— Если ты так говоришь, — произнесла Бренвир с сомнением.

Волосы на голове Джейм приподнялись. Матрона беседовала не с ней.

Бренвир напряглась.

— Он здесь? — Она развернулась, дикий взгляд обежал комнату.

В дальнем углу треснула тень, упали татуированные лишем руки, за которыми прятались глаза. Желтые радужки налились кровью, став похожими на два оплодотворенных желтка, — слишком долго они были открыты, заключенный в них дух свирепствовал в бессилии. Черты Отравы наложились сверху, будто сутана, сшитая из тени. Он улыбался.

Бренвир крутанулась к Джейм:

— Ты привела его сюда!

Джейм попятилась, сцепив руки за спиной — на этот раз не для обуздания в себе берсерка, а чтобы не начать плести танец, унимая ярость матроны. Одни предки знают, что она могла спустить с привязи, испробовав этот фокус снова.

— Все в порядке, — поспешно сказала она. — Убийца Эрулан действительно в комнате, и можно сказать, что это я более или менее «пригласила» его, но он под контролем.

— Контролем? Твоим? Ради бога, Норф, если ты продалась Гильдии Теней Башти…

— Ох, не валяй дурака.

Бренвир внезапно выпустила пар:

— Эрулан сказала то же самое.

— Ты и вправду ее слышишь? А я нет, но я и не знаю, как звучал ее голос.

— Это уже что-то. — Матрона оглянулась на знамя, снова ставшее всего лишь обычным гобеленом; чтобы перекинуть мостик над пропастью, недоставало прикосновения Джейм. — К тому же, по крайней мере, цена ее крови будет отплачена.

— Этого мало. Я хочу знать, кто заключил контракт на всю мою семью.

Бренвир моргнула. Она и забыла о той страшной резне, последствия которой чуть не уничтожили сам Кенцират. Кинци, Теларин, все женщины Норф погибли и остались неотомщенными… Но вдруг причиной окажется старая вражда Кинци и Ранет? Сможет ли Кенцират пережить такое ужасное открытие?

— Все это случилось так давно, — проговорила она, слыша в своем голосе эхо предосторожности Адирайны. — После стольких лет разумно ли задавать вопросы?

— Даже если не думать о мести, это не просто эпизод древней истории. Все твердят мне, что Гильдия Теней никогда не отступает. Так почему же наемники позволили жить Тьери и придут ли они еще за мной?

Бренвир потерла пульсирующие тупой болью виски:

— Тьери жила потому, что все, кроме Адирайны, думали, что она погибла.

— Но этот человек знал лучше: он один из тех, от кого Адирайна прятала Тьери. Почему он не привлек всю свою команду на ее поиски, оставил драгоценный контракт невыполненным? Что случилось? Отрава, пусть он заговорит!

Тень сводного брата смотрела из мрака без улыбки, как и под Башней Ведьмы, когда его жизнь балансировала на грани Костяного Ножа. Выбор…

— Да, — не очень твердо сказала Джейм, встретившись с желтым взглядом пленника, устремленным из глубины лица захватчика. — Я выбрала и решила. Это необходимо.

Отрава кивнул.

Кажется, он хотел заговорить, но вместо этого его рот открылся — шире, шире, гнилые зубы и обложенный белесым налетом язык издали немой крик. Угол заполнился будто бы извивающимися тенями, сражающимися друг с другом, как змеи в мешке. Потом выпученные глаза и оскаленные зубы рванулись в комнату. Искаженное тело, татуированное лишем, виднелось на фоне окна, голые плечи унизывал бисер капель дождя и пота. Его слабая тень танцевала на полу, поглощенная более темной формой, прицепившейся к спине.

— Будь начеку! — окликнула Джейм резко. — Если он закроет глаза….

Желтый блеск потух. Дождинки забрызгали пол. По ним пронеслась плоская тень мастера Гильдии — свободная. Убийца вслепую мчался прямо на закрытую дверь, еще чуть-чуть, и он проскользнет под ней. Но в последний момент нервы подвели его. Он взглянул — и с проклятием врезался в панель, отлетев назад в руки преследователя.

Раздались звуки борьбы — дерущиеся, сцепившись, катались по полу, осыпая друг друга ударами. Бренвир подхватила знамя Эрулан, сорвав его с кресла, Жур покатился с гобелена как раз за секунду до того, как кресло рассыпалось на кусочки. Ругательства наемника сменились воплем боли. Один его глаз налился кровью, затем и другой заплыл красной лужицей, глазницы переполнились, струйки побежали по впалым щекам, отмечая путь по невидимому овалу кровавыми слезами.

— Что происходит? — дернулась Бренвир.

— Отрава оторвал ему веки.

— Во имя Порога, кто такой Отрава?

Шум внезапно прекратился. Среди обломков кресла кто-то хрипел, задыхаясь, потом резко вскрикнул. Под корчащимся лицом появилась малиновая линия, быстро описав полукруг у ключицы. Хлынула кровь, залив грудь. Еще один надрез над правым соском, затем над левым.

Пальцы Бренвир впились в плечо Джейм.

— Что?..

— Он добился контроля над рукой убийцы и действует его ножом из лиша. Узор из ран называется кус. Его используют при публичных казнях детоубийц, — может быть, это последнее, что чувствовал сам Отрава, несправедливо обвиненный в смерти Санни, распростертый на Троне Милости в Тай-Тестигоне под ножом палача. В Восточных Землях это рассматривалось бы как кара за убийство Эрулан, ее… цена крови.

Ловким ударом Отрава отсек правую ноздрю наемника. А ведь мерзавец наслаждается. Но он остановится, если она попросит.

Убийца выплюнул зуб с куском десны. Заезженный демоном за два дня, он все равно обречен, что бы она ни сказала. Левая ноздря….

— Может стать только хуже, — сказала она, слыша правду в своем голосе, но зная, насколько истина может ввести в заблуждение. — Говори, пока еще в состоянии.

Желтые зубы обнажились в щербатом оскале. Параллельные разрезы отметили выпирающие ребра, — Отрава продолжал небрежно набрасывать детали анатомии, будто орудуя обмакнутой в красное кистью. В воздухе медленно возникал жилистый торс, липкий от крови.

— Режь поглубже, — процедила Бренвир.

Убийца выхаркнул брань. Надрез на боку вильнул в сторону, завернув в паховую складку.

— Сука! Дерьмовая красноглазая шлюха… Хочешь услышать о том, как я полоснул по одному белому горлышку?

— Да, — ответила Джейм, протягивая руку назад, чтобы остановить порыв Бренвир. Пальцы ее сомкнулись на холодной ладони Эрулан.

— Ррррааах… Они с малявкой вошли как раз тогда, когда мы добрались до матроны. «Эрулан, Тьери, бегите!» — взвизгнула старая ведьма, — половина мозгов на полу, а она еще квакает. Они прочь. Я за ними. Потерял обеих в чертовом лабиринте, а потом снова столкнулся с одной на галерее. «Бренвир! — звала она. — Бренвир!» Это ты, красноглазка, да? Припозднилась ты, хе… но все-таки примчалась слишком быстро для меня, я не успел заставить ее рассказать, куда она запихнула вторую крошку. Это должно было быть двойное убийство…