бороться всю оставшуюся жизнь с самой собой, проиграть и понять под конец, как жестоко ошиблась в своем упрямстве. Тем более муж терзался точно такими же сомнениями — ровно до тех пор, пока оба не поклялись друг другу на магически заряженных обручальных кольцах, что ревновать к клиентам и друзьям никогда больше не будут.

Правда, в этом отношении Клаве приходилось несравненно легче: после окончания учебы Совет с легкой лапы Вольфа единогласно назначил Флавиана на пост директора. Якобы такому обаятельному директору высокопоставленные дамы из Министерства ни в чем не откажут.

К этому времени он нашел и воспитал себе талантливого ученика и приемника в лице Эдди. Проснувшаяся в пони-кентавре сила оказалась по счастливой случайности даром инкуба. Так что большинство забот Флавиан переложил на его выносливую широкую спину, а себе оставил только консультации. Секса с ненасытной женой Флафу хватало более чем, а разнообразием он был уже сыт. Клава же подсказала кентавру, что можно самых романтически настроенных клиенток катать по парку, начинающих ведьмочек удовлетворять с помощью «переднего агрегата», а искушенных незамужних преподавательниц радовать мощным «орудием». В общем, при таком раскладе все остались довольны.

Перед свадьбой, охватившей весь городок целиком, Клавдия ненадолго слетала в свой родной мир, чтобы представить жениха родителям, попрощаться с ними, объявив, что уезжает жить на другой конец планеты. Впрочем, расставание не получилось слишком тягостным, так как мама полностью была очарована зятем, а отец одобрил преображение дочери. К тому же Клава пообещала время от времени звонить через сеть и писать электронные письма, присылать фотографии.

Она рассчиталась за квартиру, забрала немногие любимые вещи — и вздохнула с неимоверным облегчением, поняв окончательно, что терять ей от переселения совершенно нечего. А если вдруг что-нибудь понадобится — что угодно можно приобрести через подключенный земной интернет.

____________

— Ура! Бабуля пришла! Пирожки принесла!

— Принесла, но на обед! Сейчас не дам! — Клава подняла корзинку с провизией для пикника над головой, чтобы облепившие со всех сторон котята не добрались до пирогов раньше времени.

— Бабуля жадина-говядина! Пирогов для родных внучат ей жалко! — хрюкнул в кулак Флавиан.

— А у дедушки Флафа в карманах есть конфеты! — сообщила Клава котятам.

Орава с воодушевленным мяуканьем отлепилась от нее и напала на инкуба, принялись обыскивать, обшаривать. Самые шустрые мальчишки тотчас воспользовались шансом и залезли ему на загривок и на голову, хотя ясно ведь, что на плечах и за ушами конфеты он точно не спрятал.

— Мамуля! — выскочил из дома Персик, с недавних пор дипломированный специалист по лингво-программированию, защитивший диплом на тему «Воздействие на мозг звуковых волн и вибраций мурлыканья и сходство оного с эффектом фольклорных колыбельных». Увидев, что творит его орава, кот принялся ругаться на мелюзгу, отгонять и отрывать от «дедули», отчего Флаф взвыл в голос, ибо котята держались за него всеми когтями и сдаваться не собирались.

Клаве оставалось только посочувствовать коту — у Пумы внезапно поменялось расписание, поэтому на давно запланированный пикник она опаздывала, но обещала появиться сразу после лекций. Пока что Персику, взявшему отпуск, приходилось следить за восемью котятами в одиночку. «Бабулю» и «дедулю» хвостатая полосато-золотистая орава не слушалась совершенно. Клава и рада была бы помочь с воспитанием, да без толку. При ней, по словам Персика, котята словно с поводка срывались и готовы были хоть на люстре качаться с утра до ночи без перерывов на обед.

Гомонящая орава внезапно потеряла интерес к «дедуле» и укатилась по тропинке вперед взрослых, отлично зная маршрут до речного пляжа, где и планировалось устроить пикник. Персик, едва успев запереть дом, понесся за ними, оставив сумки с полотенцами и пляжный зонтик нести Флавиану.

— Подожди, — остановила мужа Клава, прежде чем он подобрал брошенные на крыльце сумки. Суккуба заговорщицки ему подмигнула: — Пока в доме никого нет, давай пару минут отдохнем на задней веранде? Ты помнишь, о чем я давно мечтаю?

— Угу, — нахмурил брови Флавиан. — О всяких непристойностях с участием тебя, меня и кресла-качалки. А если котята вернутся, чтобы проверить, почему мы здесь застряли? Что ты детям скажешь?

— Как будто они не пронюхали, зачем их мамка с папкой в спальне запираются! — засмеялась Клава. — Девчонки-то еще стесняются, а мальчишки меня давно расспросили про аистов и капусту.

— Бесстыжая суккуба! — покачал головой супруг. Попенял ненасытной жене: — Ты же ведь только что с работы! Неужели тебе мало?

— Вот именно! — подхватила его под локоть Клава, потащила за угол дома, однако упрямый муж упёрся, уцепившись за перила крыльца. — Я целое утро работала без передышки! Пятерым первокурсникам выровняла энергопотоки, вся измучилась, измаялась! И что мне в награду? Жалкие два оргазма за всё утро! Это же смешно! Я только в охоту вошла! Давай-давай, утоли мою жажду, инкуб мой персональный!

— Не на улице же среди белого дня! — упорствовал муженек. — Поимей совесть!

— Я не хочу совесть, я хочу иметь своего супруга! — Клава поменяла тактику, перестала его тянуть, вместо этого припала к мужниной спине своей грудью, принялась мять его зад обеими руками, пока еще через брюки.

— Прекрати использовать на мне свои штучки! — взмолился он, обняв столб крыльца, как родной.

— Ты меня сам научил этим штучкам! — парировала Клава, жарко дыша в шею и неторопливо расстегивая пояс на брюках.

— Этому безобразию я тебя точно не учил! Ведите себя прилично, мадам! Вы всё-таки жена директора Академии! — сорвался на строгий, при этом ужасно эротичный шепот Флаф, тая под ее руками, как лед под солнцем.

— Я не могу прилично, я же суккуба! — засмеялась Клава. — Стой так, стой! Мне очень нравится твоя поза. Давно хотела попробовать.

— Что? — напрягся инкуб.

— Ничего особенного, дорогой. Расслабься, тебе понравится, — успокаивающе пробормотала Клава, приспуская ему штаны и досадуя на обнаружившиеся под ними трусы.

Хвост, выглянувший из-под подола ее легкого летнего платья, в нетерпении извиваясь, оплел ногу инкуба, по-змеиному подбираясь кисточкой вверх от колена к ягодицам.

Заметив оный, Флаф от столба отпрыгнул, как ужаленный:

— Клава! — громко и сурово одернул он расшалившуюся жену. Торопливо подтянул штаны.

— Да, дорогой? — невинно отозвалась она. Облизнула губы, сексуальная как никогда. От такого зрелища инкуб подрастерял возмущение.

— Клава, — сменил он тон на просительный. — Я же говорил тебе, что не хочу менять ориентацию.

— А ты и не изменишь! Это же буду я, твоя единственная жена, — пообещала коварная суккуба. — Ты же не пробовал ни разу, что ж ты так против?

— Да? Почему, Флафи? — раздался за спиной инкуба проникновенный бархатный баритон вампира.

Флавиан подскочил на месте, когда на его плечи легли тяжелые ладони Вильгельма. В глазах