и в его доме в восхитительном жилом пригороде Мирафлорес было несколько приемных устройств как обычного, так и оригинального дизайна. Будучи в тесном контакте с ним в течение нескольких лет, я был глубоко заинтересован экспериментами Фрэнка, и особенно новым типом подключения, который дал изумительные результаты в избирательности и дистанции. Практически каждой радиовещательной станцией в Америке и многими в Европе был зарегистрирован небольшой передатчик, и в нескольких случаях были слышны слабые сигналы, которые, хотя и были распознаны как английские, очевидно, исходили от самой удаленной станции. Они, как ни странно, приходили в одно и то же время каждую ночь, и каждый раз продолжались в течение точно такого же промежутка времени.

Мы обсуждали это и пытались снова уловить непонятные и неопознанные сигналы в тот памятный январский вечер, когда без предупреждения и так ясно, как если бы они были отправлены со станции в Буэнос-Айресе, пришло самое поразительное сообщение, которое когда-либо встречал человеческий слух, и которое, почти дословно, было следующим:19.

"ВНИМАНИЕ! Ради Бога, я умоляю всех, кто может услышать мои слова, прислушаться! И верьте тому, что я говорю, каким бы невероятным это ни казалось, ибо судьба тысяч человеческих существ, судьба человеческой расы может зависеть от вас, кто случайно услышит это послание из другого мира. Меня зовут Джеймс Берри, я живу в Бьютте, штат Монтана, моя профессия горный инженер, и я говорю через коротковолновый передатчик парохода "Чирики", пассажиром которого я был, когда произошли ужасные, невероятные события, о которых я собираюсь рассказать. Вечером шестнадцатого октября20 "Чирики" пересекал Тихий океан в спокойную погоду, когда наше внимание привлекло то, что казалось необычайно ярким метеоритом необычного зеленоватого цвета. Сначала он появился над горизонтом на юго-востоке и очень быстро увеличился в размерах и яркости. В то время меня особенно поразил тот факт, что он не оставлял за собой следа из света или огня, как это обычно бывает с крупными метеоритами, но он приближался так быстро, что у меня не было времени удивляться этому. В течение нескольких мгновений с момента, когда он был впервые замечен, огромная сфера зеленого свечения выросла до размеров Луны, и все море на мили вокруг нашего корабля осветилось болезненным зеленым светом. Казалось, что он направлялся прямо к нашему кораблю, и, когда я был на мостике возле рулевой рубки, я услышал, как старший помощник крикнул: "Боже мой, он врежется в нас!" К этому времени огненная масса изменила свой внешний вид, и на небольшом расстоянии под центральной зеленой массой можно было разглядеть две меньшие сферы ослепительно красного цвета, похожие на огромные шары из расплавленного металла. К этому времени также был отчетливо слышен шум, производимый метеоритом, звучащий как рев прибоя или звук торнадо.

Все на борту корабля были охвачены паникой, женщины кричали, мужчины ругались и кричали, а команда бросилась к лодкам, поскольку все чувствовали, что "Чирики" обречен. Что произошло дальше, я едва ли могу описать, настолько быстро произошли последующие события. Когда метеорит, казалось, вот-вот обрушится на корабль, раздалась ослепительная вспышка света, ужасный взрыв, и я увидел, как мужчины и женщины падают на палубы, словно сраженные пулеметным огнем. В следующее мгновение метеор полностью исчез, и за ослепительным блеском последовала абсолютная чернота. В тот же момент я почувствовал специфический резкий, удушающий запах, который, возможно, благодаря моему долгому опыту работы со смертоносными газами в шахтах, я сразу распознал как какой-то ядовитый газ. Почти непроизвольно и смутно понимая, что каким-то чудом корабль избежал разрушения, я бросился вниз и добрался до своей каюты, почти одолеваемый дымом, который теперь проникал во все части корабля. Среди моих вещей был новый тип противогаза, который был специально разработан для работы в шахтах, и моей мыслью было надеть его, поскольку я был уверен, что метеорит взорвался недалеко от корабля и выпустил огромное количество ядовитых газов, которые могли висеть в воздухе долгое время.

Несмотря на то, что я был почти терял сознание от удушливых газов, мне удалось найти и установить аппарат, поскольку одним из его величайших преимуществ были быстрота и легкость, с которыми его можно было настроить, поскольку он был разработан для экстренного использования. Но прежде чем он оказался на моем лице, электрический свет в моей комнате погас, и я оказался в полной темноте. Кроме того, корабль казался странно неподвижным, и когда я ощупью пробирался к двери каюты, меня внезапно осенило, что двигатели остановились, что из глубины корпуса больше не доносилось жужжание динамо-машин. В проходе не мерцало ни огонька, и дважды, пока я ощупью пробирался к общему залу, я спотыкался о распростертые тела людей, в то время как в самом салоне я несколько раз наступал на мягкую и податливую плоть пассажиров, которые лежали там, где их сразил ядовитый газ. По всей вероятности, подумалось мне, я был единственным выжившим на борту корабля, если только не выжил кто-то из пожарных и инженеров, и я задавался вопросом, как мне удастся спастись, если судно будет замечено каким-то другим кораблем, или вдруг моей страшной задачей будет обыскивать Чирики от носа до кормы чтобы вытащить тела погибших на палубу и бросить их в море, и остаться, возможно, в течение нескольких недель, на корабле в одиночестве, пока меня не спасет какое-нибудь проходящее судно. Но когда я добрался до двери и ступил на палубу, все подобные мысли вылетели у меня из головы, я моргнул и огляделся в ошеломленном изумлении. Я шагнул из стигийской тьмы в ослепительный свет. Ослепленный на мгновение, я закрыл глаза, а когда снова открыл их, с криком ужаса отшатнулся к поручням. Над мачтами корабля, такой огромный, что, казалось, закрывал половину неба, висел колоссальный метеор, похожий на гигантский шар зеленого огня, и менее чем в ста футах надо мной. Еще ближе, всего в нескольких ярдах над носом и кормой корабля, были две меньшие сферы, светящиеся красным. Съежившись у поручня, ожидая, что в любой момент могу превратиться в обугленный пепел, я, ошеломленный и застывший, смотрел на титанические массы пылающего света над кораблем.

Затем ко мне вернулся разум. Моим единственным шансом спастись был прыжок в море, и я почти вскарабкался на перила, готовый прыгнуть. Крик, похожий на крик сумасшедшего, сорвался с моих губ. Подо мной не было никаких признаков волн, только безграничная пустота, в то время как на неизмеримо большом расстоянии под кораблем я мог смутно видеть морщинистую поверхность моря. Чирики парил в космосе!

Это было невозможно,