— Приятно видеть кузнеца, который думает, прежде чем взяться за железо, — со смехом промолвил оказавшийся рядом Юал. Как и когда он подошел, Джастин не заметил.

— О...

— Для меня большая честь разделять твои мысли и пользоваться твоим доверием.

— Напротив, это для меня знакомство с тобой большая честь, — вполне искренне возразил Джастин.

— Итак, чем бы я мог быть тебе полезен? — осведомился Юал.

— Мне хотелось бы воспользоваться горном и инструментами, а также, если возможно, получить немного железа. У меня нет ничего, кроме некоторых навыков, но, возможно, некоторые мои изделия сгодятся в оплату. Что до наковальни, то я воспользуюсь той, которая тебе не нужна.

— Железо все здесь, бери столько, сколько тебе надо. Что касается наковальни... Большую я собирался использовать для работы над кое-какими инструментами.

— Меня вполне устроит и маленькая.

Юал кивнул.

— А когда ты работаешь с большими изделиями, я могу помочь тебе возле мехов, — добавил Джастин.

— Это будет неплохо, — согласился кузнец. — У меня есть второй кожаный фартук.

Сняв рубаху, Джастин завязал фартук. К тому времени, когда инженер нашел маленький отрезок железного прута, небольшой молот и тиски, Юал уже вернулся к горну.

Вскоре кузница огласилась звоном двух молотов.

По прошествии времени Юал предложил перекусить. Поставив на стол хлеб, корзинку с фруктами и кувшин, он сказал:

— Здесь темное пиво, но у меня есть и вода.

— Темное пиво — это как раз то, что надо, — отозвался Джастин, устало утирая лоб. Он давненько не работал с металлом, и его удары не были столь уверенными и точными, как бы ему хотелось. Переведя дух, инженер с удовольствием отхлебнул хоть и не слишком холодного, но отменно вкусного пива и окинул взглядом травянистый склон, начинавшийся от опушки Великого Леса.

— Славно тут у тебя.

— А вот некоторые, — отозвался Юал, отпив из своей кружки, — считают, что я поселился далековато от леса.

— А что, всем в Наклосе необходимо жить вблизи деревьев?

— Вовсе не всем, — рассмеялся Юал. — Мне, например, вовсе не обязательно. А дочурка моя частенько странствует вдали от леса; правда, если ее странствия затягиваются, мать начинает волноваться. Мы тут разные, так же как и вы на своем Отшельничьем... Я заметил, что ты оставляешь железо мягким до последней возможности и стараешься свести зернь на нет. Я работаю так же, а вот сарроннинцы совсем по-другому.

— Они не умеют гармонизировать металл, а я, даже когда это не имеет особо практического значения, стараюсь, чтобы изделия были как можно менее хрупкими. Главное преимущество черного железа перед сталью в том, что оно более гибко, не имеет пустот и потому способно сопротивляться сильным нагрузкам. По этой причине наши паровые котлы выдерживают более высокое давление, чем хаморианские, — отозвался Джастин.

— Я смотрю, ты скрепил щипцы для колки орехов двойной петлей, — заметил Юал. — Тонкая работа.

— И крепление надежное, — ответил, кивнув, Джастин. — Правда, выемки получились не совсем такими, как мне хотелось, но это потому, что я давно не практиковался, — он отхлебнул еще глоток темного пива и спросил: — Так мне можно будет к тебе приходить?

— Конечно! Пока остаешься в Рибатте — добро пожаловать в любое время.

Слова звучали радушно, но Юал слегка хмурился, словно недоумевая, с чего это гость задал ему такой странный вопрос. По крайней мере, у Джастина сложилось именно такое впечатление.

— Я в долгу перед множеством людей, но может быть мои навыки позволят мне отблагодарить их. И тебя в том числе.

— Ничуть в этом не сомневаюсь, — заявил Юал.

Солнце уже коснулось ближних деревьев, когда инженер, наконец, вернул инструменты на их места на полках и подмел кузницу. Покончив с уборкой, он вышел в сумерки, прихватив с собой новую бритву.

Когда Джастин добрался до дома Дайалы, там было темно и тихо.

— Дайала! — окликнул он.

Ответа не последовало, но когда глаза приспособились к темноте, ему удалось разглядеть фигуру, прикорнувшую на короткой кушетке в гостиной. Прислушиваясь к тихому, с легким посвистом дыханию и стараясь ступать как можно тише, Джастин направился к своей спальне. Дайала устала так, что заснула прямо в гостиной. Поела ли она хоть чего-нибудь?

— О... Ты думаешь слишком громко.

— Прости. С речью я еще кое-как справляюсь, но контролировать громкость собственных мыслей пока не научился.

Дайала медленно села.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Джастин.

— Очень устала. С маленькими деревьями работать трудно, а я обещала сделать несколько шкатулок.

Дайала еще протирала глаза, когда Джастин поставил на стол блюдо с сыром, хлебом и ябрушами и зажег огнивом маленькую лампу.

— Спасибо, — подавив зевок, пробормотала Дайала.

— Можно узнать, что именно ты сегодня делала?

— Я успела закончить только одну коробочку. Она там, на столе. Получилось не очень хорошо, и все из-за спешки, — она пригубила соку и осведомилась: — Как тебе Юал?

— Он встретил меня весьма радушно. Мне придется еще не раз наведаться в его кузницу. Работа с металлом — дело нескорое, особенно если ты давно не практиковался.

— То же самое можно сказать и обо мне. Работы по горло, и быстро ее не сделать.

— А можно мне взглянуть на твою шкатулочку? — спросил Джастин.

— Взгляни, только помни, что это не самое удачное изделие.

Подойдя к столику, инженер взял в руки овальную шкатулку из гладко отполированного светлого дерева с ярко выраженной волокнистой структурой. Крышечка отходила без малейшей натуги. Никаких следов соединений — ни на клею, ни на штырях, ни на чем ином — не наблюдалось, словно все изделие представляло собой цельный кусок дерева.

— Очень красиво, — искренне промолвил Джастин, поставив шкатулку на место.

— Прошу тебя... Это далеко не лучшее изделие.

— Если так, то твои лучшие изделия должны быть как... как... — он так и не нашел нужного слова.

— Ты слишком добр.

— Ничего подобного. Нечасто увидишь столь искусную работу.

Они ужинали в молчании, подавляя зевоту.

— Мы оба утомились, — промолвила Дайала, отодвигая кружку в сторону.

— Да, денек выдался трудный, — согласился Джастин, отстранено пытаясь сообразить, как же можно изготовить такую прекрасную шкатулку без каких-либо инструментов. Во всяком случае, усталость Дайалы свидетельствовала о том, что эта работа не из легких.

Они встали и, пошатываясь, побрели к своим кроватям.