Она повела себя как настоящая леди.

В отличие от мисс Дафны Белроуз, подумал он, но не сталэтого говорить.

— Тогда почему же ты к ней не вернешься? —спросила Дафна, сидя нога на ногу на обтянутом черной кожей стуле.

Сэм прекрасно видел, что у нее между ног. Но он чувствовал,что его теперь это не волнует. Чары были разрушены.

— Алекс слишком умна, чтобы принять меня, — тихосказал он. — Я ее не обвиняю. Мне кажется, что я теперь не имею права дажеприближаться к ней.

— Может быть, вы с ней заслуживаете друг друга. Мистери миссис Совершенство. Мистер Честность. Мистер Святая Невинность, даже неподозревавший о том, что Саймон умножает свои капиталы за счет его фирмы.Неужели ты так наивен, Сэм? Или, выражаясь точнее, так глуп? Не говори мне, чтоты ничего не знал. Я ему не помогала, даже если бы я знала о том, что происходит.А вот ты — я уверена — знал обо всем!

— Самое идиотское в этой ситуации то, что я не обращални на что внимания. Я был так занят тем, что у тебя под юбкой, что не замечалтворившегося вокруг. Ты ослепила меня, моя дорогая. Я вел себя как законченныйкретин и вполне заслуживаю того, что сейчас происходит.

— Уже ничего не происходит, Сэм. Все уже произошло.

Ты конченый человек, — с насмешкой, как будто это ееочень забавляло, сказала Дафна.

— Я знаю. Спасибо Саймону.

— Когда все это завершится, ты даже клерком в банк несможешь устроиться.

— А ты, Дафна? Что ты по этому поводу думаешь?

Ты готова встречать меня горячим обедом, когда я будуприходить с какой-нибудь простой и благородной работы типа продажи чертежныхкнопок?

Взгляд Сэма был полон презрения, а голос звучал весьмасаркастически. Теперь он понял, какова она.

— Не думаю, — сказала Дафна, снова расставляя ногии показывая Сэму то, что находилось между ними. Сэм с горечью подумал о том,что ради этого он пожертвовал своим благополучием и едва ли не жизнью. —Представление окончено, мой дорогой. Теперь мне пора тебя покинуть. Но ведьтебе было приятно, не так ли?

— Весьма, — согласился он.

Дафна медленно подошла к нему и просунула руку под рубашку.Ощупав его соски, грудь и упругий живот, она попыталась скользнуть рукой вбрюки, но Сэм остановил ее. Между ними был только секс, голый секс и ничегобольше. Но цена за удовольствие была слишком велика.

— Ты будешь по мне скучать? — спросила Дафна, ещеближе придвигаясь к нему. Казалось, она пытается что-то доказать ему, сноваоколдовав его своими чарами, но на этот раз все было тщетно.

— Да, буду, — с сожалением сказал Сэм. — Мнебудет грустно без этой иллюзии.

Он сознавал, что обменял реальную жизнь на фантазию, и этобыло горькое признание. И вместе со всем остальным он потерял и Алекс.

Дафна крепко прижалась губами к его рту и не выпускала егоиз своих объятий, пока не почувствовала, как он возбуждается. Сэм вложил вответный поцелуй все остатки своей страсти к своей любовнице. Отстранившись, онпосмотрел на нее совершенно убитым взглядом, размышляя над тем, что он никогдане узнает, участвовала ли она в направленном против него заговоре, или жерыльце в пушку было только у Саймона.

Неизвестность мучила его.

— В последний раз, — хрипло сказала Дафна. Будучине из тех, кто способен влюбиться на всю жизнь, она все же привязалась к немубольше, чем ей бы хотелось. С Сэмом все было по-другому, нежели с ее прежнимилюбовниками. Но все равно все было кончено.

В ответ на ее просьбу Сэм покачал головой и вышел из домапрогуляться в одиночестве. Ему о многом надо было подумать. Когда через два споловиной часа он вернулся, в квартире стояла полная тишина. Дафна ушла. Их домбыл так же пуст, как его сердце. Забрав все, что он ей подарил, она не оставилаему ничего, кроме воспоминаний и вопросов. Вечером в новостях сообщили о том,что Саймон Бэрримор обвиняется большим жюри в шестнадцати случаях растрат имошенничества. Но ведущий не сказал ни слова о Дафне Белроуз, его двоюроднойсестре и возможной сообщнице, которая в этот момент уже сидела в самолете,державшем курс на Лондон.

Появление Сэма перед большим жюри было воистину устрашающим.На допрос ушел весь день. И к концу этого дня все обвинения остались в прежнемвиде. Сэмюел Ливингстон Паркер должен был предстать перед судом по девятиобвинениям. Обоим его партнерам было предъявлено по тринадцать обвинений, аСаймону Бэрримору — шестнадцать.

Алекс не пошла на слушание дела Сэма. Но после того какФилип Смит вернулся в офис, Алекс позвонила своему мужу.

— Мне очень жаль, Сэм, — тихо сказала она. Онадогадывалась, что большое жюри не откажется от своих обвинений, но непредставляла себе, как он будет бороться. Процесс был назначен на девятнадцатоеноября, так что у юристов оставалось три месяца, чтобы подготовиться к защите.

Филип Смит уже призвал себе на помощь троих лучших адвокатовфирмы. Ларри и Тома защищала другая контора, а Саймона — фирма, о которой Алексуслышала впервые.

— А что с девушкой? — как бы невзначай спросилаАлекс. — Ей не предъявлено вообще никаких обвинений. Как ей удалось выйтисухой из воды?

— По-моему, ей просто повезло.

— Наверное, она очень довольна, — холодно сказалаАлекс.

— Не знаю. Она уже улетела в Лондон, быстро поняв, чтохорошие времена кончились.

И она была права. Сэм и сам прекрасно понимал, что его ждетдаже в случае благополучного исхода. Финансовый успех — дело непостоянное.Уважение и признание уйдут вместе с деньгами и удачными сделками — да еще ипосле такого скандала. Сэм еще не пробовал это на себе, но был уверен в том,что, если он позвонит в «Ла Гренуй», «Ле Кирк» или «Времена года», его заказпримут только на половину шестого или половину двенадцатого вечера, а столикпоставят на кухне. Шампанское льется рекою только тогда, когда льются деньги.

И не пройдет и трех недель, как имя Сэма Паркера будетзабыто.

Странно — он всегда убеждал себя в том, что весь этотвнешний лоск не имеет для него никакого значения, но теперь он понял, что этоне так. Одна мысль о том, что его имя облито грязью, что дело его жизни ушлокоту под хвост вместе с его репутацией, заставляла его чувствовать себяконченым человеком. Он внезапно осознал, что ощущала Алекс, когда вместе сгрудью потеряла и женственность, и сексуальную привлекательность, и надежды на появлениедетей. Не говоря уже о нем, который вместо того, чтобы помочь ей, ушел к другойженщине.

Замечательно, подумал он. Вот и сиди теперь со своимисожалениями о прошлом. Потеря своего значительного положения иреспектабельности для Сэма оказалась равноценной потере мужественности.