– Ее величеству ничего не угрожает, но она очень удручена.

– Королева посылала за мной?

– Нет, я ей ничего не сказала. Мне подумалось… что вам стоит ее навестить.

Роберт слегка улыбнулся и сказал:

– Догадливая ты девица, однако. Как же ты осмелилась пойти ко мне без приказа Елизаветы?

– Она вообще не в себе, – призналась Летиция. – Все из-за войны с Шотландией. Ничего не может решить, а определяться надо. Она потеряла вас, а теперь еще и Сесила. Он вручил ей прошение об отставке. Рядом с ней никого не осталось. Как говорится, изволь думать собственной головой. В одну минуту у нее «да», в другую – «нет», и ни одно решение ее не устраивает. Мечется как кролик, которого выволокли из норы за короткий хвостик.

Роберт нахмурился, выслушав столь непочтительные сравнения, но одергивать Летицию не стал.

– Я приду, – пообещал он. – А тебе спасибо, что позвала.

Летиция кокетливо улыбнулась и призналась:

– Будь я королевой, ни на шаг от себя не отпускала бы вас. Война или мир – все равно.

– Как идут приготовления к твоей свадьбе? – вежливо осведомился Роберт. – Платье сшито? Приданое готово? Жених сгорает от нетерпения?

– Благодарю, все именно так, – с церемонной учтивостью ответила Летиция. – Как поживает леди Дадли? Надеюсь, она в добром здравии? Скоро ли мы увидим ее при дворе?

Устав бродить по дворцу, Елизавета вернулась в свои покои и села у камина. Фрейлины разбрелись по углам, напряженно ожидая новых бессмысленных распоряжений королевы. Здесь же переминались с ноги на ногу и несколько придворных, в надежде, что она подарит им пару минут своего внимания. Но Елизавета их словно не замечала.

Услышав шаги Дадли, она сразу же повернулась к двери и даже не подумала скрывать вспыхнувшую радость.

– Роберт! – воскликнула она, вставая с кресла.

Не дожидаясь приглашения, Роберт отвел ее к оконной нише, подальше от любопытных взглядов фрейлин и придворных.

– Я знал, что тебе плохо, – сказал он. – Пусть мне запрещено появляться в твоих покоях, но я не мог не прийти.

– Откуда ты узнал? – спросила Елизавета, не переставая радостно улыбаться.

От одного запаха его волос и одежды ей вдруг стало спокойно.

– Скажи мне, как ты вообще почувствовал, что я отчаянно хочу тебя видеть?

– Мне без тебя нет покоя. Я тоже безумно желал оказаться рядом с тобой, – признался Роберт. – Что тебя огорчает?

– Сесил меня покинул, – сокрушенным голосом сообщила Елизавета. – Я не знаю, как без него решать дела.

– Я слышал об этом краем уха, но не знаю причин. Почему он вдруг решил уйти? – спросил Роберт, хотя еще в день бунта Сесила получил от Томаса Блаунта подробный отчет о случившемся.

– Уильям сказал, что не может быть моим советником, ибо я не внемлю его рекомендациям. Он настаивает на войне с французами, а я не решаюсь. Мне боязно, Роберт. Я не представляю, как вообще буду править, когда рядом нет Сесила.

– Боже милостивый, а я-то думал, что он никогда не покинет тебя. Мне казалось, что вы с ним принесли друг другу клятву верности. Уильям обещал всегда быть рядом с тобой, а ты – выполнять его советы.

– Почти так оно и было, – призналась Елизавета. – Но все-таки я думала, что он не бросит меня в такое время. А Сесил твердил свое: «Не могу вам служить, если вы не слушаете моих советов». Пойми, Роберт, я… очень боюсь.

Последние слова она произнесла едва слышно и сразу же огляделась по сторонам, будто страх являлся чем-то тайным и постыдным, в чем она могла признаться только ему.

«Дело тут не только в войне, – подумал Роберт. – Сесил заменял ей отца. Она привыкла слушаться его советов и знала, что сделает себе же хуже, если поступит наперекор».

Дадли ничуть не симпатизировал Сесилу, но признавал его достойным противником. Кто-кто, а сэр Уильям обладал целостным пониманием политики и умел мыслить интересами страны, а не клановыми притязаниями враждующих семейств. Роберт нехотя признался себе в том, что ни у его отца, ни у него самого такого добродетельного качества нет и не было. Сесил любит Англию крепче и понимает лучше, чем он, Роберт Дадли, и ее величество. Уильям пытался внушить эту любовь и ей, но, увы, Елизавета умеет сиять лишь отраженным светом.

– Сесил оставил тебя, зато я здесь, – сказал Роберт, будто одно его присутствие могло успокоить Елизавету и решить все ее неотложные дела. – Давай попозже спокойно обо всем поговорим и решим, какие шаги тебе необходимо сделать. Любовь моя, ты же не одна. Я рядом и, как всегда, готов тебе помочь.

– Я ничего не могу решить без посторонней помощи, – шепотом призналась она. – Это же судьба Англии. Я очень боюсь и не знаю, как принимаются решения. Я же и с тобой рассталась из-за Шотландии. Проклятая страна! Из-за нее я потеряла сначала одного, а теперь и второго преданного мне человека!

– Я тебя понимаю. Женщине… даже такой удивительной, как ты, трудно править одной. Но я же тебя не бросал. Я временно удалился, чтобы не ставить под удар нас обоих. Теперь я снова рядом, был и останусь твоим другом. Никто не вправе упрекнуть нас. Эрцгерцог не пожелал приехать в Англию, а герцог Арранский и впрямь оказался мальчишкой, нарядившимся солдатом. Теперь никто не скажет, что я отнимаю у тебя шансы на выгодное замужество. Не волнуйся, я сумею вернуть Сесила. Он прекрасно понимает тонкости политики. Мы вместе все обсудим и примем решение. Любовь моя, не пытайся сейчас ничего делать одна. Слышишь? Потерпи немного. У Сесила взыграла обида. Он вернется. Уильям ведь тоже не может без двора. Все не так уж безнадежно, любовь моя. Я тебя ни за что не покину.

– Роберт, того лета нам не вернуть, – тяжело вздохнула Елизавета. – Я уже не смогу быть твоей любовницей. Мне все равно придется выйти замуж. Если не в этом году, то в следующем.

– Позволь мне оставаться рядом с тобой, пока ты не нашла себе достойного жениха, – попросил он. – Разлука гробит нас обоих.

За обедом королева впервые за многие недели смеялась остротам своего шута, а сэр Роберт вновь сидел рядом с нею и наливал ей вино.

– В Англии давно не было такой сырой зимы, – посетовал он, когда слуги уносили грязную посуду, чтобы подать десерт. – Мне кажется, все балки крыши пропитались водой. В комнате у меня настолько влажно, что утром Тамворт сушит перед камином простыни, на которых я спал. От них идет пар.

– Зачем же тебе прозябать в этой сырости? – весело спросила королева. – Скажи камердинеру, чтобы переселил тебя в прежние покои, рядом с моими. Все равно они пустуют.

Роберт ждал. Он достаточно хорошо изучил характер Елизаветы и знал, что на нее нельзя давить, да и подгонять королеву тоже не стоит. Лорд Дадли решил, что сам не предпримет ничего, будет просто ждать.

В полночь потайная дверца слегка приоткрылась, и Елизавета неслышно проскользнула в его комнату. Поверх ночной рубашки она накинула синий бархатный халат. Ее рыжие, тщательно расчесанные волосы соблазнительно закрывали плечи.