Маэстро отнесся к сказанному Греком с завидной выдержкой. Похоже, деньги его больше вообще не интересовали. Он махнул рукой и, отвернувшись от Грека, сказал:

– Хреновые вы менты, если не знаете такого пустяка.

Федор Туманов улыбнулся. Видно Маэстро надеялся, что сказанное им, ударит сыскарям по самолюбию, но не тут-то было. И глядя в довольное лицо майора Туманова, об этом не скажешь.

– Здесь ты, Маэстро, не прав, – возразил Туманов. – Во-первых, это не такой уж и пустяк. А во-вторых, мы знаем, у кого деньги, – сказал майор.

В глазах Каренина проявилось нескрываемое удивление. А Грек с Ваняшиным уставились на Туманова. Причем, капитан, похлопав своими цыганскими глазами, недоверчиво спросил у Федора:

– Да?

Федор уверенно кивнул головой.

– Да, – сказал он, убежденный в своей правоте.

– И у кого же они в таком случаи? – не удержался Грек от вопроса.

– Чтобы ответить на этот вопрос, я думаю, нам лучше поехать к вдове Розовского. Если вы готовы, то прошу следовать за мной. Вам, Каренин, не зачем туда ехать. Так что возвращайтесь в камеру, – сказал майор, обратившись к Маэстро, чем не мало разочаровал его. Но спорить с ментами Каренин не решился. Он теперь вообще сделался покладистым человеком.

Инна Розовская увидев оперов, не выказала ни удивления, ни разочарования. Похоже, она смирилась с тем, что этот майор вместе со своей командой побеспокоит ее еще не раз и не два. Хотя сам майор тут же клятвенно заявил, что этот их визит последний. В дом он вошел только после того, как что-то шепнул стоящему рядом лейтенанту Ваняшину. Грек хотел подставить и свое ухо, но очаровательная хозяйка ухватила его под руку.

– Заходите, раз пришли. И так, я слушаю, что вас интересует на этот раз? – спросила она.

Грек скосил глаза на большой вырез халата на груди хозяйки, через который был виден ее полупрозрачный лифчик. Сам лифчик мало интересовал капитана. Такого добра он видел достаточно. Другое дело ее груди, упругие, с небольшими туго налитыми сосками, подержаться за которые Грек бы не отказался. Руки так и тянулись к ним. Чтобы устоять перед соблазном, Грек спрятал руки за спину.

– Нас интересуют те три миллиона долларов, так странно пропавшие тут у вас в момент убийства человека, который эти деньги сюда привез, – сказал майор Туманов, посмотрев на Инну.

Инна Розовская уставилась на Туманова как на самого последнего нахала.

– Так я же вам говорила, что не имею ни малейшего понятия, где эти деньги.

На лице майора отразилась чуть смущенная улыбка.

– Да. Я помню. Вы нам действительно говорили. Но мне интересно послушать еще одного человека, – загадочно проговорил Туманов.

Плохо скрывая раздражение, Инна хмыкнула и спросила:

– И кто же этот человек?

– Сейчас увидите, – заверил ее майор.

Дверь веранды открылась, и в комнату в сопровождении лейтенанта Ваняшина вошел любовник Инны, Виталий Казанец. Увидев его, Инна растерянно захлопала глазками, старательно изображая из себя невинное создание.

– А ты зачем здесь? – плохо справляясь с нахлынувшим волнением, спросила она. Вопрос скорее относился даже не к лейтенанту Ваняшину, который привел сюда Казанца, а к майору Туманову. Но майор предпочел пока на него не отвечать. И это пришлось сделать самому Казанцу.

– Сам не знаю. Открыл капот машины, а тут входит этот… – Казанец покосился на Ваняшина, который, судя по припухлости под левым глазом Казанца, не стал с ним долго церемониться. – Ничего толком так и не объяснив, схватил меня и приволок сюда. Мне, как и тебе хотелось бы от товарища майора получить ответ, к чему такая бесцеремонность и по какому праву?..

Федор глянул в глаза Казанца и увидел во взгляде того смятение. Сказал:

– Да вы успокойтесь, гражданин. Не волнуйтесь. Сейчас во всем разберемся.

– Хотелось бы. И побыстрей. Мне в центр надо по делам, – сказал Казанец с робкой улыбкой.

– Слинять он хотел на своей машине. Да я не дал, – произнес Ваняшин, кивнув на Казанца. Тому обвинение лейтенанта явно пришлось не по душе.

– И ничего я не хотел. Просто проверял мотор. Масло в сервисе мне сменили. А оно что-то не очень… – проговорил он неуверенно.

Туманов в упор уставился на Казанца.

– Масло? – спросил майор. Казанец неуверенно кивнул.

– Ага. Масло сменили… а оно не очень, – начал он опять, но Туманов заставил его замолчать.

– Можно у вас сигаретку? – попросил вдруг майор у него закурить, удивив Казанца. Но жадничать тот не стал. Достал из кармана пачку сигарет «Кент», протянул ее майору со словами:

– Можете всю забрать. Мне для нашей милиции такого добра не жалко.

Туманов не стал отказываться, хотя подаяния предпочитал не брать. Но тут особый случай. Осмотрев пачку, майор положил ее на стол и спросил:

– Скажите, Казанец, вы курите только эти сигареты или еще и другие?

Инна уставилась на майора как на неизлечимого идиота, не понимая сути. Ну при чем тут сигареты, эти или другие? Кажется, не понимал и Казанец.

Глупо улыбаясь, он сейчас напоминал Инне дебила, которых она ненавидела всей душой и потому отвернулась. Ну и физиономия у любовничка. Смотреть тошно. И с таким придурком она еще целовалась в засос.

В ожидании ответа, майор уставился на Казанца. И тот сказал:

– Всегда. Привык, знаете ли…

У Федора его ответ вызвал улыбку.

– Прекрасно, – сказал майор. Грек с Ваняшиным переглянулись, не понимая, зачем вся эта трепология по поводу сигарет.

– Сейчас объясню, – сказал майор, обернувшись к Казанцу, словно объяснение предназначалось только ему одному. – Осматривая территорию вокруг дома, я нашел возле одного из окон окурок сигареты «Кент»…

На лице Казанца вдруг выступили крупные капли пота, особенно после того, как Инна Розовская посмотрела ему в глаза.

– Точно такой же окурок я потом не заметно от Инны Вадимовны забрал из пепельницы. Эксперты установили, что оба окурка оставлены одним и тем же человеком. Вами, Казанец, – Федор глянул в глаза Казанцу так, что тот попятился назад, но тут же остановился, потому что позади него стоял лейтенант Леха Ваняшин. А Леха церемониться не будет.

– Ну и что тут такого. Иногда мы с Инной ходили по саду. Мало ли где я мог оставить окурок, – теряясь в словах, проговорил Казанец. Глаза его испуганно метнулись на Инну. Сама же девушка смотрела на любовника так, что тому стало не по себе.

– Но окурок был найден не в саду, а под окном. Вы, Казанец, узнали от своей любовницы, что их пару дней не будет дома, и решили воспользоваться этим. Не так ли? – спросил Федор у Казанца, смотреть на которого без сожаления теперь было нельзя. По крайней мере, если бы его таким раньше видела Инна, никогда бы не связалась с ним. Теперь он превратился в мужчину ни ее вкуса. Жалкое, раздавленное существо, вызывало в ней ненависть.