что мы попробовали то-то и то-то. На Родине нас осудили. Он не хочет говорить, насколько мы были принуждены к этому с той или иной стороны. По его мнению, мы стояли за правое дело, проявив любовь к Отчизне и мужество. Но не получилось. Наши командиры тоже пытались помочь, запросив правительство о помощи, а его – о принятии командования. Он охотно прибыл, чтобы помочь нам. Ему удалось, в том числе с помощью комиссии Антанты, установить перемирие между нами и литовцами. И вот он прибыл с амнистией от правительства. Теперь же он требует от нас лишь подчинения его приказам. Он не может полагать, что кто-либо стремится теперь от этого отказаться. Намерение когда-то действовать и без правительства, в конце концов, оказалось лишь мужественной попыткой. Теперь же не подчиняться правительству суть преступление. Он не думает, что среди собравшихся найдется хоть один, кто был бы склонен к этому. Молчание он воспринимает как согласие. Он благодарит всех за доверие и т.д. И тогда он так подействовал на всех распетушившихся, что они уже более не возвращались к начатому. Инцидент был исчерпан. Были готовы идти туда, куда пошлет их правительство».

Между тем Железная дивизия 23 и 24 ноября при легкой оттепели продолжала свое отступление без помех со стороны противника. Ее войска сосредоточились в районе Альт-Ауц – Муравьево – Жагоры. Настроение и дисциплина в частях были хорошими.

Русские войска вышли к Муравьево – Попелянам.

Немецкий легион оставался у Янишек, чтобы прикрывать стоявшие севернее Шавли эвакуирующиеся обозы.

В Шавли тем временем, преодолев некоторые трудности, прибыли начальник штаба генерала Нисселя полковник Досс и германский майор Кесслер. Благодаря воздействию на офицеров удалось сдержать регулярные литовские части и очистить многие населенные пункты на ветке Шавли – Радзивилишки. Однако они, конечно, не смогли помешать продолжающимся в тыловых районах действиям иррегулярных банд.

И все же добились восстановления железной дороги, освобождения проезда у станции Шавли, а 25 ноября движение поездов с эвакуирующимися возобновилось. Остальные маневры также в последующие дни прошли без существенных помех. Русские и Железная дивизия оставались в полосе магистрали Муравьево – Шавли, где сохранялся покой.

Новые требования комиссии Антанты

Вероятно, именно поэтому глава комиссии Антанты не преминул в ходе состоявшегося 26 ноября совещания с генерал-лейтенантом фон Эберхардтом предъявить новые требования, ультимативный характер которых следовал из сообщений о намерениях Антанты, сделанных прямо перед началом беседы с комиссаром германского правительства. Согласно им, Антанта предполагала, в случае, если дела примут нежелательный для нее оборот, не только побудить латышей и литовцев к возобновлению боевых действий, но и ввести войска в западную Германию и возобновить блокаду в полном объеме. Прибалтийская комиссия угрожала немедленным отъездом.

На поставленные на совещании вопросы, остается ли командиром частей генерал фон Эберхардт, будет ли окончен вывод к 13 декабря и будет ли сдано имеющееся военное имущество, командующий корпусом смог с некоторыми оговорками ответить утвердительно. Менее безвредным было требование немедленного очищения Янишек, ведь тем самым лишились бы важного пункта погрузки, а вывоз Немецкого легиона замедлился бы. В целом генерал фон Эберхардт в миссии Досса усматривал попытку возложить на него ответственность за то, что он – хотя бы из-за недостатка коммуникаций – контролировать не мог. Немедленное оставление Янишек должно было еще более затруднить очищение полосы железной дороги к 13 декабря. Кроме того, давали себя знать недостаток подвижного состава, особенно локомотивов, а также продолжавшиеся помехи на железной дороге со стороны литовцев, что делало поставленные сроки едва ли реальными. Однако, если они будут нарушены, следовало считаться с карательными мерами Антанты и ее вассалов против последних немецких частей в Прибалтике, с их разоружением и ограблением. В любом случае, намерение командующего корпусом вывести его войска в Германию с честью было бы поставлено под вопрос. Его подчиненные, майор фон Лёвенфельд и майор Бишоф, высказали те же сомнения и настойчиво отстаивали свое мнение перед командиром и начальником штаба корпуса, которые поначалу склонялись к точке зрения, близкой к позиции комиссии. Чтобы продемонстрировать последней добрую волю, в конце концов, по железной дороге был вывезен и 3-й Курляндский пехотный полк.

Решение о частичном отходе пешим порядком

Генерал-лейтенант фон Эберхардт в целом придерживался того, что отход должен хотя бы частично производиться пешим порядком, а потому не позволил смутить себя пришедшим 29 ноября «приказом»[407] Прибалтийской комиссии, где вновь предписывался исключительно железнодорожный путь сообщения при выводе войск. Штаб корпуса весьма холодно указал на невозможность его реализации при условии соблюдения срока (13 декабря), к тому же теперь в качестве станций погрузки в распоряжении оставались лишь Шавли и, в ограниченном масштабе, Муравьево. Кроме того, подчеркивалось, что войска доведены до белого каления каверзными требованиями, а безопасность членов комиссии тем самым уже окажется под серьезной угрозой.

В любом случае оставался приказ от 27 ноября, согласно которому по железной дороге должны были отправляться лишь беженцы и отставшие, части корпусов имени графа Келлера и Вырголича, штаб русской Западной армии, едва ли способные к маршу части Железной дивизии и потребные для охраны магистрали войска Немецкого легиона. Все прочие соединения должны были отступать примерно по тем маршрутам, которые были намечены в операции «Офелия», так что к 13 декабря Железная дивизия вышла к Байорену – Мемелю – Прёкульсу, а Немецкий легион – к Хайдекругу. Выступление с мест размещения должно было последовать между 2 и 4 декабря. Штаб 1-го военного округа и министерство рейхсвера заявили о своем согласии с планом отхода. Командование корпуса предполагало, что до 5 декабря оно будет оставаться в Шавлях, а затем отправится в Тильзит.

Между тем начальник штаба генерала Нисселя полковник Досс отправился к латышскому главнокомандующему Баллоду и добился заверения, что его войска не будут мешать выводу войск, а до 13 декабря атак предприниматься не будет.

Назначение контрольных офицеров Антанты

В то время как очищение шло своим чередом, Прибалтийская комиссия создавала все новые поводы к трениям, ведь, несмотря на контрпредложения адмирала Хопмана, она командировала на все пункты погрузки контролирующих офицеров Антанты, которые в том числе мелочно следили за отправкой запасов и имущества, чтобы зарезервировать для избалованных ею литовцев максимальные трофеи. Зачастую они мешали планомерному отходу поездов и приводили и без того раздраженных немецких солдат в подлинную ярость. Неизбежные из-за этого инциденты вновь вызывали жалобы и безотрадные обсуждения.

Никуда не делись и сложности с инстанциями на Родине. Они порой вообще не учитывали настроение