– Опоздали. Сбежал-таки, гад. И никому, наверное, ничего не сказал, потому и ворота открыты.

Подбежавших бойцов отряда они расставили у мощной двери выхода на платформу и полезли вверх, через люк в колодец, ведущий в секретный бункер Ельшина с компьютером, посредством которого он контактировал с Монархом.

Здесь, в бункере, Тарас обнаружил первую сеть минирования, датчики которой должны были сработать только при появлении человека с массой не ниже семидесяти килограммов. И здесь же Горшин впервые явственно ощутил следы магического присутствия, которые почуял еще на станции.

– Здесь недавно кто-то был, – пробормотал он, обезвредив систему взрывания и прислушиваясь к чему-то с закрытыми глазами.

– Конечно, был Ельшин со своими телохранами, – обронил Василий.

– Нет, – качнул головой Тарас. – Это следы человека Круга. Очень характерные следы. И, по-моему, я знаю, кому они принадлежат.

– Кому?

– Герману Довлатовичу Рыкову, кардиналу Союза Девяти, с которым я имел честь работать в комиссариате «чистилища».

– Как ему удалось опередить нас?

– Во-первых, он работает в конторе и имеет доступ к любой информации ФСБ. Во-вторых, он кардинал, то есть человек неординарных возможностей. Хотел бы я знать, что он здесь искал…

– Может, то же самое, что и мы недавно, – «черный файл»?

– Если это так, он очень крупно рискует. Монарх Тьмы олицетворяет темный полюс мира, иерархи – светлый, уравновешивающий, и контакт «светлого» – философски, а не этически – кардинала с силами тьмы сделает его отступником, более нежелательным, чем я.

– Ладно, потом обсудим его намерения. Пошли наверх. Только смотри, чтобы не напоролись на мину. Не нравится мне, что никто не стережет станцию метро.

Вместо ответа Горшин привел в действие механизм подъема, и клеть лифта поползла вверх, вынося их на третий этаж дачи, в спальню генерала.

Скрытых ловушек и мин Горшин здесь не обнаружил, но теперь все время чувствовал запах Рыкова и мрачнел все больше, уже догадываясь, что кардинал Союза Девяти побывал здесь не один, а со своим манипулом, состоящим из профессионалов по особо сложным и грязным делам.

Они подождали, пока в спальню поднимутся оперативники Первухина, выглянули в коридор.

Никого. Тишина.

Тарас переглянулся с Василием, который тоже заподозрил неладное, включил темп и в мгновение ока перелетел на цыпочках коридор и лестницу, спускаясь на второй, а потом на первый этаж дачи, и здесь у выхода с лестницы в коридор наткнулся на два тела в серо-зеленой форме лейтенантов внутренних войск. У обоих парней было перерезано горло.

– На втором этаже лежит еще один, – догнал Горшина Василий. – Работа профессионалов.

Тарас сорвался с места, преодолел коридор и выглянул в холл первого этажа, где увидел еще три трупа. Все охранники были убиты с помощью метательных ножей.

Появившиеся следом в холле бойцы Первухина молча смотрели на убитых, переводя взгляды с их тел на лица командиров, потом рассредоточились у окон и дверей, готовые к атаке извне или броску наружу.

– Обыщите все помещения, – сказал Первухин, доставая рацию. – Двойка, я Первый, как слышите?

– Первый, я Руслан-два, к штурму готов.

– Отставить штурм. Ждите сигнала.

Через минуту стало ясно, что охрана дачи уничтожена полностью. Не помогли защитникам генеральской резиденции ни собаки, ни электронные системы обнаружения, ни бункера с пулеметами и огнеметами, ни новейшее оружие, среди которого нашлись даже переносные зенитно-ракетные комплексы «стрела-3» и «игла-5М». Все охранники внешней зоны защиты были найдены убитыми в саду, причем только холодным оружием, и даже наблюдатели у мониторов телесистем отсутствовали на своих местах, словно сговорились выйти в сад подышать свежим воздухом, где и были убиты. Во всем этом чувствовался налет мистики, хорошо понимаемый только Горшиным и Балуевым. Им было ясно, что руководил налетом на дачу лично Рыков, и он же внушил ее защитникам приказ выйти из укрытий. Оставалось выяснить, зачем это ему понадобилось. Догадка Василия о том, что Герману Довлатовичу захотелось завладеть «черным файлом» для связи с Конкере, требовала подтверждения, которого здесь, на даче, отыскать не удалось. Зато Тарас в подвалах дачи обнаружил мощную систему минирования здания и посоветовал Первухину немедленно покинуть территорию дачи.

Начальник Управления спецопераций был достаточно опытным специалистом в такого рода делах, чтобы пренебречь советом, и приказал всем подразделениям покинуть дачу. В здании остались только они двое – Горшин и Балуев, все еще надеявшиеся на разгадку акции Рыкова.

Оживить компьютеры Тарасу не удалось, они были выпотрошены хозяином дачи и затем Рыковым. Однако один хорошо сохранившийся след Герман Довлатович все-таки оставил – на телефонном селекторе в кабинете генерала, имеющем собственный процессор.

Тарас долго обнюхивал селектор, чувствуя какой-то подвох в его «магическом» свечении, потом все же решился снять трубку, и ему показалось, что рядом кто-то злобно и презрительно рассмеялся. В то же мгновение Тарас понял, в чем дело: Рыков оставил след не зря, бросив тонкую жилку паранормальной связи селектора с системой минирования. Появившись на даче, он первым делом обезвредил устройство подрыва, оставленное Ельшиным, но, уходя, оставил собственную ловушку, и Тарас попался в нее, не зная, что она специально рассчитана на опознавание человека Круга.

И все же он был готов к такому повороту событий.

Василий, стоявший рядом, вдруг увидел, как засветилось лицо спутника, а волосы его встали дыбом, одеваясь короной электрического сияния.

– Беги! – сдавленным голосом проговорил Тарас. – Долго не удержу!

– Что? – дернулся к нему Василий, не понимая, что тот хочет удержать.

– Он… оставил… линию… включения… минного поля! Беги!

– А ты?

Тарас глянул на Василия слепыми от нервного перенапряжения глазами, и Вася, скрипнув зубами, бросился из кабинета Ельшина.

Дача взорвалась, когда он был уже за воротами участка. Ударная волна отшвырнула Василия метров на двадцать от забора и удачно влепила в упругую стену боярышника, что позволило ему отделаться лишь изодранным комбинезоном, ушибами и ссадинами. Сознание он, правда, потерял – от контузии, но вскоре очнулся и увидел над собой внимательное лицо Горшина.

– Ты?! Живой?!

– А что мне сделается? – раздвинул губы в улыбке Тарас. – Я заговоренный.

– Как?..

– Пройдешь Путь в Круг, сам научишься. Хотя Рыков, конечно, едва меня не подловил. Зато я знаю, куда рванул Ельшин. В памяти селектора остался номер телефона, по которому он звонил Ибрагимову, и следы разговора.

Вася рывком сел, так что закружилась голова.

– Ну?!