Не раздумывая ни секунды, Арон принял стойку для стрельбы, как его учили на бесчисленных тренировках,– широко расставил ноги и вскинул «беретту». В ушах у него зазвучал неторопливый и строгий голос Элиаху, его старого инструктора: «Если они не готовы, стреляй. Если они готовы, стреляй. Если у них заложники, стреляй. Если целей больше одной, стреляй. Два выстрела в каждого. Два. Не думай – стреляй».

Но это же не заложники, это его дочери – Ребекка и Рия! Арон видел картинки с Микки-Маусом на их пижамах. Он навел маленькую «беретту» на первую маску. В тире, даже при плохом освещении, он мог бы держать любое пари, что сможет всадить две пули в мишень величиной с человеческую голову, повернуться всем телом, все так же выпрямив руки, и всадить еще две пули во второе лицо. На расстоянии пяти шагов Арон укладывал полную обойму из десяти патронов двадцать второго калибра в кружок размером с кулак.

Но ведь здесь его дочери!..

– Брось оружие,– прозвучал приглушенный маской голос человека, державшего пистолет с глушителем у головы Бекки.

Арон знал, что мог уложить обоих, прежде чем они выстрелят. Деревянный пол словно горел под его босыми ступнями, хотя не прошло и пяти секунд, как он выскочил в коридор. «Никогда не отдавай своего оружия,– внушал им Элиаху в то жаркое лето в Тель-Авиве.– Никогда. Всегда стреляй на поражение. Лучше убить противника, даже если придется самому или заложнику погибнуть или получить ранение».

– Брось, тебе говорят.

Не выходя из стойки, Арон осторожно положил заряженную «беретту» на пол и широко развел руки:

– Пожалуйста. Пожалуйста… Не трогайте детей. Бандитов оказалось не пять, а восемь человек. Они связали Арону руки за спиной скотчем, вытащили Дебору из-за кровати и отвели всех четверых вниз, в гостиную. Двое мужчин в масках отправились на кухню.

– Модди, телефон не работал,– успела выдохнуть Дебора до того, как тащивший ее захватчик заклеил ей рот.

Арон кивнул. Он не решался заговорить. Его посадили на пуфик около пианино, а Дебору с девочками на пол, спиной к голой стене. Они не залепили рты детям и не связали их, обе девочки рыдали в голос, обнимая маму. Справа и слева от них присели на корточках двое в камуфляжных куртках, джинсах и лыжных масках. Главарь кивнул, и все шестеро стянули маски.

«О боже, значит, они собираются нас убить»,– подумал Арон. В эту секунду он отдал бы все, что имел, лишь бы повернуть время вспять на три минуты. Он бы выстрелил дважды, повернулся, еще выстрелил дважды, еще повернулся…

Все шестеро – белые, загорелые, ухоженные – совсем не походили на палестинских агентов или коммандос из организации Бадер-Майнхоф. Они выглядели скорее как обычные люди, которых Арон видел каждый день на улицах Вашингтона. Тот, что стоял перед ним, наклонился, его лицо было теперь совсем близко от лица Арона. У него были голубые глаза и идеальные зубы. Легкий акцент выдавал в нем уроженца Среднего Запада.

– Мы хотим поговорить с тобой, Арон.

Он кивнул. Его руки были связаны за спиной так туго, что он уже не чувствовал их. Если упасть на спину, еще можно дать хорошего пинка в рожу этому красавчику. Остальные пятеро были вооружены и стояли слишком далеко – он не смог бы дотянуться до них при всем желании. Арон почувствовал желчный привкус во рту, усилием воли он попробовал замедлить сумасшедшее биение сердца.

– Где фотографии? – спросил человек приятной наружности, что стоял перед ним.

– Какие фотографии? – Арон не верил своим ушам – он не только смог заговорить, но его голос звучал твердо, не выдавая никаких эмоций.

– Ну, Модди, не надо играть с нами в прятки.– Главарь кивнул худощавому парню, стоявшему у стены. Все с тем же безучастным выражением тот ударил четырехлетнюю Бекку по лицу.

Девочка закричала. Дебора попыталась освободиться, она тоже кричала, хотя ее голоса не было слышно. Арон встал.

– Сучий сын! – крикнул он на иврите. Главарь свалил его на пол ударом ноги. Он упал на бок, сильно ударившись носом и скулой о полированный пол. Теперь уже закричали обе девочки. Арон слышал, как захватчики с треском отмотали липкую ленту, и крики прекратились. Худощавый подошел, поднял Арона и с силой снова посадил на пуфик.

– Фотографии в доме? – тихо спросил главарь.

– Нет.– Арон покачал головой. Кровь из носа потекла на верхнюю губу. Он запрокинул голову и почувствовал, как горит от боли щека. Правая рука онемела.– Они в сейфе в посольстве,– сказал он, слизывая кровь с губы.

Главарь кивнул и слегка улыбнулся:

– Кто их видел, кроме твоего дяди Сола?

– Леви Коул.

– Начальник отдела связи,– удовлетворенно отметил главный.

– Исполняющий обязанности начальника,– уточнил Арон. Возможно, какой-то шанс все же есть. Сердце его снова бешено забилось.– Ури Давиди в отпуске.

– Кто еще?

– Больше никто,– еле выдавил из себя Арон. Главарь покачал головой, словно его разочаровал ответ, и кивнул одному из своих подручных. Дебора вскрикнула, когда нога в тяжелом ботинке ударила ее в бок.

– Никто! – закричал Арон.– Клянусь! Леви не хотел обращаться к Джеку Коуэну, пока мы не получим больше информации. Клянусь… Я могу раздобыть фотографии. А негативы у Леви в сейфе. Можете забрать…

– Тихо, тихо.– Красавец повернулся к тем двоим, что вышли из кухни. Один из них кивнул.– Наверх,– приказал он, и четверо стали подниматься по лестнице.

Арон вдруг почувствовал запах газа и догадался, что они открыли вентили. «Зачем, о боже, зачем?»

Трое оставшихся внизу связали руки и ноги сначала детям, потом Деборе. В отчаянии Арон пытался что-нибудь придумать, о чем можно было бы поторговаться, предложить хоть что-то…

– Я могу вас провести туда прямо сейчас,– сказал он.– Там в это время никого нет. Почти никого. Я достану фотографии, какие угодно документы. Скажите, что вам нужно? Я поеду с вами, клянусь…

– Тише,– успокоил главарь.– Хейни Адам видел их?

– Нет,– выдохнул Арон. Он смотрел, как они укладывали жену и детей на пол, укладывали осторожно, чтобы их головы не ударились о дерево. Дебора была очень бледна, глаза ее закатились. Арон подумал, что она, наверное, потеряла сознание.

– Барбара Грин?

– Нет.

– Моше Герцог?

– Нет.

– Пол Бен-Бриндси?

– Нет.

– Хаим Тсолков?

– Нет.

– Зви Хофи?

– Нет.

Этот допрос мог продолжаться бесконечно, главарь называл имя за именем, перебирая всех сотрудников израильского посольства, вплоть до помощников посла. Арон понял, что с самого начала это была всего лишь игра, просто безобидный способ убить время, пока идет обыск наверху и у него в кабинете. Он был согласен играть в эту игру, выдать любой секрет, лишь бы они не причиняли боль Деборе и близнецам. Одна из девочек застонала, попыталась перекатиться на бок. Худощавый похлопал ее по крохотному плечику.