— Я помогу накачать лодку, ребята, — вызвался Георгий.

— Отлично, — кивнул Чуев. — А я удочки приготовлю.

Саша достал из чехла сложенные телескопические удочки, Георгий взялся раскладывать плоскую, как камбала, лодку. Девушки помогали им. Когда все было готово, лодка надута и удочки разложены, Чуев хлопнул себя по лбу:

— Блин! А на что ловить-то будем?

— Да уж, рыбаки, — усмехнулась Юля.

— Пойдем, Георгий, червей накопаем, — предложил гигант Чуев. — Вон в те камыши, нам нужна сырая земля.

— Пошли, — согласился Георгий.

Юля улыбнулась. Он был готов выполнять любую грязную работу, только бы вернуть ее доверие. Когда ребята ушли, Римма огляделась и многозначительно прошептала:

— А я пойду пока в лесок схожу, только в другую сторону, ага?

— Под кусток на холмик?

— Ну, типа того.

— Иди, девочка, сходи, — снисходительно поморщилась Юля. — Не скатись только кубарем.

— Да ну тебя, Юлька, — махнула рукой Римма. — Всегда ты такая.

— Какая?

— Колючка, вот какая.

И гордо подняв голову, двинулась в лес на холме, еще долго светясь белыми ногами. А Юля подошла к самой кромке озерной воды и достала из сумки миниатюрный бинокль. Эх, сюда бы тот, военный, из дома Варвары! Каждый бы кустик разглядела, каждую травинку!

Она провела объективами влево, затем в право и вдруг резко навела их на тот участок берега, что был напротив их пляжа. И увидела то, что пропустила! Там, на острове, у самой воды, как и несколько дней назад, стояла рыжая женщина в белом балахоне. Это была Власа! Мать Златы. И она смотрела на нее. Через расстояние, через туман. Юля не могла опустить бинокль, она всматривалась в ее лицо, перед которым то и дело проплывали белые облака тумана. И вдруг женщина подняла руку и указала на нее пальцем. Не было сомнений — именно на нее. Но зачем?

Потом туман затянул этот участок берега, Юля терпеливо ждала, а когда он вновь громадой проплыл мимо, женщины уже не было. Власа ушла. Словно и не выходила на берег, словно лишь привиделась Юле. Только тогда Юля опустила бинокль и обернулась назад — на шорох. Позади нее стояла Римма с выпученными глазами, бледная как смерть и ловила ртом воздух.

— Юлькаааа… — простонала она.

— Что? — спросила та.

— Юлька, я видела, — прошептала Скворцова.

— Чего ты видела? Женщину на берегу?

— Не-а, — затрясла головой Римма.

— Да что ты видела-то? — разозлилась Юля.

— Чудище…

— Какое чудище? — нахмурилась Юля и резко обернулась на воду.

Легкие гигантские круги шли по воде почти от самого берега — они уже исчезали. Словно бросили в воду камень, только беззвучно…

— Рыбу… На кита похожую, Юлька, — быстро заговорила Римма. — С усищами. Метра три она была или пять. Подплыла к самому берегу и на тебя смотрела. Как будто схватить хотела. Пока ты в бинокль пялилась! Я тебя окликнуть не смогла — так испугалась! Речь потеряла, Юлька. — Она даже руки сжала в локтях и свела кулачки. — До сих пор ведь дрожу!

— А тебе не могло показаться? — спросила Юля и, сама того не желая, отступила от берега. — Привидеться?

— Да нет же! Нет!

— Киты в озерах не водятся. А может, сом это был?

— Точно, сом! — ткнула пальцем в Юлю ее однокурсница. — Это ведь они утопленников едят, да?

— Да вроде как, — пробормотала Юля и отошла от воды еще дальше. — Ты уверена?

— Я ж не сумасшедшая! Слушай, Юлька, это неспроста, — замотала головой Римма. — Это знак. Я не хочу плавать на лодке. Я хочу назад, в лагерь.

— Я тоже, если честно, — призналась Юля.

А сама думала о том, что Римма ничего не знала о соме-великане, который водится в этом озере и, по легенде, выходит в образе человека на сушу, и такой испуг просто так не сыграешь. Может, она, Юля Пчелкина, лицедейка, еще и смогла бы, но не Римка. Неужто Власа могла навести такое наваждение на ее дуреху-одногруппницу? Да тоже вряд ли! На таком расстоянии… Что за глупость! И она сама, Юля Пчелкина, круги видела, кто-то ведь их оставил…

— Так он, говоришь, этот сом, на меня смотрел? — переспросила Юля.

— В упор! Как будто утащить тебя хотел…

— Класс! — воскликнула Юля.

Из-за камышей, переговариваясь, вышли Георгий и Чуев. Саша держал в руке газетный кулек.

— Ну что, накопали червей? — спросила Юля.

— Там у них целая цивилизация, — сообщила Чуев. — Никогда такого не видел.

— Рыбалка отменяется, — сказала Юля. — Мы никуда не поплывем. И вам не дадим. И вообще, мы хотим домой. В лагерь, в смысле. Да, Римка?

— Да, Юлька, — кивнула Скворцова. — Мы ходим назад, ребята.

— Вы издеваетесь? — поинтересовался Чуев. — Пчелкина, ты ведь сама рвалась на озеро?

— Почему ты так решила? — совершенно серьезно спросил Малышев. — Я ведь тебя знаю, ты от своего не отступишься, — он обращался именно к Юле. — Что случилось?

— Вы не поверите, ребята, — покачала головой Юля.

— Мы постараемся, — ободрил ее Малышев.

— Ты еще не забыла легенду про сома-великана, сторожа этого озера? Что якобы ведьмак Щерь в сома превращается и живет тут уже сотни лет? Его еще Феофан Феофанович видел…

— Всю жизнь эту легенду помнить буду, — ответил Георгий. — Так в чем дело?

— Я только что Власу на том берегу видела. Она стояла, как призрак, а потом на меня пальцем показала. Так вот, она не мне знак подавала…

— А кому? — спросил Малышев.

— А ты догадайся, Гошенька.

— Да о чем вы? — поморщился Чуев.

— Римка этого сома только что видела, он к берегу подплыл, — Юля кивнула на воду, — и на меня смотрел. А я только круги увидела от него…

— А ты мне ничего про сома и цыгана не говорила, — замотала головой Римма.

— Не успела просто.

— Вы издеваетесь? — нахмурился Чуев. — Римка?

— Хочешь, перекрещусь, Сашка? — спросила Скворцова. — Я не больно верующая, но Бога уважаю. Была рыба — страшная, как динозавр. Я даже стоять рядом с этим озером не хочу, не то чтобы плыть куда-то. Ведь сколько говорили, что тут люди пропадали…

— Все, ребята, — заключила Юля. — Это место больше нас не принимает. Мы ему надоели. Сдувайте лодку, сворачивайте удочки. Уходим. Озер много! Там, под селом Тараканово, они тоже будут. Вот и порыбачим.

— Спятили вы, — разочарованно проворчал Чуев. — У вас групповое помешательство.

Но один на озере не остался. Лодку сдули, удочки сложили, червей высыпали в камыши. И двинули назад через лес.