На переходе Северным морем Нельсон прибыл к Паркеру на совещание. Здоровались холодно, да и разговор был недолгий и чисто деловой.

— Я ознакомился с предписанием короля и лордов Адмиралтейства и готов изложить вам свою точку зрения! — начал Нельсон.

Паркер коротко кивнул:

— Я весь во внимании!

— Чем больше я размышляю, — начал младший флагман, — тем больше укрепляюсь во мнении, что ни минуты нельзя медлить с атакой противника. С каждым днем, с каждым часом он становится сильнее. Мы никогда не будем в лучшем положении, чтобы напасть на него, чем сейчас. Единственное, над чем я задумываюсь, это как добраться до противника с минимальным риском для наших кораблей. Во всяком случае, я придерживаюсь мнения, что самые смелые действия являются и самыми безопасными! Каково ваше мнение?

— Осторожность, осторожность и еще раз осторожность — вот залог успеха в столь рискованном предприятии, как наше! — буркнул недовольный Паркер.

Нельсон, казалось, пропустил слова старшего флагмана мимо ушей.

— Я хотел бы предложить вам, сэр, весьма смелый замысел! — продолжил он излагать свой план. — Мы должны проскочить мимо Копенгагена, оставив около него лишь небольшой сторожевой отряд, который мог бы удержать датчан в их конуре. Главные силы мы должны сразу бросить против России!

— Как это? — привстал со своего кресла Паркер.

— Предположим, что мы прошли через Бельт при господствующем там сейчас западном ветре! — пустился в рассуждения Нельсон. — Тогда у нас имелась бы полная возможность отправить к Ревелю отряд из десяти линейных кораблей при бомбардирском судне и нескольких брандерах. Русские еще не освободились от ледового плена, их корабли не вооружены, команды разболтаны. Наше появление будет внезапным, и я не вижу никакого риска!

— Пока я жив, этого не будет! — закричал Паркер. Жилы на его толстой шее напряглись, лицо побагровело.

Нельсон даже испугался, что его начальника хватит удар.

— Никогда! — кричал, брызгая слюной, Паркер. — Я буду в точности следовать плану, начертанному его величеством. Даже если нас постигнет при этом неудача, мы не будем иметь для себя никаких неприятностей. Если же мы последуем вашему плану, сэр, то наверняка наживем кучу неприятностей!

На этом встреча двух флагманов закончилась.

* * *

Пытаясь переманить Данию на свою сторону, британское министерство иностранных дел выслало в Копенгаген дипломатическую миссию. Дипломаты должны были предпринять последнюю попытку склонить Копенгаген на союз с Лондоном. Моряки в успех этого предприятия не верили и надеялись только на себя.

— Лучшие дипломаты Европы — это британские эскадры! — говорил Нельсон и был прав. — Нам надо прибавить парусов и успеть поставить флот против датской столицы уже к началу переговоров — только тогда будет хоть какой-то шанс на успех!

Однако Паркер не торопился, и поспешившие в Копенганен дипломаты вернулись оттуда ни с чем.

На подходе к Скагерраку Паркер снова вызвал Нельсона на борт своего линейного корабля. Приказ вызвал у младшего флагмана усмешку.

— Теперь, когда бой стал неизбежен, храбрый Паркер посылает за мной! — сказал он капитану Харди. — Когда шли все эти бесполезные дипломатические игры, он упорно держал меня в тени!

Прибыв на «Лондон», Нельсон старался держаться с Паркером как можно независимее.

— Как вы видите наши действия против датчан? — спросил старший флагман.

В ответ Нельсон заявил:

— Я, как и прежде, настаиваю, что нужно немедленно атаковать противника!

— Меня волнуют возможные повреждения наших кораблей, ведь нам совершенно негде ремонтироваться! — вздохнул Паркер.

— Меня же волнует лишь то, как с наименьшим риском атаковать противника! — снисходительно заметил Нельсон. — О дырках в бортах будем думать после боя!

— Я поручаю вам возглавить авангард! — сухо сказал Паркер. — Готовьтесь к сражению!

— Тогда прошу дать мне десять линейных кораблей, и я готов взять на себя всю ответственность за копенгагенскую операцию!

Последняя фраза Паркеру явно понравилась.

— Хорошо! — кивнул он. — Я согласен!

Обрадованный готовностью Нельсона переложить всю ответственность за предстоящее рискованное предприятие на себя, Паркер помимо оговоренных десяти линейных кораблей выделил Нельсону еще два, а также пять фрегатов и все бывшие в его распоряжении канонерки, бомбардирские суда и брандеры. С оставшимися восемью линкорами Паркер должен был встать у северного входа в фарватер и обстреливать форт Трекрунор с фланга. Кроме этого, он должен был прикрывать поврежденные и выходящие из боя корабли Нельсона. При этом не исключалась возможность появления российской и шведской эскадр, и тогда отряд Паркера должен был отразить нападение. На этом совещание двух флагманов завершилось. Оба остались им вполне довольны.

Вернувшись, Нельсон собрал капитанов авангардных кораблей.

— Нам вверена безопасность Англии! — сказал он. — Нам сегодня доверено куда больше, чем когда-либо вообще британским офицерам! Теперь от нашей храбрости зависит — упадет ли страна в глазах Европы или поднимет голову еще более гордо. Мы атакуем датский флот, а после его уничтожения будем обстреливать город до тех пор, пока датчане не капитулируют. Я повторяю: никогда еще Англия не зависела от успеха флота так, как сейчас. Готовы ли вы сделать все возможное для победы?

— Мы готовы, ваша светлость! — разом отвечали капитаны. — Ведите нас хоть в пекло!

К вечеру 1 апреля 1801 года весь британский флот подтянулся к северной кромке отмели Миддель Грунд. Однако на подходе к Копенгагену Паркер вновь заколебался. Привыкший действовать обдуманно и наверняка, главнокомандующий никак не мог решиться на неподготовленную атаку датской столицы и всего стоящего там датского флота, ведь данные о численности противника были более чем приблизительные.

— Запросите Нельсона, каким проливом он считает лучше подойти к Копенгагену: Зундом, Большим Бельтом или Малым? — велел он своему флаг-капитану Отвэю.

Вопрос был далеко не праздный[23]. Удивительно только, что старший флагман своевременно не принял по нему решение.

На «Лондоне» взвился соответствующий сигнал. В ответ с «Сан-Джозефа» не очень вежливо просигналили: «Я предпочитаю следовать под пушки Кронберга!» Капитану Харди Нельсон сказал иначе:

— Мне наплевать, каким проливом подходить, лишь бы скорее начать драку!