– Получается, что так, – кивнул Лев. – Ладно, хватит о делах. Ты не помнишь, как называется то кафе, в котором мы с тобой сидели четыре дня назад?

– Почему же не помнить? Помню. То заведение называлось не кафе, а ресторан «Изба». И мы с тобой заказывали там борщ и отбивные.

– Точно! Это была «Изба». Давай туда и отправимся и повторим прошлый заказ.

Спустя полчаса друзья сидели за столиком. Они уже сделали заказ – такой же, как и в первый раз – и теперь в ожидании, когда принесут первое блюдо, ели селедку.

– Ну, много ли тебе удалось узнать в славном городе Ростове? – спросил Гуров.

– Да кое-что удалось, – ответил Крячко. – Узнал, например, что Козлов рос без отца – тот ушел из семьи, когда ребенку еще и года не было.

– Выходит, он отца вообще не видел? – уточнил Гуров. – Ведь годовалый младенец, уж конечно, не мог запомнить, каким был отец…

– Да, можно сказать, что не видел. Однако мать все же сумела поднять мальчика в одиночку. И он вырос здоровым, крепким парнем. Занимался вначале боксом, с девяти до четырнадцати лет. А в четырнадцать принял первое в жизни самостоятельное решение – ушел из секции бокса в группу карате. Хотя боксу его учил хороший тренер, заслуженный мастер спорта Анатолий Васильевич Перепеличный.

– Слушай, я тоже об этом читал в его досье! – воскликнул Гуров. – Даже подумал, что можно с этого эпизода начать допрос Козлова. Спросить его, не жалеет ли он об этом переходе – ведь в боксе дела у него шли хорошо, у него был отличный тренер…

– Ты что, серьезно? – удивился Стас. – Начинать допрос с такого малозначительного эпизода из детских лет…

– Никакой он не малозначительный. Я думаю, что этот переход сыграл важную роль в дальнейшей жизни Козлова. Ведь если бы он остался в секции бокса, он мог построить всю жизнь вокруг спортивной карьеры. Может, и не стал бы киллером, убийцей. А так – он выбрал не спорт, а умение драться, подминать под себя всех врагов. И уже через полгода после перехода в карате у него был первый привод в милицию. Это очень важный момент! Я думаю…

Но тут официант принес заказанный друзьями борщ, и Лев не закончил свою мысль. Друзья приступили к еде. Одолев половину тарелки, он вспомнил, что хотел сказать, но едва снова открыл рот, как у него зазвонил телефон. Это был майор Глухов.

– Добрый день, Лев Иванович! – приветствовал он полковника. – Хочу доложить о проделанной работе.

– Что, ты уже проверил всех фигурантов? Быстро у тебя, однако, получилось…

– Нет, пока, к сожалению, не всех, – ответил майор. – Но главные фигуры проверил. Я начал с министра Толдоева и погибшего Приходько. И в обоих случаях результат отрицательный. Ни у того, ни у другого я не обнаружил никаких секретных счетов в офшорах, никаких вилл во Франции.

– У них самих нет – это понятно. А родственники? Родственников ты проверял?

– И родственников, и ближайших друзей – всех проверил. Результат тот же самый – пусто. Так что у меня остались Максим Крупнов, Борис Сидоров… Ну, можно еще проверить второго погибшего чиновника, Дениса Котова…

– Да, проверь и Котова, – попросил Лев. – Репутация у него безупречная, но мало ли что…

– Будет сделано! А как у вас дела, товарищ полковник? Допрос вчерашнего киллера уже провели?

– Вон что тебя интересует! – заметил Гуров. – Понятное дело, киллер – важная птица… Нет, мы с полковником Крячко пока только готовимся к первому допросу.

– Я хочу сказать, вы сильно этот допрос не откладывайте, – посоветовал майор. – Тут мне звонил следователь Железнов. Ему откуда-то стало известно, что киллер арестован. И он ругался, спрашивал, почему его не известили, почему не приглашают на совместный допрос. Кажется, он хочет первым допросить этого убийцу.

– Понятно, – ответил Гуров. – Что ж, пусть попробует. Мы с Крячко вчера пробовали с этим Колей Козловым поговорить. Но тогда мы даже не знали, как его зовут. А Железнов и сейчас этого не знает. Так что ничего хорошего он от этого допроса не получит – как говорится, где залезет, там и слезет. Ладно, майор, как будут еще какие-то результаты, доложишь.

И он, отложив телефон, снова принялся за борщ. Молча доел его и так же молча перешел к отбивной. И только когда обед уже подходил к концу, Лев снова заговорил:

– Все, дальше откладывать нельзя. Сейчас доедим и поедем в СИЗО, допрос проводить. Кстати, там как раз наступает время для допросов.

– Ты же хотел позже туда наведаться, забыл? – напомнил Крячко. – Говорил, вечером туда поедем…

– Понимаешь, там наш знакомый следователь Железнов рвется провести допрос, и я боюсь, что он все напортит. Так ожесточит арестованного, что и мы не сможем к нему ключик подобрать, никакие наши наработки не помогут. Так что надо спешить.

Вот почему сразу из ресторана сыщики поехали в СИЗО. Здесь они узнали, что пока никто не беспокоил вчерашнего арестанта. Гуров заявил, что они хотят провести допрос, и их проводили в комнату для следственных действий. Через несколько минут туда ввели Козлова.

– Ну что, продолжим нашу беседу? – миролюбиво спросил у него Гуров. – Вчера она протекала очень интересно, и хочется продолжить…

Киллер никак не отреагировал на эту шутку, словно и не слышал ее. А Гуров продолжал:

– Скажи, Коля, почему ты все-таки ушел из бокса? Ведь у тебя был такой замечательный тренер, сам Анатолий Васильевич Перепеличный!

Равнодушное выражение мгновенно исчезло с лица Николая Козлова, теперь оно выражало сильнейшее удивление, даже смущение.

– Неужели ты никогда не пожалел об этом решении? – этот вопрос задал уже Крячко. – Ведь в карате ты так ничего и не добился. А в боксе ты уже в четырнадцать лет выполнил первый юношеский разряд, стал чемпионом города в своей весовой категории…

– А что мне с этого разряда? – неожиданно выпалил Козлов. – Разряд не шуба, не котлы, на руку не наденешь! А в карате я самым крутым из пацанов стал! Потом вообще «закрутел», когда в бои без правил перешел…

– Так ведь за боями без правил пошла и жизнь без правил, – заметил Гуров. – И эта жизнь привела тебя сюда, в тюрьму. На тебе висят четыре убийства, и ты сам понимаешь, что это, в общем, конец. Приговор будет очень суровый…

– Какие четыре убийства?! – возмутился арестованный. – Откуда вы четвертое взяли? Вы чего, решили на меня всех «жмуриков» нераскрытых повесить, какие в этом городе нашлись?

– Ничего мы на тебя вешать не собираемся, – заверил его Крячко. – Зачем приписывать тебе чужие «заслуги»? А счет убитым простой. Первым был министр Приходько, правильно? Вторым – Денис Котов, которого ты убил на стройплощадке. Третьим – Андрей Галустян. И последним, четвертым, – Максим Крупнов. Это убийство было особенно дерзким – прямо в здании областной администрации…

– Чего ты лепишь?! – воскликнул киллер. – Чего лепишь? Какой еще Максим? Никакого Максима я не знаю и в глаза его не видел!