— Давай мы сами будем решать, кто кому и когда будет рад? Саш позови его или разреши войти, — была тверда Аделина.

— Ты можешь войти, но за последствия вини лишь себя, — оперлась я о дверной косяк и скрестила руки на груди, — Ефим всё ещё обижен. Думаешь так легко забыть предательство родных? Он доверял тебе.

— И что тогда делать? Как мне вымолить прощение?

— Дай-ка подумать, — я реально задумалась, как помочь этой выскочке. — Ефим сегодня улетает обратно в Америку.

— Что? — выкрикнула поражённая Аделина.

— Тише-тише, не голоси, — подошла я к ней поближе и прикрыла за собой дверь, дабы Ефим не услышал, — ты разве не в курсе того что вычудил Егор?

— Нет.

— Он опубликовал ту самую "сенсацию". Именно то о чём ты с ним и поделилась. Я не позволяю вам с Ефимом встретиться только из-за этого, — призналась я. Понимала, что обида Ефима может только усилится.

— То есть всё кончено, — опустились руки у девушки, — Фим никогда меня не простит. Проклятый Егор, тварь! Я ведь поверила ему, думала, реально хочет стать моим братом, надеялась, что я смогу помирить близнецов, а в итоге, он подложил мне "свинью". Урод!

— Успокойся, не время для психоза.

— А для чего время Саш? Меня подставили. Да что уж там, я сама дура доверилась.

— Я понимаю тебя как никто другой. Сама долго носила розовые очки, а когда Егор ударил меня…

— Он ударил тебя?

— Сейчас это не имеет значения, — отмахнулась я, — главное Ефиму помочь. К сожалению, я полный ноль в делах шоу-бизнеса, но я могу помочь ему не потерять хотя бы сестру. Он любит тебя Аделин, но ему тяжело. У него стресс. Ефим умело прячет свои чувства за маской шутника, но я вижу, как трудно ему это даётся.

— Мой брат сильный, он всегда скрывает свою боль. Знала бы ты, как он страдал, когда потерял голос. — На лице Аделины проскользнула затаённая печаль. — Я хотела рассказать всё маме, а он запретил. Ему не с кем было разделить тот период в жизни, и я стала ему отличным собеседником. Но я предала его доверие.

По щеке моей всё же скатилась слеза. Слушать о страданиях человека, которого любишь, невыносимо больно. Меня не было рядом, но я исправлюсь. Всё скоро сильно изменится, я до конца буду с ним, даже если у нас ничего не выйдет.

— Давай поступим так, — взяла я девушку за руки, — вечером я позвоню тебе или отправлю сообщение. Ты приедешь в аэропорт, и вы нормально попрощаетесь.

— Ты сделаешь это для меня? — не поверила своим ушам Аделина.

— Сделаю это для Ефима, — поправила я её, — я не хочу, чтобы он уехал отсюда с тяжёлым сердцем. Ему нужна семья. На интервью он сказал, что не боится потерять фанатов, но очень боится потерять семью. Я не позволю его страху воплотиться в реальность.

Аделина смотрела на меня совершенно по-новому. Словно встретила впервые, и я сумела произвести на неё неизгладимое впечатление.

— Спасибо Саша, — неожиданно обняла меня девушка, — я в тебе ошибалась. Извини меня.

— Да всё нормально, — смутилась я, легонько похлопывая её по спине.

На этом и распрощались. Я вернулась к Ефиму, который успел допить кофе и мыл чашку.

— Ты где пропала? — спросил он первым делом. — Кто приходил?

— Да так, ошиблись квартирой, — осушила я остывший бокал с чаем. Мне нужно было прийти в норму. После разговора с Аделиной во мне что-то перевернулось. Я почувствовала, что сделала что-то действительно стоящее.

— Чем займёмся в наш последний день? — уже вытирая руки, спросил Ефим. — Странное дело, я провел здесь всего десять дней, а впечатлений на год хватит. И все они связаны с тобой.

— Какое совпадение, мои тоже!

— Я рад, что ж может тогда пусть последний день будет самым обычным?

— В твоём понимании "обычный" это чокнутый, — усмехнулась я. — Мне нужно переодеться. Заедем домой? Мама на работе, я соберу вещи.

— Всё же приняла решение уйти?

— Она сама разделила нас, я не собираюсь ей навязываться.

Приняв освежающий душ, я высушила волосы, не без помощи Ефима естественно, он мешался мне постоянно, и пришлось принять его ухаживания. Якобы отдаёт должок, но я понимала, что ему захотелось побыть на моём месте. Позже закончив с утренними процедурами, мы поехали ко мне домой. Я надеялась, что там никого не будет, будний день ведь, но дома оказался мой папа и тётя Надя. Ефим идти со мной отказался, видимо боялся наткнуться на моё семейство, и не хотел испытывать новый стресс. Хотя с ним было бы гораздо веселее собирать вещи.

Проскользнув до спальни так тихо, что когда папа застал меня на месте преступления, счёл что наш дом, обворовывают.

— Сашенька это ты? Уф-ф, я чуть полицию не вызвал. Почему не предупредила что приедешь? — глаза его опустились на небольшую дорожную сумку. Собирать целый чемодан я не захотела. — Куда собираешься?

— Мама тебе не говорила? — укладывая любимое платье, спросила я.

— Что вы поссорились? Говорила. Но я не думал, что у вас настолько всё запущено.

— Теперь видишь. Ладно, мне некогда, меня ждут, — застегнула я сумку, и собиралась покинуть отчий дом.

Отец преградил мне дорогу.

— Доченька я не отпущу тебя. Куда ты собралась?

— Поживу пока у подруги, — попыталась успокоить его я, но это мало сработало.

— Ну почему мы не можем всё решить мирным путём?

— Потому что Саша предала моего сына, — появилась из неоткуда тётя Надя.

Она выскочила откуда-то из-за угла, и я, не желавшая с ней пересекаться, сглотнула. Только не снова. Я не хочу ссориться ещё и с ней.

— Надя, — возмущённо обернулся к ней мой папа, — ты, что такое говоришь? Начиталась этих лженовостей, и смеешь обижать мою Сашеньку.

— Это не лженовости Костя, мне Егор лично поведал всю историю с самого начала, — была уверена в своём сыне та. — Саша как тебе не стыдно? Как в глаза собираешься всем смотреть? А Ефим тоже хорош. Ни какого уважения к брату.

— Подождите дамы, — сказал он скорее тёте, чем мне, — объясните всё подробнее.

Именно тогда в нашей маленькой компании появилось ещё одно действующее лицо. Я уже не знала, куда себя деть.

— Егор ударил Сашу, и что ей надо было стерпеть мама? — поднимался по ступенькам и попутно говорил Ефим.

Все как по мановению волшебной палочки обернулись.

Зачем ты пришёл? Всё только усугубится. Бедный мой Ефим.

— Саша это правда? — расширились глаза от удивления у папы.

Я была вынуждена кивнуть. Открыть рот сил не