– Не злись, брат. Но я ведь вправду не похож на других. Больше обычных и меньше двуручных. Такие, как я, редкость в этих местах.

– Знаю. Но это не значит, что они могут издеваться над тобой. Ты мой. Мой клинок, выкованный под мою руку. Такой, какой нужен мне. Чего им еще надо?

– Ничего. Забудь об этом. Просто дай мне имя. Так мне будет проще говорить с ними.

– Хорошо, брат. Ты получишь имя. Ты будешь Гангардаш. Кровный брат. И пусть они все заржавеют от зависти.

– А чему завидовать, брат?

– Тому, что их не понимают, как они ни стараются, а мы с тобой – и в бою, в пиру вместе.

– Думаешь, это хорошо?

– Не знаю, – честно ответил Ал-Тор, – но верю, что у нас из этого обязательно что-нибудь получится.

– Что ж, время покажет.

– Время?

– Да, время. Это самый беспристрастный судья, брат, – ответил клинок и замолчал, словно задумавшись о чем-то своем.

Обратный путь занял у юноши намного меньше времени, и вскоре он вошел в общий зал борделя. Здесь все напоминало забытый на очаге котелок. Девицы носились по коридору, постоянно что-то переспрашивая друг у друга и пытаясь говорить все разом. Посреди этого бедлама неприступной скалой возвышалась Санча, громовым голосом командуя кухонной прислугой и награждая звучными подзатыльниками девиц, путающихся под ногами.

Увидев стоящего у окна Топ-Гара, Ал-Тор с трудом протолкался к нему и, перекрикивая гомон и визг, спросил:

– Что тут происходит?

– Большой переполох в курятнике. Вот что, – окрысился сотник. – Дернул же вас иблис тащить с собой это наказание богов. Им же ничего объяснить невозможно, они даже себя не слушают, но говорят все хором.

– В чем проблема? Давай по порядку.

– Мы почти распродали весь товар. Осталось только закупить необходимое и можно убираться отсюда. А эти курицы не могут решить, что и куда упаковывать. То им дождь страшен, то разбойники, то сам ифрит привиделся. С ума сойти можно.

– Значит так. Отправь кого-нибудь на базар. Пусть купит двадцать больших сундуков. Думаю, по сундуку на каждую будет в самый раз. Что не смогут впихнуть в сундуки, повезут в баулах.

– Проклятье! А ведь это выход. И как я раньше не додумался? Не слушал бы целый день этот визг.

От избытка чувств сотник хватил кулаком по подоконнику и решительно направился к двери. Ал-Тор сделал попытку пробиться к Санче, но девицы обступили ее сплошной стеной. Убедившись, что попытка применить силу может стоить если не жизни, то здоровья точно, юноша поднялся на лестничный пролет и, вдохнув полной грудью, заорал в полный голос:

– А ну заткнулись все!

Привыкший командовать эскадроном в степи, Ал-Тор не рассчитал, что в помещении его голос прозвучит в два раза громче. В зале воцарилась гробовая тишина. Обведя взглядом десятки лиц, испуганно смотревших на него, юноша заговорил:

– Сейчас каждая из вас идет в свою комнату и укладывает вещи. В дорогу оденьтесь так, чтобы не бояться запачкаться. Все хрупкие вещи заверните в одежду или одеяла. Скоро сюда привезут сундуки, по одному на каждую из вас. Все ценное сложите в сундуки, все, что в сундуки не влезет, увязывайте в узлы. Мы почти закончили все свои дела, если все пойдет удачно, через день уезжаем. Это все. Теперь можете заняться делами, – закончил он свою речь. Но растерянные девицы продолжали стоять, глядя на него так, словно ждали, что он начнет открывать истины мироздания.

– Я сказал, можете идти, – повысил голос Ал-Тор. Но они продолжали стоять.

– Бегом, мать вашу! – рявкнул юноша и девицы брызнули в стороны, как перепуганные мыши.

Спустившись вниз, Ал-Тор налил себе вина и, сделав добрый глоток, встряхнул головой. Санча, подошедшая неслышными шагами, забрала у него кружку и, глотнув вина, удивленно покачала головой.

– Не думала, что воинские приказы так подействуют на моих девочек. Лихо вы их разогнали.

– Главное, вовремя озадачить, остальное пойдет само. – Усмехнулся Ал-Тор.

– Я велела загружать все свободные подводы. Бочонки с вином уже загрузили. Только не знаю, как быть с кухней.

– Грузите все. Оставьте только запас продуктов в дорогу, это погрузите в последнюю очередь. Поесть можно будет в ближайшей харчевне. Начинайте грузить мебель. Одну ночь поспят на полу, на соломе. Не развалятся. В дороге перин не будет.

– А вы, оказывается, жесткий человек. Странно, а с виду не скажешь. И любовник очень сильный, – неожиданно добавила Санча, подумав.

– К чему это вы, про любовника? – растерялся юноша.

– Криста, девушка, с которой вы провели ночь, полдня ходила как сонная. Я ее с трудом в чувство привела. Она и сказала, что вы ее всю ночь тормошили. Говорит, как под груженую подводу попала. Еле в себя пришла.

– Я сделал ей больно? Она не говорила.

– Нет, не больно. Просто вы намного сильнее других мужчин.

– Это как?

– Как мужчина.

– Ну силенка-то у меня есть, – сказал Ал-Тор, сгибая руку в локте, – но я знаю много мужчин, которые намного сильнее меня.

– Да не об этой силе речь, – рассмеялась Санча.

– А о какой? – растерянно спросил Ал-Тор.

– О той, что в штанах, – продолжала хохотать Санча. – Простите, хозяин, но вы сейчас, просто телок телком. Неужели вам никто ничего не рассказывал. Вы же среди солдат живете.

– Да мне как-то не до таких разговоров было, – смущенно пробормотал юноша.

– О чем же вы говорите в свободное время?

– У меня его почти не бывает. Вечно приходится то какие-то споры разбирать, то за разбойниками по степи гоняться. То пожар, то волки. Вот и приходится носиться по степи как угорелому. А тут еще безземельные кметы потянулись из соседних уделов, вот и мотаешься по всему уделу, как дерьмо в болоте. Не до разговоров.

– Ничего. Вот переедем, пришлю к вам Кристу. Она девочка сообразительная, всему научит и расскажет. Не гоже, чтобы владетель о таких вещах не знал.

– Так ведь если ей было больно, зачем же насильно присылать?

– Да не было ей больно! Наоборот, ей хорошо было. Просто устала она сильно. Замучили вы ее.

– Как это? Она же вроде не отказывалась.

– Ох ты, вот же неуч на мою голову! Все с ней нормально. Она сама просила к вам только ее посылать.

– Ничего не понимаю! Ладно. Приедем на место, сам с ней поговорю, – разозлился Ал-Тор и в сердцах грохнул кружкой об стол. Как и следовало ожидать, оловянная посудина не выдержала подобного обращения, сплющившись до непотребного состояния. Отшвырнув испорченную кружку, юноша стремительно вышел на улицу. Здесь его перехватил Топ-Гар, узнавший о новом знакомом юноши.