на общественных работах, да что угодно. Я даже не стану подавать на вас в суд за то, что вы в меня в моем же собственном доме стреляли. А теперь позвольте мне уйти, мне правда нужно в больницу к Силле. Даже представить страшно, что она там думает после всего, что с ней приключилось. Ну так что, можно я уже пойду?

— Да, Вар. Да, конечно, ты можешь идти. Ко всем чертям, но сперва на нары. Ты арестован.

— Арестован? — Он шутливо закатил глаза. — Да ну, бросьте, мы это уже проходили.

— Вот именно. А ты только что сам сознался, что создал программу и дал Барту и Силле диски, не предупредив их о смертельном риске.

— Но я их играть не заставлял. Я не…

— Будешь петь все ту же песню, — невозмутимо заметила Ева, — допоешься до пожизненного. Прокурор всех практикантов позовет учиться, как надо предъявлять обвинения. Получишь как минимум убийство первой степени за Барта, нападение на офицера полиции и уполномоченного гражданского эксперта-консультанта с умыслом совершить тяжкое убийство, два эпизода, покушение на убийство за Силлу и полный набор киберпреступлений.

— Я никого не убивал! — закричал Вар. — Они просто проиграли…

— Проиграли в твоей игре, — закончила за него Ева. — По твоим правилам. Вар, когда тебя выпустят, ты будешь уже стареньким-стареньким. И проведешь ты все это время в камере без доступа к каким-либо электронным устройствам. Все, игры кончились.

— Бред какой-то. — Он умоляюще взглянул на Пибоди. — Вы же понимаете, что это все бред. Вы-то меня понимаете?

— Конечно, понимаю. Поэтому давайте-ка я переформулирую свою мысль, просто чтобы не выбиваться из общего стиля. — Куда подевалась восторженная простушка Пибоди? Перед Варом, глядя на него ледяными глазами, была уже другая женщина — полицейский с бесстрастным лицом. — Конец игры, козел. Ты проиграл. Давай, Даллас, я сама оформлю арест. Мы с Макнабом вместе его оформим.

— Хорошо. — Ева села, внезапно почувствовав себя совершенно обессиленной. — Хорошо. Отличная работа, Пибоди.

— Так нечестно, — запротестовал Вар. — Вы опять играли не по правилам. Вы не можете меня за это посадить, — продолжал кричать он, но Пибоди уже рывком подняла его на ноги. — Я ничего не сделал! Меня там не было! Они сами виноваты!

Но Ева закрыла глаза и больше не слушала его выкриков, в которых уже чувствовались слезы.

«А ведь он действительно верит в то, что невиновен, — подумала она устало, оставшись в одиночестве. — По крайней мере какая-то часть его души в это верит. Мол, он всего лишь предоставил им технологию, и нельзя винить его в том, к чему это привело. И, может быть, адвокат, когда он найдет себе адвоката, попытается на этом сыграть». Но Ева знала, что может положиться на Рио и на систему.

Услышав, что в комнату кто-то вошел, Ева открыла глаза. Это был Рорк. Он закрыл за собой дверь и сел напротив, не спуская с нее синих глаз.