– Нужно было позвонить мне, – пробормотал он под нос. Изображение – сперва троих людей, потом пятерых – было зернистым и отдаленным. Он узнал Сэм Келемен. Он узнал бы ее где угодно. Он слышал каждое сказанное группой слово. И разговор этот его разозлил.

* * *

В нескольких кварталах оттуда, в священных стенах СКК Энни узнала мой затылок. Она узнала бы меня где угодно по рыжим волосам и треугольной башке. Она подалась вперед, впившись взглядом сине-зеленых глаз в плоскоэкранный монитор.

– Что на тебя нашло? – недоверчиво спросила она.

Зола смотрела Энни через плечо.

– Поверить не могу! – воскликнула она хрипловато, с гортанным придыханием. – Инвесторам АРИ конец.

Хлоя сняла наушники, уставившись прямо на дисплей компьютера и очень сосредоточенно, чтобы ничего не упустить.

– Ох, – слетело с ее губ. Она вовсе не собиралась высказываться, слово вырвалось как-то само собой. Хлоя зажала рот ладонями, словно чтобы предотвратить дальнейшие излияния.

На линии Хлои звонил телефон. На линии Энни звонил телефон. На линии Золы звонил телефон. Он звонил, и звонил, и звонил. Кто-то хотел провести сделку. Никто не отвечал. Всем было наплевать.

* * *

На том же этаже, но в противоположном конце здания Курц взирал на свои 21-дюймовые дисплеи – целых два, один поверх другого. Огромные экраны могли показывать текущие котировки, графики «Эксель», «Си-эн-би-си», «Аутлук», фотографии, «Гугл», документы «Адоуб» и сайт «Блумберг» одновременно. Не надо тесниться. Не надо мудрить с размерами окон. Обширные экраны должны с комфортом все вместить. Курц таращился на веб-картинку в правом углу среднего окна, внимательно прислушиваясь к словам, льющимся из колонок компьютера.

– Позвони туда и отмени, – услышал он. Эти слова привлекли его внимание. Курц узнал бы мое хамоватое остроумие где угодно.

– Что ты задумал? – Он снова и снова рассекал воздух своей гильотинкой с двумя лезвиями.

* * *

Этажом ниже, в Деривативах, кресло Клиффа Халека пустовало. Вокруг его компьютера сгрудилась небольшая толпа. Некоторые глазели в молчании, а некоторые болтали о том, что видят. Неизбежно дошло до висельного юмора.

– Десять долларов, – провозгласил высокий тощий трейдер, – что кто-нибудь кому-нибудь врежет по морде. – Он был так потрепан, что ему не повредили бы сон, расческа или стрижка и обед.

– Шансы равные? – спросил трейдер справа. Зная процедуру, он начал торги.

– Шансы равные, – подтвердил тощий.

– Считай, что разорился на десять долларов, – сказал второй, завершая сделку.

Шумная толпа услышала что-то про «рот с говном». И через несколько секунд экран потемнел.

– Мы так и не узнаем про этот удар, – посетовал тощий трейдер.

– Да нет, узнаем, – возразил второй. – Это ж О’Рурк. Ты что, не узнал его южный акцент?

– Кстати, а где Халек? – спросил кто-то в толпе.

С этим команда Деривативов поддалась своей природе. Начались скулеж и нытье. Это единственный способ торговать.

* * *

Ровно в 12.30 Мэнди Марис увидела у себя на экране обложку ресторанного меню. Кто-то написал адрес толстым черным маркером. Она знала «Красное пламя». Но все равно записала адрес.

Поднявшись из-за стола, Марис вздохнула и сказала:

– Я перед тобой в долгу, Гроув.

* * *

А в отделении на 54-й Фитцсиммонс и Маммерт потрясенно смотрели на компьютерный экран. Они, как и Марис, списали адрес за считаные секунды до того, как веб-трансляция прервалась. Они оцепенели.

Фитцсиммонс заговорил первым.

– Этот отморозок допрыгается, что его прикончат.

Маммерт по традиции откликнулся бы эхом. Но зазвонил телефон. Он сорвал трубку с рычага. По мере того как он слушал, глаза его распахивались все шире и шире.

– Ага… Ага… Усек… Пока.

– Что? – требовательно спросил Фитцсиммонс.

– Это тип по фамилии Халек. Это он устроил веб-каст, который мы сейчас видели. А прекратил передачу, потому что вот-вот начнется ад.

– Пошли! – взревел Фитцсиммонс.

Все шло по плану. Клифф, менеджер с ноутбуком, показал мне большой палец. Наша секретная веб-трансляция скоро приведет полицию в «Красное пламя». Несомненно, Халек им уже позвонил.

Видел ли он пистолет?

Чушь собачья. Все наперекосяк. Сэм и Романов ни в чем перед камерой не сознались. Не ожидал я и этих двоих, подтвердивших мои подозрения. В смерти Чарли свою роль сыграли Романов, Юрий, Виктор и даже Сэм. Но подтверждение утешения не принесло. Юрий чуть не проткнул мне бедро своим оружием, а Виктор нависал надо мной в готовности сделать из меня гамбургер.

– Алекс, скажи своему бандиту, чтобы убрал пистолет, – попросил я, изо всех сил стараясь говорить твердо. А сердце у меня между тем колотилось, как барабанщик с икотой. Решение выйти против Романова заслуживает почетного места в зале славы дурацких идей.

– Ага, конечно, – фыркнул Русский Маньяк. – Ты и твой ленч отправляетесь на прогулку.

– Не рассчитывай, – блефовал я с напускной уверенностью. – Я устрою сцену, и сбегутся полицейские.

– Да ради бога. Виктор и Юрий умеют разруливать вонючие ситуации.

Романов широко улыбнулся, и я наконец понял, насколько провидческим было его прозвище. Чарли был прав во всем. Романов дал знак Сэм, разыгрывавшей равнодушие. Они двинулись к выходу.

– Сэм, черт возьми, во что ты превратилась? – спросил я. Ее ответ роли не играл. Я тянул время до подхода кавалерии.

– Не знаю, что тебе и сказать, – ответила она.

Растущий дискомфорт Сэм был очевиден. Веки ее приспустились, челюсть отвисла, голова подергивалась из стороны в сторону. Казалось, что она сдерживает чих, но я-то знал, что это не так. В душе Сэм разыгрывалась борьба. Что они сделали с Чарли. Что они сделают со мной. Она раздумывала секунду-другую, а затем прищурила глаза, превратившиеся в узенькие щелочки. Она приняла решение – неправильное.

Но я все равно напирал, ринувшись в атаку, потому что альтернатив у меня не было.

– Сколько трупов тебе надо, Сэм? Чарли? Я? Кто следующий?

– Чарли кинул моих родителей, – провозгласила она бесстрастным, ровным тоном.

– Это же я тебе об этом сказал, ты разве забыла?

– Мы только и хотели, Гроув, чтобы ты нашел банковские счета. Вот и всё, – бросила она. – Но тебе понадобилось лезть не в свое дело.

– Какого черта это должно означать? Я перевел тебе семьдесят пять тысяч долларов.

– Денег у тебя никто не просил. – Сэм чуть сжала плечо Романова.