чем жару. Терпеть не можешь мелодрамы, зато боевики смотришь взахлёб, хотя и скрываешь это. Терпеть не можешь каблуки, но надеваешь их для образа. Тебе нравятся длинные шарфы, потому что в них можно уютно укутаться. Ты перфекционист. Тебе важно, чтобы всё было на своих местах, хотя во время ПМС сама из-за этого бесишься и начинаешь всё менять местами. Любишь классику и точные науки. Имеешь маленький шрам в виде четырёх точек под левой лопаткой, потому что в тринадцать лет засмотрелась на люстру в гостях и умудрилась упасть на вилку, а потом сама смеялась над этим. Ты любишь плюшевые игрушки, но боишься показаться не взрослой, поэтому целая коробка покоится на чердаке, но периодами ты всё равно проверяешь и стираешь их от пыли. А ещё ты не любишь мятную зубную пасту, поэтому стараешься покупать фруктовую. Как думаешь, знал бы я всё это, если бы человек мне был не важен? Помнил бы я детали, если бы мне было наплевать? Если ты мне не веришь, я могу продолжить дальше.

Николь сидела, ошарашенно распахнув глаза. Не ожидала она выслушать столько познаний о себе же самой. И… она смущена. Да так, что прикусывает нижнюю губу, а потом мягко улыбается, пряча глаза, опуская на гладкую поверхность стола, и отрицательно машет головой.

— Я ошибалась, когда говорила, что нихрена ты обо мне не знаешь, — и усмехнулась. Он сжал её руку.

— И ты никогда мне не верила.

Официант прервал, расставляя горячий чай по местам и тарелки с лапшой. Еда парила, а вкусный ароматы вырабатывала избыток слюны. Пришлось расцепить руки, мгновенно ощутив прохладу уже соскочивших тел. Физическая потребность вынудила их замолчать, окунуться в причмокивания и хлюпанье бульона. Насытив желудки и, наконец, согревшись до приятной дремотной неги в организме, Нэйтен расплатился за заказ, пока Николь допивала чай. Тот самый — зелёный с долькой лимона, который он ей заказал. Пришлось вновь с ней побороться за оплату счёта, потому что девушка никак не хотела мириться с желанием Нэйтена полностью оплатить чек, пока он не был вынужден рыкнуть на упрямицу, в очередной раз утвердив, кто он теперь ей. Он её молодой человек, чёрт бы её побрал, а не проходимец с улицы. Он хочет делать ей приятно, дарить подарки, водить по кафе всего лишь за её довольную улыбку. Но проблема девушки в излишней самостоятельности.

Снова укутывая Ники в шарф, боясь, как бы не отморозила шею, Нэйтен улыбается, видя, как она опять фыркает, словно недовольный ёжик. Но ей нравится эта трепетная забота. Она же в ней так нуждается, а он хочет одаривать её вниманием. Мороз с каждым днём всё больше придавливал, забираясь даже под тёплую одежду, но люди начинали обдумывать планы на Рождество, подготавливая себя к торжеству. Это заметно по разговорам прохожих и блеску в глазах детей, подмечающих, как некоторые магазины начали потихоньку украшать к празднику.

— В следующий раз ты получишь ремнём по заднице, если вместо кофты наденешь лёгкую блузку в институт, — грозит парень, продолжая поправлять шарф на её шее.

— Вообще-то, я сегодня сдавала доклад, мне нужно было выглядеть представительно. А вот зато кое-кто не спешит подтягивать свои хвосты.

— Не упрекай меня.

— Тебе, значит, можно, а мне нельзя?

— Мне можно. Я же переживаю за тебя.

— Я, вообще-то, тоже.

Она мило хмурится. Пытается обидеться в своей манере, но не выходит. Мешают мягко приподнятые уголки губ. И Нэйтен голову ломает, как она скрывала раньше себя. Ему каждый раз хорошо просто стоять рядом, а эти слова заставляют его, такого брутала, трепетать внутри мальчишкой. Влюблённым мальчишкой. Влюблённый идиот. Но влюблён в самую непредсказуемую девушку. И это прекрасно.

— Знаешь, Нэйтен, я больше не хочу… — замялась Тёрнер, поджимая губы. Ей сложно сказать, но чувствует, что так надо. Это шаги навстречу к нему. Приближение к Нэйтену. Створки замкнутой души скрипнули, дрогнули, но начали приоткрываться, выпуская утаённый свет. — У нас всё будет хорошо?

Её глаза вцепились в его с нескрываемой надеждой. Будет хорошо, даже ещё лучше. Нэйтен припал к её губам, мягко оставляя тёплый поцелуй. Сегодня от неё пахнет малиной. Она как ежедневный праздник. Всё, что было между ними, стоило вытерпеть.

— Обязательно, мартышка, — тёплое дыхание парня растворяется на её щеках.

— Обязательно, — повторяет она. — Я верю тебе. Больше не хочу сомневаться в тебе, — и сама тянется навстречу, втягивая в чуть более глубокий поцелуй, соединяя дыхание воедино. Она верит, и никто не сломит её теперь.

Лишь чуточку странного предчувствия защемило в сердце. Как резко всплывшая интуиция, пульнувшая сигнал в мозг. Но она выбрасывает мусор из головы. Пока он целует её, обнимает, она будет верить.

Сдохните, тараканы.

***

Оглушающий рёв толпы разносился эхом по стадиону. Люди возбуждены от предвкушения. Пришло как минимум в два раза больше людей сделать последнюю ставку и либо сорвать джек-пот, либо знатно опустошить карманы. Но игроманам плевать. Они готовы хоть дом заложить, лишь бы утолить этот голод азарта. Эта болезнь проела все их клетки. Готовы пойти на риск, вновь окунуться в эту душную атмосферу с привкусом запретных игрищ. Риск — благородное дело, а ещё и очень затратное. Чтобы вместить всех желающих, организаторам пришлось знатно подсуетиться и найти подходящее уединённое место в черте города. Взятки были немалые, но это мелочи по сравнению с тем, какие деньги люди готовы отдать, захлёбываясь в слюне запала. Это финал, когда накал страстей достиг своего пика напряжения. И щуплый на вид мальчишка подогревал интерес публики. Как подобный ему смог добиться такой вершины, никто не знает, но на нём поимели приличные деньги. Тёмные организаторы игрищ так просто не отпустят мальчишку — он их козырь. Золотая жила.

— Ты уверен, Нэйт? — Марк сидел рядом с другом. Нэйтен сверлил взглядом точку в стене. От тяжести взгляда действительно могла образоваться зияющая дыра. — Ты ведь даже в последние дни не тренировался с Винсентом.

— У меня всё равно нет выбора, — прохрипел Нэйтен. Ему сложно настроиться, от этого тяжёлое дыхание прорывало лёгкие.

— Как к этому отнеслась Николь?

— Она не знает…

Рука Маркуса сочувственно похлопала по спине. Друг без слов догадывается, как разрывает Нэйтен. Как сложно ему принимать решение. Ведь верного всё равно нет. Остаётся выбирать меньшее, что может нанести вред. Но в одном случает это лишь физический, в другом моральный. Здесь спорный вопрос. Кулаки Картера нервно сжимались до побеления костяшек.

Он знает, что идиот. Знает…

***

Стряхнув руки от капель воды, Николь вытерла их о полотенце и ещё раз осмотрела себя в отражение.