Сегодня они возвратились к нам и зажили новой жизнью на страницах альбома-книги «Смерш», в десятках других литературных произведений, на экранах телевизоров и в документальной телелетописи отечественных спецслужб «Легенды госбезопасности».

9 Мая они — ветераны Смерша, действующие и ушедшие в мир иной, — занимают свое почетное место рядом с нами в живом строю «Бессмертного полка».

28 июля 2006 года. Тбилиси

Прокаленный знойным июльским солнцем Тбилиси задыхался не столько от жары, сколько от горячих новостей, приходивших из Кодорского ущелья. Они напоминали сводки с линии фронта. Би-би-си, другие западные СМИ и грузинское телевидение тиражировали кадры с мятежником, бывшим главой региона Западная Сванетия Эмзаром Квициани. Он и крикливые бородачи, увешанные оружием, как рождественская елка, не стесняясь, лезли под объективы кинокамер иностранных корреспондентов. Не стесняясь в выражениях, они клеймили «тирана» — президента Грузии Михаила Саакашвили — и требовали, чтобы он ушел со своего поста.

К исходу шестых суток бои в верхней части Кодорского ущелья между мятежниками и грузинской армией грозили перерасти в крупномасштабную войну. В нижней его части сосредоточилось свыше 400 абхазских добровольцев. Они ждали подхода своей армии, чтобы атаковать агрессора и восстановить территориальную целостность Абхазии.

Пружина войны на Южном Кавказе сжалась до предела. И тут сценарий «полицейской операции по восстановлению законности в Западной Сванетии» вышел из-под контроля «Главного режиссера» — ЦРУ. Вслед за дядей — Квициани — взбунтовалась его племянница. Возмутившись цинизмом тбилисской власти, для которой жизни жителей села Чхалта ничего не значили, когда на кону стояли миллионы баррелей нефти, она рассказала журналистам правду, что жертвами «полицейской операции» стали не «международные террористы и абхазские боевики», а мужчины-сваны, женщины и дети, «уставшие жить в резервации».

Ее поддержала оппозиция. Один из лидеров — Нателашвили — обратился к Генсеку ООН с требованием: «…предать президента Грузии Саакашвили международному трибуналу за преступления против человечности, — а армию призвал — сложить оружие и выйти из Кодори».

Окончательно план ЦРУ и властей Грузии по «восстановлению конституционного порядка в сепаратистской Абхазии и вытеснению с ее территории России» сорвал глава непризнанной Республики — президент Сергей Багапш. Несмотря на все попытки грузинских спецслужб и армии спровоцировать заводных абхазов на ответный удар, чтобы потом обвинить «сепаратистский режим Сухума в поддержке международных террористов», Сергей Васильевич сумел удержать свою армию от выступления против агрессора.

В министерстве обороны России, чьи миротворцы пытались остановить вторжение грузинской армии в верхнюю часть Кодорского ущелья и понесшем потери — погибли капитан Марченко и с ним пять военнослужащих, также проявили выдержку. Командующий российскими миротворческими силами в Абхазии генерал Сергей Чабан не стал, очертя голову, бросаться в капкан, хитроумно поставленный ЦРУ и властями Грузии. Москва в очередной раз проявила благоразумие и не позволила втянуть себя в международные дрязги с самыми непредсказуемыми последствиями. В Кремле посчитали, что поражение в бою — это еще не проигрыш битвы. В итоге борьба за сферы влияния на Южном Кавказе из военной области переместилась в политико-дипломатическую.

К 29 июля 2006 года о «мятеже» в Кодорском ущелье напоминали лишь дымящиеся развалины крестьянских домов и свежие могилы на окраине села Чхалта. Но о них в грузинских государственных СМИ не было сказано ни слова. Словесные баталии в стенах парламента и за ними как по команде утихли. Чего нельзя было сказать о резидентуре ЦРУ в Тбилиси.

Ее ведущие сотрудники и руководители грузинских спецслужб собрались на конспиративной квартире американской разведки. Высокая кирпичная стена надежно ограждала старинный особняк от городской суеты и непрошеных гостей. Холодные глазки видеокамер бдительно стерегли подходы, а плотно закрытые жалюзи на окнах скрывали обитателей от любопытных глаз. Переведя систему наблюдения из ручного в режим автоматического контроля, старший дежурной смены Роберт Шульц доложил резиденту Джону Ахерну:

— Сэр, все о’кей, можно приступать к работе.

— Боб, ты гарантируешь, что русские не услышат ни одного нашего слова? — уточнил Ахерн.

— Джон, ты же знаешь, гарантию дает только Господь, а я законченный грешник, — хмыкнул Шульц.

— Боб, хватит паясничать! Ты гарантируешь конфиденциальность или нет? — ледяным тоном отрезал Ахерн.

Шульц поежился. Слова Ахерна стали для него холодным душем. Корректный в общении, он редко позволял себе подобные выражения. Сегодня у него, похоже, сдали нервы. Причиной, как полагал Шульц, могли стать последние события в горах Абхазии. В существо операции «Троянский конь» его не посвящали, но, судя по реакции Ахерна, с какого-то момента все пошло не так. Внезапное появление в Тбилиси «пожарной команды» из Лэнгли во главе со специальным представителем Директора ЦРУ Джо Фрезером уже ничего не решало. Операция провалилась, и все громы-молнии обрушились на Ахерна.

— Прости, Джон, ляпнул не то, — извинился Шульц.

— Так что скажешь? — буркнул Ахерн.

— Сделаю все, что в моих силах! — заверил Шульц.

— О’кей, — обронил Ахерн и поднялся в зал совещаний, где собрался самый ядовитый цвет шпионских ведомств США и Грузии.

У большинства присутствующих на лицах было такое выражение, будто они пришли на похороны. Правая рука резидента — Майкл Чемберс — опустил голову и нервно теребил костистыми пальцами ручки кресла. Не в своей тарелке чувствовал себя и неисправимый жизнелюбец Гарри Смит. Он непосредственно курировал работу с группой Квициани. Сегодня от его оптимизма не осталось и следа. Уголки рта скорбно обвисли, а в серых глазах разлилась смертная тоска. Его худенькая, почти мальчишеская фигурка съежилась и будто уменьшилась в размерах. Смиту оставалось чуть больше года до пенсии, но теперь, после провала операции «Троянский конь», он мог остаться без цента в кармане.

На фоне их похоронного вида поведение Пита Брауна выглядело вызывающим. Он отсутствующим взглядом вперился в потолок. Ахерна так и подмывало рявкнуть на надменного выскочку, но он воздержался. У Брауна имелась серьезная поддержка в центральном аппарате ЦРУ. Только этим можно было объяснить перевод середняка-оперативника из заштатной резидентуры в Португалии на такой перспективный участок, как кавказский.

Особняком от них сидели грузинские партнеры. Разные внешне — худощавый, по-спортивному подтянутый шеф Главного управления контрразведки Грузии (ГУКРГ) Леон Табидзе и вальяжный, с холеной физиономией глава Специальной службы внешней разведки Грузии (ССВРГ) Георгий Джапаридзе, они походили друг на друга масляными взглядами, обволакивающими собеседника, и вкрадчивыми голосами. Оба тоже чувствовали себя не в своей тарелке. Их оптимистичные заявления, звучавшие накануне операции «Троянский конь», на поверку оказались сотрясанием воздуха. Агентура грузинских спецслужб в Абхазии годилась разве что на то, чтобы таскать бумаги из корзин для мусора и передавать сплетни, гулявшие на «брехаловке» Сухума.